Мое наказание - Варвара Оболенская

– Да, да, – началось раздаваться со всех сторон. – Еще и в открытую сдал Алю.

– И вас сдам, если мешаться будете, – чувствую свою безнаказанность спокойно произнес Виталий и направился за стол стол в самом углу.

– Все нормально? – тут же обратился ко мне друг, заглядывая в глаза.

– Да, не переживай.   

Сережа отходит, а я нервно беру телефон и захожу в сеть. Сообщение прочитано. Михаил заходил в пять утра. И вот сейчас он уже здесь, в кабинете начальника. Сдаст ли он меня? Вопрос значимый. Вычислить меня от силы час, если за дело возьмётся профессионал. Конечно, когда геройствуешь, не задумываешься о последствиях. Но вот сейчас мне действительно стало страшно. Страшно от того, что эти люди могут со мной сделать. Тот же Мишустин… Ведь ясно дал понять, что лезть не стоит; но нет же, Закировой же надо все! А теперь сиди и думай, как выпутываться из этого.

Телефон в моих руках завибрировал и душа тут же ушла в пятки.

С.М: «Не теребите так телефон, Алия Максимовна.»

Бросаю взгляд и замечаю взгляд, направленный на меня через стекло. Стены кабинета начальника наполовину из стекла, дабы блюсти чем же заняты подчиненные. Но Михаил так беспечно стоит и смотрит на меня, будто Мишустин для него совершенно незначимая фигура. Следом приходит еще одно сообщение. 

С.М.: «Чрезмерное геройство еще никому не приносило славы.»

И что он хочет мне этим сказать? Никакой славы я и не просила даже! Просто хотела помочь человеку в беде. Посчитав, что незачем мне этому человеку что–то доказывать, откладываю телефон и углубляюсь в работу.

Не трудно понять, когда эти люди выходят из кабинета. Аура одного мужчины сразу распространяется по кабинету. Подняв взгляд, спотыкаюсь об его изучающий. И он не прерывает, продолжает гипнотизировать. На вид спокойный, как огонь, когда смотришь на него издали, но стоит чуть подойти и протянуть руку – сгоришь заживо. Мальчик, тебе только восемнадцать, но почему у меня такое чувство, что ты меня старше вдвое?

Биение моего сердца ускорялось с каждым его шагом, а когда он встал напротив моего стола, так вообще чуть ли не выскочило.

– Красивые девушки у вас работают, – тихо произносит Михаил. Этот голос полного и безоговорочного авторита. Интересно, как долго он пытался создать такую интонацию или с рождения?

– Да забирайте, – спонтанно произносит Мишустин, но боковым зрением замечаю, как его глаза округляются, когда до него доходит смысл сказанных слов.

Я резко распрямила спину и вскочила. Глухой звук стула разрезал тишину.

– Не продаюсь! – прохрипела ему.

Михаил немного наклонил в бок, рассматривая меня более пристально, как будто хотел увидеть цвета моей души. Мы стояли и смотрели друг на друга, не прерывая контакт еще с того момента, как наши взгляды встретились. Затем мужчина позади Михаила откашлялся.

– Михаил Никитич, у вас встреча в пять. Нам нужно спешить.

Его губы, немного пухлые, улыбнулись уголками.

– Да, Кирилл. Едем.

Его люди моментально исчезли, а следом вышел он. Звуки их шагов звучали для меня, как отмена приговора. Дыши, Алия, дыши! Все хорошо закончилась. Ты тут… Но осознание того, что ему ничего не стояло меня просто забрать и никто бы пискнуть не смог, пугает до коликов в животе.

– Алия, – сминает меня в крепких объятиях Сережа. Чувствую, как даже он испугался.

– Ух, блять, мне надо срочно выпить, – говорит Александр, пристально смотря на меня, как бы говоря, что он знает из–за кого они здесь были и кто тому причиной.

– Какого хрена этот отмороженный здесь делал? – раздается голос с другого конца.

– А с такого, что Керава родственник Седовых! Пазл складывается? Как он вообще узнал, они же не общаются уже херову лет! – с досадой произнес Виталий, запуская пятерню в волосы.

– Подожди, – выкарабкалась из объятий Сережи. – Откуда ты знаешь, что они не общались? – сказала я, пристально разглядывая его.

– Какая разница? – глаза Виталий моментально забегали. – И вообще советовал бы тебе оглядываться по сторонам. Такие куколки нравятся плохим мальчикам, – противным голос ответил мне Толстяков.

– Заткнись уже, достал! – впервые взорвался Антон, который всегда в основном молчал.

Спустя пятнадцать минут в кабинет врывается начальник, Сережа тут же оказывается передо мной.

– Отойти Касимов! Отойди сказал!

– Валерий Федорович, – спокойно произносит мой защитник.

Вот и последствия приплыли… Теперь меня выгонят и повесят огромный долг за учебу, а работать останется только фиг знает кем…

– Закирова, я чувствую, что этот появился здесь из–за тебя! Тебя спасает только то, что Седов сам мне об этом лично не сказал! Но, Закирова… – не договорив фразу, хотя было и так понятно, что влипла по самые уши, Мишустин прошествовал в свой кабинет.

Вот так и помогай людям…

Сколько уже можно перематывать в голове момент нашей встречи? Холодны душ в третий раз не дал никакого результата. Этот малолетний парень меня заинтриговал… да что там, ввел в заблуждение своим проницательным взглядом и стальной выдержкой. После столько лет ограждения себя от мужских взглядов, я умудрилась заинтересоваться тем, от кого бежать надо, сломя голову!

Время уже три часа утра. Солнце вот–вот встанет, а я еще даже не ложилась. Открываю настеж окно, впуская летнюю прохладу, и забираюсь с ногами на подоконник. Летний воздух так приятно холодит кожу, проясняя голову. Не успеваю вдоволь насладиться этим, как трель телефона так четко раздается в тишине нашей квартиры.

Незнакомый номер. В три часа утра, собираюсь уже нажать отбой, но любопытство опять берет вверх.

– Да? – шепотом отвечаю, стараясь не разбудить Сережу.

– Иди спать, Алия, – раздается спокойный голос… Михаила.

Черт возьми, где же я так опрофанилась то?

– Почему ты думаешь, что я не сплю? Может ты меня как раз разбудил.

– Твои коленки со второго этажа отчетливо видны.

– Ты следишь за мной? – сглатываю, замирая напротив окна.

– Да, – все так же спокойно отвечает Михаил, разрушая нормальный разговор между нами.

– И зачем? – нервно ищу по подоконнику пачку сигарет и одновременно  сканирую двор на наличие подозрительной машины.

– Собственно, что ты хочешь за помощь моему родственнику?

Переходит к делу Михаил. Конечно, для таких, как он время – деньги.

– А слово, как спасибо, уже не ценится? – делаю затяжку, чувствуя, как дым заполняет легкие.

– Ты куришь? – жестко спрашивает Михаил, моментально меняя свою интонацию.