Живи и ошибайся - Дмитрий Соловей

— Осенью этого года в Польше будет восстание. Если кому и вздумается наши слова проверить, то не смогут. Подорожные документы в полном порядке. Говорим, что шли с купцами до Волги, но по льду переходили уже без сопровождения и дальше сами, — добавил деталей мой напарник и стал переодеваться, заменив валенки на сапоги, а полушубок — на удлиненную куртку.

— Не опасно вдвоём было идти? — усомнился я такой легенде.

— Опасно, но у нас же ружья есть. Кстати! — полез Алексей потрошить какой-то тюк в повозке. — Хорошо, что напомнили. Нужно вооружиться на всякий случай.

— Не уверен, что смогу стрелять в живых людей, — покрутил я поданное мне ружьё.

— Вы его на плечо повесьте, а в кобуре у вас будет специальный револьвер с мини-дротиками. Я же не просто в ветеринарке учился. Ещё и помогал в лесохозяйстве. У меня полный комплект шприцов и дротиков для воздушек. Так мы и животных и людей усыпить можем, — протянул Алексей очередные средства самообороны.

— Снотворное? — удивился я. — И как быстро действует?

— От тридцати секунд до двух минут.

— За две минуты много чего можно успеть сделать, — не одобрил я такой метод самозащиты. — Там, кажется, дозу нужно рассчитывать на вес.

— У меня все дозы на взрослого. Человека усыпит, но если не дай бог волк выскочит, то он от такого дротика умрёт.

— Как-то это всё не очень надёжно, — пробормотал я, пытаясь закрепить ветеринарный револьвер в кобуре на поясе. — Было бы неплохо потренироваться.

— Как на место приедем, так и потренируемся с пустыми шприцами, — заверил Алексей.

Кроме сомнительного оружия со снотворным, имелись два охотничьих ружья, карабин и патроны к ним. Всё сложено и упаковано. Отчего-то парень предпочёл более гуманные методы борьбы. На мой резонный вопрос о сроках годности снотворного, ответил, что у него запас в виде порошка. По мере необходимости будем его разбавлять и заряжать дротики. Долго хранить в дротиках не получится. Там не только срок годности, но и соблюдение температурного режима. Проще иметь запас в порошке. На всю жизнь его не хватит, конечно, но потом встанем на ноги, приобретем авторитет и квалифицированную охрану.

Дальше парень учил меня управлять лошадьми, успокаивая тем, что его повозка пойдёт первой и от меня особых маневров не требуется. Лошади не дураки, сами последуют за ведущими. Нам бы побыстрее на дорогу выйти, а там уже полегче станет.

Взяв одного из тяжеловозов под уздцы, Алексей двинулся по прорубленному кустарнику, удаляясь от берега. Животные действительно не стали возражать и все дружно последовали куда показали.

Надеюсь, что повозки переживут это путешествие по буеракам. Так-то видно, что они крепкие. Колёса вообще от легковушек. Даже запаски позади закреплены. Немного не соответствует времени, но Алексей уверил, что нам, «американцам», все простительно.

По новой карте до дороги была всего пара километров, на старой же имелся некий путь еще ближе. Но мы как-то промахнулись и продолжали двигаться по пересеченной местности. Только через пару часов вышли к месту, где кто-то раньше проезжал. Зимой, видимо, на санях, а потом на лошадях верхом, превратив укатанный путь в нечто непотребное. Скорее всего, в это время года путешественников почти нет.

— Проедем. Колёса у нас широкие, — оптимистично заверил напарник. — Нам бы побыстрее хоть куда-то добраться и лошадей напоить.

Обогнув небольшое замёрзшее озеро, мы наконец заприметили дым.

— Печи топят! — выкрикнул Алексей и увеличил скорость.

Я последовал его примеру, слегка подстегнув лошадей, радуясь, что кони и без этой подсказки правильно среагировали и поскакали бодрее.

В деревне нас заметили не сразу. Не так-то много народа в такую погоду на улице прохлаждалось. Но кто-то из мужиков вышел из избы, долго кланялся и невнятно отвечал Алексею.

— Гриловка какая-то, — подошёл он ко мне с пояснениями. — Есть такое название на карте?

— На новой точно нет, — ответил я, доставая из кармана второй вариант.

— Да и на старой чёрт ногу сломает, — оценил количество деревень Алексей. — Неважно. Нам бы только лошадей обиходить и поедем дальше.

— Ты у пейзанина выясни, где большой тракт, — попросил я, продолжая разглядывать одежду и внешний вид деревенских жителей.

Настроение скатилось к нулевой отметке. Последние несколько часов я еще уговаривал себя, что не было никакого перемещения во времени, но появившиеся крестьяне развеяли мои сомнения. Слишком уж много колоритных «актёров». С кем-то из них Алексей затеял обмен. Кажется, выдал лепёшку (у него их запас в мешке). За это ему обещали подогреть воды. Холодной поить лошадей, оказывается, не рекомендуется.

Народ, преодолев робость уже вовсю нас обступил. Разговаривали они по-русски, но я понимал через слово. Не то это здешний диалект, не то с логопедами в это время проблема. Да и многие слова заменялись невнятными предлогами.

— Ы-ы-ы, еть барин тудысь, — кивал мужик на выезд из деревни. — Тамочки эээ… быть.

— Тракт, как мы и предположили, на севере, здесь попетлять придётся и остановимся на ночлег в деревне, — вычленил основное Алексей.

— Ночевать? — Я с ужасом посмотрел на чёрные избушки.

— Нам так и нужно. Типа труден и опасен был путь.

— Надеюсь, лекарства и средства от блох и вшей ты взял, — пробормотал я, занимая своё место на облучке фургона.

Намудохались мы по этим направлениям, имитирующим дороги, так, что к вечеру я не чувствовал ни рук, ни ног. В одном месте пришлось частично разгружать повозки, перетягивая их через участок, напоминающий болото. Кто-то до нас размесил грязь так, что даже вьючные лошади с трудом преодолевали препятствие.

В какой-то мере повезло, что на этих дорогах мы никого не встретили, иначе б слишком много вопросов возникло. Хотя легенда долгого путешествия обретала материальное подтверждение. Наши чистенькие и ухоженные лошади таковыми уже не были.

Ранее я умилялся, разглядывая мохнатые нижние части ног тяжеловозов, называемыми щётками. Теперь это все покрылось грязью. В меня то и дело летели ошмётки, основательно заляпав не только сапоги, но и штаны. Повезло ещё, что мне не нужно было следить за лошадьми. Алексей сам часто останавливался, проверял свои «сокровища», обтирал их, разглядывал копыта. В грязи он перепачкался не в пример больше, но выглядел довольным.

Несколько раз он снимал и снова навешивал сумки на вьючных, проверяя состояние спин животных. Эти вьючные кони не были тяжеловозами.

— Американская верховая лошадь, — пояснил Алексей во время одной из стоянок.

Деревень в этой местности было с избытком. Мы еще два раз устраивали отдых лошадям, где их поили и немного кормили овсом.

— Лорд, Агат, Калифорния и Аврора — легкоупряжные кони американской породы, — продолжал моё знакомство с лошадьми Алексей.