Шарафат бесстрашная - Рубен Акопович Сафаров

в мгновение ока обезоружил и связал его. У Шарафат из-под круглой шапки выбилась коса. Может, басмач обострившимся зрением и разглядел это. Но теперь красной разведчице было все равно. Двое бойцов вынесли связанного басмача и положили его, словно куль, поперек седла. А минуту спустя всадники галопом мчались по ходжиабадской дороге к Андижану. Кругом было темно и безлюдно.

* * *

Утром Алексеев допросил Бахрама. С басмача, едва он оказался лицом к лицу с красным командиром, мгновенно слетели надменность и спесь.

— Все расскажу, все, господин начальник, — униженно бормотал он. — Только пощадите меня. Я же по глупости, клянусь пророком.

— Судьбу вашу решит революционный суд, — сухо возразил Алексеев. — А сейчас отвечайте: почему на русском кладбище не оказалось украденного у нас оружия? Где оно?

— Сейчас, господин начальник, сейчас, — поспешно заговорил Бахрам. — Кара Сакал сказал нам, что подозревает, будто в доме Каримбая его кто-то подслушал. — Он покосился на Шарафатхон. — В глазках опять вспыхнула злоба, но усилием воли басмач погасил ее. — Кадыр-курбаши велел закопать оружие в другом месте.

— Где? — резко спросил Алексеев.

— В овраге за кишлаком Писта-мазар. Далеко увезти оружие не успели. Ваши хватились, а убежать от них, да еще с тяжелой поклажей, не так-то просто, — мрачно ответил басмач. И добавил окончательно упавшим голосом: — Завтра за ним придут.

Служу трудовому народу!

Через несколько дней бойцы из отряда Алексеева с радостью узнали, что за отличное выполнение чрезвычайно важного задания разведчица Шарафатхон Каримова награждена Почетной грамотой и ценным подарком.

— Что я такого сделала? — смущенно отвечала на поздравления Шарафат. Она окончательно растерялась от счастья, когда Алексеев сообщил, что награду ей вручит легендарный командарм Фрунзе.

— Это — посланец Ленина. Сам Владимир Ильич направил его сюда, — сказал ей Алексеев.

Шарафат стояла в строю, замерев, как и все, по команде «смирно». Фрунзе, одетый в простой защитного цвета костюм, медленно шел вдоль строя, взяв ладонь под козырек. Глаза его смотрели внимательно. Шарафат с трепетом ждала минуты, когда ее вызовут для вручения награды. Фрунзе еще раньше заметил необычного бойца. Военная форма ладно сидела на стройной фигурке Шарафат, одна непослушная коса (что с ней поделаешь!) снова оказалась не сзади, где ей положено быть, а на груди. В нарушение устава Шарафат подняла руку и попыталась перебросить черную змейку за спину. Но от улыбающихся глаз Фрунзе не так-то легко было укрыться.

— Не надо, — мягко сказал он, остановившись возле девушки. — Вам идет военная форма. И косы — тоже.

Шарафат зарделась, а Фрунзе весело продолжал:

— Не смущайтесь. Лучше расскажите о себе. Вы ведь — местная. Я рад, что девушки-узбечки тоже взяли оружие, чтобы защитить свою родную Советскую власть. Это лишний раз говорит о том, что наше дело — непобедимо. — Он говорил громко, обращаясь ко всему отряду, а потом снова наклонился к Шарафат:

— Вы давно в отряде? Как вас зовут?

— Шарафат, — еле слышно выговорила девушка. На помощь пришел Алексеев.

— Наша храбрая разведчица — Шарафатхон Каримова, — сказал он. — Помогла нам, товарищ Фрунзе, ликвидировать басмаческий отряд и отыскать оружие, о похищении которого я доносил шифровкой. Смелая, боевая. Убежала от мужа, местного богача, и добровольно пришла к нам служить.

Фрунзе пожал Шарафатхон руку.

— Желаю вам больших успехов, — произнес он, глядя ей в глаза. — Вам и всем вашим подругам. Буду в Москве, расскажу о вас товарищу Ленину.

— Ленину? — только и вымолвила Шарафатхон. — Зачем?

— Вы даже не догадываетесь, какую радость это принесет Ильичу, — задумчиво сказал Фрунзе и еще раз пожал маленькую смуглую руку.

Последнее задание

Время в боях и походах летело незаметно. Но Шарафатхон не только воевала. С помощью Ольги Васильевны она научилась русскому языку и начала читать. Огромный мир открылся перед девушкой. Она чувствовала себя так, будто всю жизнь от самого рождения была слепа и вот только сейчас прозрела. Полной грудью вдыхала она воздух свободы и счастья. Но к нему все еще примешивался запах гари. Война не окончилась. С помощью англичан басмачи снова начали собирать разбитые и рассеявшиеся по горам и дальним степным кишлакам банды. Разведка донесла, что в ближайшее время должна состояться встреча басмаческого главаря Кадыра-курбаши с видным английским офицером. Об этом шла речь в тайном письме, найденном на груди убитого Каримбая. Тогда наша разведка нашла кончик нити. Сейчас она распутала весь клубок. Были установлены три предполагаемых пункта этой встречи и среди них — кишлак Файзабад. Туда Алексеев решил послать Шарафатхон.

— Пусть басмачи соберутся все вместе со своими главарями, — объяснил он девушке. — Надо захватить всех сразу. Обезглавить и обессилить все андижанское басмачество, — он еще раз внимательно посмотрел на девушку. — Возьмешься?

Она с готовностью кивнула.

— Учти, — предупредил Алексеев, — дело чрезвычайно ответственное. Басмачи тоже понимают, что мы за ними следим. Потому они примут меры предосторожности. Охрана будет — мышь не проскочит.

— Я пройду, — уверенно кивнула головой Шарафат.

— Смотри, — еще раз предупредил Алексеев. — Будь очень и очень осторожна. На всякий случай отдай мне пистолет.

— Нет, — решительно отказалась Шарафат. — Не беспокойтесь, никто у меня его не найдет. А службу он мне сослужит.

— Упрямая ты, — сказал командир, но в голосе его не чувствовалось упрека. Он восхищался своей воспитанницей: ее мужеством, решительностью, бесстрашием. — Ладно, — решительно произнес Алексеев и начал шагать по комнате, четко отдавая приказ: — Ты идешь в Файзабад разыскивать своего брата, который служил в отряде Кадыра-курбаши. Остановишься в доме победней. На окраине кишлака растет старый карагач с гнездом аиста на вершине. Послезавтра вечером закопаешь под ним первую записку. И так ежедневно. Оставляй донесение, даже если в кишлаке ничего не происходит. Помни: и это для нас очень важно. Ты поняла?

— Поняла, товарищ командир.

— Записки будет забирать ночью Юнус. — Алексеев помолчал и потом добавил: — Но встречаться с ним не надо.

— Ясно, товарищ командир, — слегка смутившись, ответила Шарафат.

— Вот и все, — почему-то вздохнул Алексеев. — Детали обсудишь с начальником разведки. Желаю успеха. Можешь идти. — У самой двери он