Лавандовый раф, 80% арабики - Елена Михайловна Аксенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Вернись ко мне…Вернись ко мне!”
Вот, что я шептала до самого утра. Я надеялась, что он позвонит, придёт. Я надеялась, что он сказал это несерьёзно. Нельзя же быть таким ослом. Нельзя привязывать к себе женщину, не желая на ней женится. Это жестоко, это отвратительно. Я не верила в дружбу между мужчиной и женщиной, он знал об этом. И оставил меня рядом с собой как игрушку, как развлечение.
Я осталась наедине с собой и поняла, что в аду у нас нет союзников.
Утром, чтобы избежать ненужных вопросов и намёков, я разослала подругам письмо. Вставлю его, как есть.
От кого: [email protected]
Отправлено: 14 января 2020, 7:03
Кому: [email protected]; [email protected]; [email protected];
Тема: Артур
Девочки,
Так как последние полгода все наши разговоры крутятся вокруг одного человека, хочу вам сказать, что больше не желаю слышать его имя. Он меня не любит. Ничего разъяснять я не готова, прошу меня ничего не спрашивать.
С уважением,
А.
Вот такое послание. Я твердо решила никогда больше не думать об этом человеке, но плакать хотелось всё также сильно. Мир стал для меня обузой, я хотела лежать и страдать от своего разбитого сердца. Но работа кормила меня, а я знала, что любой простой в нашей компании грозит увольнением. Слишком много людей зависело от меня, слишком сильно я боялась оставаться дальше в этой ужасающей комнате.
Девочки на работе проявили максимальную тактичность. Они делали вид, что не замечают мои отлучки поплакать в туалет. Я старалась, правда, но огромный слон опустил свою задницу мне на грудь, я с трудом шевелилась.
К вечеру я зашла в соцсети и поняла, что он удалился. Это вызвало новую волну страданий. Это была ужасная правда, его нелюбовь и безразличие. Он даже не спросил, как я. Ему всё равно, жива ли я. Но это всё равно не ослабляло моей связи. Я истекала кровью из-за оборванных нитей моей привязанностей, а он жил дальше.
Я пыталась уговорить себя неделю, но жизнь без него была настолько невыносима, что я решилась написать то, что чувствую. Текст выплеснулся из меня по всем законам вдохновения. Я не знала, благодать это или беда – моя любовь – но я впервые за 27 лет чувствовала себя дома. И только рядом с ним.
Думаете, я горжусь своей слабостью? Но тут речь идёт о правде, так что пудрить не буду.
Артур позвонил мне через 25 минут после отправки. Ах да, мейл.
От кого: [email protected]
Отправлено: 21 января 2020, 20:10
Кому: [email protected];
Тема: Возвращайся
Я знаю, что быть без тебя гораздо хуже, чем с тобой. Если тебе также хреново, возвращайся. Как друг.
С уважением,
А.
Никогда прежде я не слышала его голос таким неуверенным. Он был взволнован, что так мало ему свойственно. Исчезновением из моей жизни Артур доказывал свою заботу. Да-да, бросить всё, чтобы не мелькать у одного единственного важного человека. Я хорошо его знала, он вполне мог бы уехать в глухую деревню под Саратовом. Мы говорили осторожно и быстро, потому что скучали. Он тоже переживал, хоть я и не верила в это. Я обещала себе не мечтать о нём и ни на что никогда не надеется. Так мы помирились.
Я хотела довести себя до крайности, где существует только два пути: спастись или погибнуть. Только бы не эта утончённая неизвестность.
Мы с Артуром встретились в субботу на завтрак. Его светлые глаза мерцали на фоне тёмных ресниц и усталость добавляла им определённое очарование. Месяц после нашего перемирия я честно не думала о нём более, чем о друге. Но постепенно меры защиты ослабли, я позволила себе бесплодно мечтать. Нет, я не надеялась, что он меня всё-таки полюбит, по крайней мере, мне так казалось. Он собирался перебраться в Амстердам, я его поддерживала, больше не расписывая перспективы Москвы. Но меня всё также периодически трогала его сухость, хотя теперь я научилась с этим справляться простыми беседами с уточнением своих жалоб. Наши взаимоотношения стали легче и гораздо теплее. В те дни я то и дело цитировала Чехова: “Это камень на моей шее, я иду с ним на дно, но я люблю этот камень и жить без него не могу”1
Завтрак плавно перетёк в прогулку. Он рассказывал мне про свою сестру и её нового парня без претензий на интеллект. Мы шли и смеялись, смеялись и шли. Потом решили посмотреть фильм, какую-нибудь золотую классику. Честно говоря, я всегда чувствовала, что не дотягиваю до его высоких отношений с кинематографом, музыкой, искусством. Книги были моим единственным прибежищем, он читал специализированную литературу, в основном онлайн, так что тут я смело могла развернутся и поумничать.
В магазине мы набрали корзину для обеда. На наших посиделках готовила я. Меня умилял вид его довольного лица, то, с каким серьёзным уважением он подходил к угощению, и как быстро забирал мыть тарелки, комментируя тем, что я итак готовила. Это был мужчина, который никогда не воспринимает быт как должное, никогда не говорил фраз “женщина должна”. Мы сходились в понятиях, что у каждого своя роль, но я ни разу не чувствовала давления. Откровенно, мне нравилось вести его хозяйство, хоть и обрывочно.
Возможно, эта игра в семью была нужна нам обоим, чтобы не сойти с ума от одиночества. Но мне было хорошо и это всё, что я хотела знать.
За столько времени плотного общения мы отработали схему просмотра. Он полусидел, подложив подушку под костлявую спину, а я лежала на его коленях, тоже на подушке. После моего признания он перестал класть руку мне на плечо, но быстро вернулся к этой привычке. Думаю, неосознанно.
В этот раз фильм был ужасно скучным. Я после тяжелой недели и долгих прогулок заснула. Так случалось не в первый раз. Артур всегда вёл себя одинаково учтиво: он аккуратно вставал, накрывал меня пледом и уходил в спальню за компьютер.
Спала я недолго, как только проснулась, сразу пошла к нему. Монитор рассеивал мягкий свет, он тёр висок (явный признак головной боли). Его запущенная щетина торчала в разные стороны, но мне отчаянно хотелось прижаться к этим неровным зарослям, почувствовав тепло его кожи.
– Я пойду, поздно уже.
– Может, останешься? – он всегда меня провожал, но всегда предлагал альтернативу, на случай приступа лени. Всего пару мгновений я раздумывала. Стоит ли снова проделывать старый трюк. И
