Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Камень погибели - АНОНИМYС

Камень погибели - АНОНИМYС

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 58
Перейти на страницу:

Но ничего этого не сделал великий человек. Во-первых, зима еще только заканчивалась, и, значит, не время было для весенних развлечений вроде плавающих чаш. Во-вторых, он знал, что за окном не свежий воздух царит, а запах жженого угля, который с середины осени окончательно пропитал столицу. Ну и, наконец, самое главное – не было друзей у великого человека. Да и какие могут быть друзья у президента огромной страны? Только прислуга и прихвостни, а еще заклятые враги, стерегущие каждый твой шаг, прячущиеся в траве, как ядовитые змеи и мечтающие нанести смертельный удар. Жизнь научила его, что в каждом почти человеке сидит змея, готовая укусить. И тут надо либо считаться с этой змеей, либо безжалостно ее истреблять.

Но, слава всемилостивой Гуаньинь, здесь, в павильонах Чжуннаньха́я[9], нет никаких змей, и так безопасно, уютно, так тепло согревают воздух большие медные жаровни. Не совершай ошибки, не выходи из дома… Кто из великих сказал это? Ду Фу, Су Ши, Та́о Юаньми́н? Не силен, ах не силен в литературе потомственный воин и политик Юа́нь Шика́й, но как точно звучат поэтические строчки, проникая до самого сердца, раня его насквозь, как стрела. А, может, никто и не говорил ничего подобного, и мудрость эту он сам придумал прямо сейчас? В конце концов, чем он хуже всех этих благородных мужей древности? Это ведь давняя традиция, согласно которой владыки Поднебесной сами становились поэтами и каллиграфами. Все знают, что небесный мандат на царствие не дается кому попало, тут нужен и ум, и талант, и чуткое сердце.

Но, несмотря на ум, талант и чуткое сердце, ничего хорошего Юань Шикая за окном не ждет, тут и к гадателю не ходи. Там, за окном, знай себе строят козни обиженные либералы, скалятся суньятсéновские недобитки, там бурлит и гибнет великая страна…

– Гибнет? – голос, задавший вопрос, был вежливым, но твердым. – Буквально гибнет? Его превосходительство считает, что положение так плохо?

Президент повернулся и мрачно поглядел на негодяя, который осмелился подвергать сомнению его оценки. Тот непринужденно сидел в кресле и с любопытством разглядывал Юань Шикая – как будто это президент был каким-то иностранным чучелом, а не он сам. Впрочем, на чучело его гость походил мало: высокий, стройный, широкоплечий, роскошная седая шевелюра, составлявшая странный контраст с совершенно черными бровями (интересно, если отрастит усы и бороду, они тоже будут черные?). Несколько удлиненное лицо (у всех иностранцев лошадиные лица), прямой нос (у всех у них длинные носы), глаза непонятного цвета: на периферии зеленые, ближе к центру – карие, и черный зрачок, как будто там, в зрачке, кроется самое сердце тьмы. Подбородок, губы – ничего особенного, по китайским понятиям одно чуть избыточно, другое чуть припухло, но иностранцы, кажется, такое считают красивым. Для иностранца, пожалуй, кожа чуть смугловата, но иностранцы, похоже, и это любят. Впрочем, прелесть гостя составляли, очевидно, не внешние черты, а некое почти неуловимое очарование, которое время от времени с особенной ясностью. проявлялось в улыбке того сорта, на который так падки барышни – улыбке одновременно открытой и в то же время прячущей какую-то удивительную тайну.

Президент поймал себя на том, что разглядывает иностранца, как какая-то барышня, и рассердился на себя. Здесь, в Китае, главный красавец и сердцеед – он, Юань Шикай, и если кто-то думает иначе, тот может немедленно отправляться вон! Этого, который стоял перед ним, конечно, тоже надо бы отправить восвояси, но нельзя, никак нельзя.

До чего дошло, думал президент с горечью, мы, китайцы, вынуждены просить помощи у заморских чертей. Впрочем, нет, не так, какие там черти! Весь мир знает, что президент Юань – человек просвещенный, что он благоволит иностранцам, и ему очень нравится прогресс, который несет Запад всем миру и, в частности, Поднебесной. Однако президентом и любителем Запада Юань Шикай стал совсем недавно. А вот старый генерал, первый министр династии Цин и патриот Китая, которым Юань Шикай был всю жизнь – этот Юань Шикай на дух не переносил иностранных выскочек, только и могущих, что палить из пушек по ослабевшему от междоусобиц врагу.

Однако на вопрос гостя нужно было что-то ответить, и президент выбрал единственно верный ответ.

– Я сказал то, что есть, – узкие глаза смотрели печально, словно не владыка великой страны это говорил, а просто старый, усталый человек. – Поднебесная распадается на части, близок час ее полной гибели. Полюбуйтесь, какие потери понесли мы за последние пару лет.

Он подошел к пестрой карте, висевшей на стене, секунду молча озирал ее, потом глухо заговорил.

– От нас откололся Тибет. Вы, русские, забрали себе Монголию. Губернатор Ян Цзэнси́нь пока удерживает Синьцзя́н, но и там все висит на волоске: один неверный шаг, и мы потеряем и уйгуров. Юг неустойчив, генерал-губернаторы не проявляют покорности. В стране идет гражданская война. Мы разбили Гоминьда́н, но Сунь Ятсéн – старая борзая. Он залижет раны и еще вцепится мне в ляжку.

– Признаю, положение нелегкое, – согласился иностранный гость.

– Именно поэтому вы тут, – в глазах властительного собеседника внезапно отразилось стальная поверхность озера Чжуннаньхай. – Господин Цза́го́си[10], вы должны спасти Китай!

Гость улыбнулся.

– Ваше превосходительство, я польщен столь высокой оценкой моей скромной персоны, но, боюсь, мне это не по силам…

Юань Шикай снова повернулся к карте и несколько секунд разглядывал ее, словно видел в первый раз.

– Ваше китайское имя – Дэ Шань, – президент по-прежнему не глядел на собеседника. – Вы сами его себе выбрали, или вам его дал учитель?

– Все важные решения я принимаю сам, – на губах Дэ Шаня по-прежнему гуляла любезная иностранная улыбка.

– Ну, «шань», очевидно, это гора, как в слове «Тайшань», – президент размышлял вслух, как если бы никого не было в комнате. – Но что там у вас за «дэ»?

Гость отвечал, что его «дэ» – как в «Да́о дэ́цзин», то есть означает оно добродетель, благодать.

Юань Шикай хмыкнул. Благодатная гора, значит? Или, может быть, Гора благодати? Довольно странное сочетание, но это если понимать буквально. А если взять в традиционном смысле, то речь, скорее всего, идет о горе, дарующей благодать. Однако кого может одарить благодатью иностранная гора? Неужели китайцев? Юань Шикай наконец повернул голову и бросил на собеседника внимательный взгляд. Для жителя Поднебесной ничего особенного в имени Дэ Шань не было, ну, разве что звучит не слишком скромно. Впрочем, кто ждет от иностранца скромности, ведь они даже вежливого обращения не понимают.

Зато у заморских чертей имеется свое, крайне специфическое чувство юмора. Сейчас президента не оставляло ощущение, что в имени этом, данном иностранцем самому себе, звучит нечто для китайцев обидное. Тем не менее вслух он его одобрил – прекрасное имя.

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?