Traveler: Сияющий клинок - Мэделин Ру

– Не говори глупостей, – сказала Дрелла, пристроив венок поверх его испачканных сажей волос и захихикав. – Случайностей в этом мире не бывает.

Сердце Арама ожило, бешено забилось в груди. Казалось, от ее лучезарных, нежных глаз, от сложенных под подбородком ладоней не оторвать взгляда. «Случайностей в этом мире не бывает…» Неужто она хочет сказать, что связь их каким-то образом предначертана загодя? И настолько важна для нее?

Широким жестом она указала на окружающий их пейзаж.

– Все в мире совершенно. И ты совершенен – просто по-своему.

Почудилось Араму, или нет, однако Макаса, ехавшая впереди, будто бы фыркнула, и сердце его забилось спокойнее.

После этого Арам умолк и только старался не пыхтеть слишком громко: подъем становился все круче и круче, так что по петляющей тропе к Дозорному холму Тал’дары он вскарабкался чуть ли не на четвереньках. Пройдя под полированной пурпурной аркой, сверкающей тонкими призрачными прожилками, мокрый от пота, выбившийся из сил Арам принялся обмахиваться полой рубашки. Глядя, как Макасе помогают сойти с саблезуба, он всей душой надеялся, что ей необходим отдых, так как – Свет тому свидетель – отчаянно нуждался в отдыхе сам.

Казалось, аванпост на Дозорном холме нарочно устроен наподобие противоядия, целебного средства от мрачных, окутанных дымом холмов Обугленной долины. Негромкая музыка, таинственная и прекрасная, точно звездный свет, кольцо высоких деревьев, обступивших надежной стеной россыпь домиков, включая сюда и добротно выстроенную таверну…

Первой их заметила отправившаяся вперед Айель, а за нею и прочие Часовые. Похоже, Ийнет был среди них единственным мужчиной: не прошло и минуты, как отряд окружили со всех сторон любопытствующие ночные эльфийки в доспехах. На плече Айель устроилась охорашиваться бурая сова, даже за чисткой перьев не сводившая зоркого взгляда с усталых путников.

– Быстро же вы добрались, – заметила Айель, выступив вперед, чтобы помочь остальным спешиться.

– Они еще юны, – откликнулась Лларан, – но стойки.

Макаса, попятившись от Часовых, встала рядом с Арамом. Несмотря на перевязанные плечи, она выпрямилась во весь рост, расправила грудь, оглядела собравшихся вокруг эльфиек, откашлялась и во весь голос объявила:

– Мы пришли сюда, чтоб увидеться с мастером Тал’дарой. Будьте добры, позовите его.

Арам толкнул сестру локтем, но, помня о ее ранах, лишь самую чуточку.

– Не то – что? – поддразнил девушку Ийнет, осторожно опуская на ноги Мурчаля.

Мурлок, поправив сети и копьецо на спине, немедля уселся наземь и вытянул перед собою огромные ласты. Клок выглядел столь же изнуренным, однако держался прямо – только глаза протер грязными лапами.

– Не спешите, юные гости, – продолжал Ийнет. – Мастера Тал’дару мы к вам позовем, но, кроме того, вы должны отдохнуть.

– В самом деле. Отдохните здесь, с нами, хотя бы недолго. Беседы о чарах друидов, магических узах и обо всем остальном никуда от вас не уйдут, но, может быть, делами лучше заняться после еды? – в свою очередь пожурила их Лларан.

Зная, насколько Макаса не любит нотаций, Арам загодя дернул сестру за рукав, но сейчас она, в кои-то веки, затевать перебранки не стала. Вздохнув, девушка потрогала одну из свежих повязок и заметно поморщилась.

– Конечно. Но мы спешим отправиться дальше. Мы ведь пришли в такую даль совсем не затем, чтобы…

– А откуда же вы пришли? – спросила Лларан.

Однако дождаться ответа ей было не суждено. Из толпы появилось новое лицо – куда шире эльфийских, а еще значительно более мохнатое. Рука Арама сама собой полезла в карман за блокнотом, Макаса же первым делом потянулась к абордажной сабле. С улыбкой вышедшая навстречу гостям, девочка-тауренка ахнула и вскинула вверх трехпалые руки. Нет, то была вовсе не засада Орды, как, очевидно, заподозрила Макаса, а просто еще одна из жительниц аванпоста.

– Еще одна дриада?! Здесь?!

Рослая, выше Макасы, тауренка заплетала длинные, черные с рыжиной волосы в косы, а с плеч ее ниспадало до самой земли просторное складчатое одеяние, расшитое по вороту и рукавам разноцветными перьями пополам с бисером. Но самой поразительной, яркой ее чертой оказались глаза – блестящие, круглые, лучащиеся неудержимым дружелюбием, немедля напомнившим Араму о Дрелле.

– Я так хотела повстречаться еще с одной дриадой! Во имя Матери-Земли, у меня столько вопросов!

Дрелла, слегка пританцовывая, точно они вовсе не шли пешком два дня кряду и не устраивали привала на кладбище, усыпанном пеплом, выступила вперед. Часовые взирали на тауренку с непроницаемыми лицами.

– Привет тебе, наш новый друг! Я – Тариндрелла Великолепная, а это – Мурчаль Неужалимый. Вот этот мохнатый малый – Клок Отмщенный, а тот, в большущем плаще – Арам, Воин Света, а злая девчонка с устрашающей цепью – Макаса Связующая. Знакома ли ты с мастером Тал’дарой?

– Титулы, вопросы, а уж сколько юношеского задора!

Арам отвел взгляд от странной встречи, состоявшейся на его глазах. Новый голос гремел из уст рослого, крепко сложенного ночного эльфа. Млечно-синяя кожа; лицо, обрамленное невесомой, как дымка, узкой бородкой с вплетенными в нее перьями и листьями; такое же, как у тауренки, длинное одеяние, только богаче украшенное, а поверх него неярко мерцает магической силой причудливая броня…

Эльф тяжело опирался на посох, и, видя, как тауренка, присмирев, отступила назад, Арам сразу же догадался: вот он, тот самый, к кому они шли.

– Титулы, вопросы, – со смехом повторил эльф, окинув живым, озорным взглядом каждого из путников. – Теперь вам ничто не грозит, а мы рады вас видеть. Взгляните, как заплясали с вашим приходом огоньки в лесных зарослях! И даже мои Часовые приятно взволнованы.

Дрелла сделала крохотный шажок вперед, изящное копытце дриады вопросительно повисло в воздухе на полпути к земле.

– Ты – мастер Тал’дара?

– Да, это я, – глубоким, исполненным добродушия голосом отвечал ночной эльф. – Похоже, меня-то вы и ищете. Ну что ж, если так, ваше путешествие подошло к концу.

Арам разом расслабился. Казалось, волна облегчения омывает его с головы до ног, точно прохладная вода. Пусть даже друид ошибается, пусть даже их путешествию еще далеко не конец, временному покою и безмятежной, как будто их вправду не тревожит ничто на всем белом свете, улыбке Дреллы он радовался всей душой.

Стряхнув со страницы блокнота крошку кимчи, Арам негромко ругнулся себе под нос. Рисовать все, что увидел, сойдя с борта «Пниоблака», он начал, не дожидаясь завершения ужина. После первого же глотка свежего фруктового сока и нескольких ломтиков жареного шалфокуня с острой капустой кимчи к нему снова вернулись жизненные силы, а с ними – неодолимая тяга к рисованию, и потому он изо всех сил старался набивать рот угощением, запивать пищу соком и работать карандашом, не насвинячив вокруг.