Любовь в Контакте - Олег Сергеевич Павлов

Кармиту я уже стал приглашать к себе домой, там познакомил ее с Игорем. Иногда мы даже смотрели фильмы перед сном на нашем ноутбуке на общей территории, конечно Игорь лежал на диване в одних трусах, никого не стесняясь, а мы усаживались на подушках на полу, так что он мог наблюдать и фильм и наши затылки. Мы много чего посмотрели про бандитов, но все выглядело не так правдоподобно, как на самом деле. Мне нужно было пообщаться с кем-то, кто реально прошёл эту школу. Я стал обсуждать это с Игорем и с Кармитой, но они, как мне казалось ничего дельного не советовали.

История нашей любви перешла на новый уровень, мы стали ближе друг к другу. Я целыми днями общался с Кармитой «ВКонтакте», часто звал ее домой, иногда она ночевала у меня. Игорь не был против. И вот в один из этих вечеров, когда до спектакля оставалась одна неделя, и мне нужно было откорректировать свой образ так, чтобы вписаться в постановку максимально правдоподобно, ибо от этого первого спектакля зависела вся моя дальнейшая карьера, Игорь предложил подходящее решение.

– Я же в магазине работаю, – он привстал с кровати, сделал жест, словно поправил невидимый пиджак, потом, когда вспомнил, что Кармита тоже смотрит на него, невзначай почесал грудь – он считал, что она не знает, что он грузчик и надеялся выдать себя за какого-нибудь менеджера, а я ей давно уже все рассказал, – Так вот – мой босс, он из тех бандитов, что в девяностые людей толпами нагибали, а теперь адаптировался в новый век и, в общем – он может поможет.

– Ну давай попробуем! – сказал я. Игорь торжественно лег обратно. Почесал ногу, и не без определенного пафоса ответил:

– Завтра все порешаем!

Я незаметно ухмыльнулся, Кармита еле сдерживала смех. И мы пошли на улицу ловить такси. Уже холодало и сексом мы занимались только в теплых местах. Например, у меня дома, или у нее в примерочных. В общем, где приходилось там и занимались. Она жила с девушкой, которая была очень вредной. И мы не могли приходить к ней домой, поскольку та никогда никого не приводила, и в случае, если бы это сделала Кармита – сообщила бы хозяйке, что та устроила блядюжник.

На следующий день Игорь, как и обещал все «порешал» с начальником, который согласился со мной побеседовать.

Я поехал к нему в офис, он находился на Красносельской в одном из деловых центров. Меня встретила секретарша, которая была очень любезна и приветлива и в назначенное время – ни минутой раньше – проводила меня внутрь кабинета.

Я попал в хорошо обставленное помещение: вдоль стен была шикарная мебель, а в конце около стены находилось огромное кожаное кресло, стоявшее за дорогущим черным столом, на котором не было ни одной пылинки.

– День добрый! – прозвучал приветливый, слегка грубоватый уверенный в себе мужской голос.

Только после этого я заметил в кресле мужскую фигуру. Ему было лет тридцать пять на вид. Лицо он имел выразительное, на нем было много шрамов, а набитые надбровные дуги выдавали бывшего боксера. Костяшки на кулаках были неестественно искривлены. Это свидетельствовало о том, что людей он бил часто. Судя по возрасту, он конечно не застал пик девяностых, но видимо и в двухтысячные ему удалось покуролесить как следует. Из-за того, что он сидел в кресле было трудно определить его точный рост, но мне казалось, что он ниже меня. Я подошел немного ближе и увидел, что он протягивает мне свою правую ладонь, чтобы я мог поприветствовать его, как подобает настоящим мужчинам. Он априори мне доверял, вернее относился ко мне с хорошим расположением. И я ответил ему крепким рукопожатием, уважительно склонив голову и вымолвив:

– Здравствуйте! – я заметил, что он одет в просторную белую рубаху навыпуск, которая расстегнута у него до уровня груди и черные классические брюки. На шее виднелась толстая золотая цепь с крестом.

– Игорек сказал, что ты артист и хочешь пообщаться о чем-то там, – видно, что Игоря он уважал, а вот тот не удосужился изложить суть проблемы хотя бы вкратце, – Чай будешь или кофе? Выпить не предлагаю – сам не пью! Почти. Среди недели точно не пью, – в тот день была пятница.

