Тайну прошепчет лавина - Людмила Мартова

Настроение внезапно улучшилось, и Патриция встала на цыпочки, чтобы окунуть пылающее лицо в холодную шапку снега на еловой лапе. Потревоженная ею ель встряхнулась, словно прикосновение Патриции ее разбудило, сбросила девушке на голову изрядную порцию снега, заставив присесть от неожиданности. Женский голос с легким акцентом, выдававшим Кайди Ратсепп, раздавался из глубины леса. Голос звучал с незамеченной ранее в эстонской красавице горячностью.

– Айгар, поверь мне, тебе это не нужно. Ты зря это придумал, и я вообще жалею, что пошла у тебя на поводу и согласилась приехать сюда.

Викинг, скорее всего, это был он, что-то пробубнил в ответ. Патриция не расслышала, что именно.

– Пожалуйста, не надо. Я хочу, чтобы ты передумал. Пожалуйста, не делай этого. Это ничем тебе не поможет, а лишь только все усложнит. Айгар, подумай обо мне, о детях. Пожалуйста, не надо.

Получалось, что Патриция подслушивает. Ей стало неловко и, пятясь задом, она начала выбираться из сугроба, стараясь не привлекать к себе внимания. Пять минут спустя она уже подходила к оленьей ферме, где в загоне гуляли грациозные животные, как взрослые, так и малыши.

От этой картины у Патриции перехватило дыхание. Олени выглядели трогательными и беззащитными, один из них, тот, что был ближе всех, повернул голову на звук приближающихся шагов, посмотрел Патриции прямо в лицо. Взгляд у него был доверчивый, не испуганный, видно было, что животных здесь не обижали. Не то что людей.

На мгновение Патриция вспомнила ощущение чужих пальцев на своей груди и передернулась от отвращения, но тут же снова взяла себя в руки. Нет, она не даст темному началу, поселившемуся у нее внутри три года назад, взять над ней верх. Не даст, и все. Она проживет здесь положенную неделю, будет дышать морозным воздухом, смотреть на белизну снега, любоваться оленями и, может быть, даже попробует встать на лыжи. И каждую минуточку, каждое мгновение этой недели она проживет с удовольствием, а не с темными мыслями. Вот так вот.

– Покормить хотите? – услышала она и очнулась от собственных мыслей.

Перед ней стоял пожилой человек, почти старик с морщинистым, но очень добрым лицом. Глаза у него были не тусклыми, что часто встречается в пожилом возрасте, а живыми, блестящими. Глядя в эти глаза, Патриция улыбнулась.

– А можно? – спросила она. – Если можно, то я бы, конечно, с удовольствием.

– Мы в девять часов утра кормим, – все так же доброжелательно ответил собеседник. – Вот семья тут была с мальчиком. Веселый такой малыш, шебутной. Так они вовремя пришли, покормить успели. А ты, милая, опоздала. Так что завтра приходи. Я же за их здоровье ответственный, а весь день кормить – непорядок. Вредно это. Так что я им с утра корм высыпаю. В специальные кормушки. Но, если уж очень хочешь, могу тебе яблоко дать. У меня есть, из дома прихватил.

– Не надо, – засмеялась Патриция. – Я завтра приду и яблоко с собой принесу обязательно. А пока так постою, посмотрю. Они такие красивые. А вас как зовут?

– Федор Игнатьич я, – с достоинством ответил старик. – Когда-то фельдшером был, а сейчас на пенсии вот тут живу, за оленями приглядываю. Не может человек без дела жить, не должен. Без дела не жизнь, а прямая смерть получается. Так что я сюда каждый день с утра пораньше приезжаю, а после обеда, ближе часикам к четырем, уезжаю. Я тут, в поселке, живу. Как на пенсию вышел, так и переехал из Норильска-то. Так что если что нужно, то ты говори, дочка.

– Спасибо, Федор Игнатьевич, – поблагодарила Патриция, каким-то внутренним чутьем вдруг понявшая, что старик наверняка одинок, и ему просто нужен собеседник. С оленями-то не поговоришь. – Я обязательно к вам загляну. А пока побегу, а то холодно.

Она действительно начала замерзать, поскольку мороз – градусов пятнадцать, не меньше, – давно пробрался через тонкий трикотаж спортивного костюма и поддетой под него пижамы и теперь леденил коленки. И все, что выше, тоже.

– Легко ты одета для наших мест, дочка, – попенял ей собеседник. – У нас тут студено, это тебе не Москва.

– Я обязательно переоденусь, – пообещала Патриция. – У меня есть теплая одежда, я просто не собиралась на прогулку, это случайно получилось.

Обратно к дому она бежала вприпрыжку, предвкушая огонь в камине и еще одну чашку кофе. Первую-то она так и не допила. О возможной встрече с Олегом Девятовым девушка старалась не думать. Впрочем, в теплой столовой его и не оказалось. Там находилась Ирина, по-прежнему колдовавшая у плиты, заканчивающий завтракать спаситель Эдик, присоединившийся к нему друг Серега, а также еще один гость базы – Павел. Отсутствовали Карина и Аркадий Петрович, видимо, любившие подольше поспать.

– Доброе утро, – вразнобой поприветствовали ее Павел и Сергей, а Эдик поднял голову, словно спрашивая взглядом, все ли в порядке, и тут же уткнулся в свою чашку с кофе.

– Здравствуйте, – ответила она.

– Что ж вы без завтрака-то убежали? – с укором спросила Ирина, водружая перед Павлом тарелку с яичницей. – Жарить вам яишню-то?

Внезапно Патриция почувствовала, что очень проголодалась.

– Да, конечно, – ответила она, чуть виновато. Отчего-то ей было неудобно перед хлебосольной Ириной за то, что ее муж – такая свинья. – Мне захотелось посмотреть, как кормят оленей. Я думала, что успею. Не знала, что надо к девяти приходить.

– Спросили бы, я бы сказала, – пожала плечами Ирина. – А яичницу сейчас приготовлю. Я вашу порцию Сергею отдала.

Голос ее как-то странно дрогнул. Интересно, знает ли она, что на самом деле заставило гостью убежать из дома на мороз? Думать об этом не хотелось.

– На гору пойдете? – спросил у Патриции Павел.

– Что? А, да. Хочу посмотреть, как это все устроено. Никогда не была на горнолыжном курорте. Ужасно хочется на канатной дороге проехаться, только страшно.

– А на лыжи встанете?

– Думаю, что не рискну, – Патриция вдруг засмеялась. – У меня с детства к ним страшная нелюбовь. Я бы вообще никогда не отправилась в такое место, только в этом году выбор невелик, да и подруга соблазняла красивыми видами. Виды действительно класс, так что я ни капельки не жалею о своем решении, но, боюсь, спустить меня с горы на лыжах не под силу никому.

– А я люблю. Пару лет назад это мое увлечение практически меня спасло. Как-то так получилось, что единственное, что имело смысл – это свист ветра в ушах, когда ты закладываешь виражи на горе.

– Несчастная любовь? – спросил Сергей, и Ирина у плиты вдруг с грохотом уронила сковородку.

Все оглянулись на этот звук, она, чертыхнувшись, бросилась мыть сковороду и затирать пятно масла на полу. Ой, не видать сегодня яичницы.

– Нет, просто жизненные обстоятельства, – спокойно ответил Павел. – У меня работа монотонная, выбросу адреналина не способствующая. Так что пару раз в год горные лыжи – это именно то, что нужно. Правда, я обычно в Сочи летал, а в этом году вдруг решил сюда попробовать. Новая трасса – это всегда вызов.