Фемида его любви - Ингрид Ельская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока я мысленно разглагольствовала со своими субличностями, уголовник успел принять мою помощь:
— Пройдемте. Только сейчас кое-что закончу, — кивнул, прежде чем направиться в сторону трупа и начать шариться у того по карманам. Нашел что-то, положил себе в куртку и потащил покойного к обрыву.
Для меня все происходящее было диким и противоестественным. На моих глазах еще никогда никого не убивали, не избавлялись от трупа таким варварским способом и вообще я вживую никогда не контактировала с убийцами. Может все-таки стоило убежать, пока не поздно? Машина позади, пока этот уголовник тащил труп, у меня были все шансы.
Подумать одно, а сделать сложнее. Я словно статуя замерла, наблюдая за действиями своего потенциального попутчика, не в силах пошевелиться. Опомнилась только когда тот оказался рядом и вручил мне ключи от авто. Оказалось, они были у рыжего. Хорошо, что не попыталась бежать. Было бы глупо и потеряла лимит доверия. Злить раненого и сбежавшего из мест не столь отдаленных хотелось меньше всего.
— Ну что? Теперь пойдем? Или ты передумала мне оказывать первую помощь? — этот ненормальный кивнул в сторону моего крокодильчика и шагнул вперед.
Пока я нервно переворачивала багажник, параллельно борясь с нервным тремором, атаковавшим руки, мой спаситель устало осел на землю, прислонившись спиной к бамперу. Найдя аптечку, я украдкой покосилась на своего странного знакомого.
Мужчина почувствовал на себе мой взгляд и повернулся. Я быстро уткнулась в аптечку, пытаясь сообразить, что мне нужно достать.
— Нашла что? — я ощутила тяжелое дыхание над собой и замерла.
— У меня в аптечке есть перекись и йод… — пробормотала я.
— Давай перекись и бинты. Сюда давай, ты не рыба ни мясо, — нервно проговорил, и выхватил у меня из рук марли с пузырьком. — тут бы зашить, но у тебя кроме бинтов с прокладками, ничего нет в тачке.
— У меня бабушка-врач. Она живет неподалеку отсюда. Мы можем заехать к ней и она поможет обработать ваши раны… — протянула, наблюдая за тем, как он рассматривал прокладки. Кажется, мои щеки начали краснеть.
— Шура, а ты всегда такая наивная? — глянул на меня, как на нашкодившего подростка. — Нельзя быть такой доверчивой. Вдруг я маньяк какой? А ты меня к себе приглашаешь, да еще и с бабушкой знакомить собралась. У тебя все в порядке?
— Я считаю, что вам нужна помощь, — стала оправдываться, наблюдая за тем, как он уверенно обрабатывал рану и соорудил себе повязку. Для него это не в диковинку, и он знал, что делать. — В больницу вы, наверное, не пойдете, да?
— Да, — он по-хозяйски полез в багажник. — Шура, у тебя есть вода в машине? — ответить мне не дал, удивленно воскликнув. — Это что такое у тебя тут?
Я отвернулась, закатив глаза. Он нашел самогон. Тот самый, который я возила с собой уже месяц, забыв отдать брату. Бабушка в свободное время спонсировала местных забулдыг, и неплохо зарабатывала. В мой последний визит она вручила мне несколько бутылок в качестве презента брату. Я благополучно забыла про алкоголь, укатив к сестре за границу, и как итог вот.
— Это самогон? — мужчина открутил крышку и принюхался.
— Самогон, — подтвердила я.
— На хрена тебе столько?
— Это не мое… — начала я.
— Бабушкино?
— Да, это самогон, который варит моя бабушка. Не надо на меня так смотреть. Вам нужно оказать помощь, поехали, тут недалеко.
На удивление, он не стал спорить и последовал в авто, прихватив одну бутылку с собой.
В машине при включенном свете получилось получше рассмотреть своего нежеланного попутчика. Ему около тридцати. Может чуть больше. Вокруг глаз уже проявили себя небольшие морщинки. Или много улыбался или хмурился. Но ничего такой. Симпатичный. Брюнет с угловатыми скулами, легкой, почти незаметной щетиной и пухлыми губами.
О боги, таким чувственным устам наверняка завидовали все девчонки. Они, как источник вдохновения для муза. Жаль только достались уголовнику. Но этот зэк спас мне жизнь, поэтому я стремилась отплатить той же монетой. Или просто пыталась выжить. Что из двух было истинным мотивом моих действий, пока сама не понимала.
Нет, точно. Я бы его нарисовала. Выводила бы часами портрет, а особенно эти глаза. Сапфирового цвета. Они проникновенные и хищные. В них утонуть ничего не стоит. Вот только сейчас в них напряженность и боль растворялась в расширенных зрачках. Представляю, какие они манящие, когда смотрят с любовью или страстью. Купидон только и успевает перезаряжать стрелы. А это он еще окровавленный и измученный. Страшно представить, каким станет, если отмыть.
Эх, мне бы сейчас мой блокнот и карандаш... Михалыч мне бы точно автоматом "отлично" проставил за такой мужской портрет в моем исполнении. Прямо бы прорисовала его таким: хмурого, с плотно сжатыми губами и необъяснимой тяжестью во взгляде. Эх...
— Эй, Шура, — вывел меня из размышлений, — ты с тачкой синхронизируешься что ли? Мы едем или ты во мне дыру хочешь прожечь?
— Простите, — быстро проговорила и повернула ключ зажигания. Крокодильчик замурчал сытой кошкой. Неуверенно выжала педаль газа и тронулась вперед. Свет фар осветил пустынную грунтовку, по бокам которой простирались пшеничные поля. Надо же, я их даже не заметила раньше.
— Шура, давай только ты прекратишь мне выкать, а то чувствую себя дедом и придумай, что сказать своей бабуле. А то вместо пирожков ее внучка привезла грязного и окровавленного мужика.
Я нервно вздрогнула. Всякий раз его «Шура» вызывало во мне желание выкинуть хама из авто. Но, есть вероятность, что именно благодаря его уголовным шуточкам я перестала рыдать и отвлекалась от воспоминаний минувшего часа. Хотя руки до сих пор тряслись, но уже не так сильно.
— Я скажу, что ты мой парень. Скажем, что случайно упал и напоролся на нож. А то она заставит вызывать полицию…
— Вариант интересный, — протянул, кивая головой. — Скажем, что грибы в темноте собирали. Романтично же, да? И я сначала упал на нож, а потом еще пару раз о пенек ударился, пока