Я заметил, что левый глаз его немного подрагивает с определенной периодичностью, что свидетельствует о нервном напряжении – видимо оно у него постоянное. Мне становилось немного не по себе, поскольку я понимал, что этот человек намного сильнее меня по всем показателям, поэтому я старался вести себя очень аккуратно, хотя не подавал даже намек на то, что испытываю страх.

– Я сейчас готовлюсь к своему первому спектаклю, в котором мне досталась роль авантюриста, и немного хулиганистого парня, который по моим представлениям, в современном мире мог бы называться бандитом, – слова приходилось подбирать очень тщательно, чтобы не дай Бог не сказать чего лишнего, – и вот Игорь посоветовал, что у Вас, можно узнать подробности того, как происходили бандитские разборки или «стрелки» или еще что-то, я в понятиях подобного рода не силен, а фильмы – по большей части вымыслы. Интересно бы услышать все из первых уст, чтобы не слукавить зрителю, преподнося образ.

– Меня, кстати, Михаилом зовут, – он снова протянул свою могучую матерую руку, которую я трепетно пожал представившись в ответ. А затем, сделав глубокий вдох и выдох, Миша продолжил, – про фильмы ты точно подметил. Время трудное было, а сейчас все перековеркали, вроде мы просто приходили в офисы и отжимали у людей последнее. А тогда как было – кто сильнее, тот и выжил. Ты на стрелку побазарить приехал, а тебе в голову с ноги как зарядили и ребят твоих переломали всех, потом кто в больничку, кто на кладбище, а к мусорам нельзя – западло же было, это сейчас каждая падла чуть что с заявой мечится, а в те годы и мусора убивали. В девяностые я еще только учился и про стрелки в основном по рассказам слышал. Мы в нулевые стали подниматься. Тогда еще можно было кусок хлеба урвать. Ездили, с блатными терли, на счетчики лохов ставили, у меня все кенты того времени до единого сидят, не поверишь. Я каждую неделю передачи на зону кидаю мешками. Всю бригаду содержу. Мы этот магазин все вместе поднимали. Бабки скидывали кто сколько мог, не считали, кто больше дал, кто меньше. Все по-братски было. На нас наезжали, а мы кости им ломали. Конечно мы и сами много кого развели, но это как посмотреть – они работают и государство обманывают, налоги не доплачивают, людей кидают по мелочи, не трудоустраивают их официально, мы ж только таких и прижимали. Да и вообще – крыша каждому была нужна. Вот последний раз «маски-шоу» нас так потрепали, что я один на воле остался. А в кино теперь посмотри – бандит – он или герой, или псина последняя, а чаще всего первые со вторыми весь фильм собачатся. А не было героев никогда, и псов не было. Ну вернее они были, но не только так нас разделить можно, – его монолог меня завлекал, знали бы вы с каким оживлением он это рассказывал, словно всю жизнь ждал, когда же спросят про молодость его бурную. И вот – дорвался – как на исповеди льет. Он встал, подошел к шкафчику, приоткрыв его потрогал чайник и налил кипятка в две кружки – себе и мне. Затем бросил туда по пакетику с заваркой и протянул бокал мне, при этом продолжая беседу:

– Тогда напрягали только по-понятиям – за косяки, например. Вот занял ты денег кому-то, а он не отдает и расписки нет у тебя, что делать? К мусорам пойдешь? Не пойдешь, потому что подтвердить нечем. К нам приходишь тогда и говоришь – так мол и так, помогите. Мы поехали, «тело» нагрузили – счетчик включили, время пошло – через пару дней вдвое больше нашел, а если нет, палец отрезали и еще пару дней дали, тогда точно принесет. Потом тебе твое вернули, а себе свое забрали. А люди думают, что мы такие дерзкие были – врывались везде, хребты всем ломали, потом жили за их счет. Я тебе так скажу, чтоб с человека поиметь – это еще пояснить надо – за что имеешь. Кому пояснить? Хотя бы себе! А так, братве и надо пояснить, он других позовет – те спросят – за что наказал, а ты не объяснишь – тебя уважать не будут и вернуть заставят с процентами или самому хребет сломают. Все строго было. Целый мир свой вертелся. И сейчас крутится, только по-другому – в рамках правового поля. Понял?