Книга о Небе - Кодзиро Сэридзава

Однако четырнадцатого января этого (1991) года Великая Природа впервые не только разрешила мне поведать об этом людям, но и каждый день стала торопить меня: «Пиши скорей, дай прочитать другим!»

Дом, в котором я сейчас проживаю, построен в европейском стиле. Моя комната находится на втором этаже в юго-восточном крыле. Если застелить ее татами, то уместится, пожалуй, двадцать штук. Большие окна смотрят на три части света: на восток, на юг и на север. Поэтому комната очень светлая; солнечный свет свободно проникает в нее. Сначала она служила мне рабочим кабинетом, но примерно год назад я поставил с южной стороны небольшую кровать, и теперь эта комната стала местом моего уединения на целый день.

С западной стороны к ней примыкает комната в японском стиле площадью примерно двенадцать квадратных метров; туда я поставил японский стол. Из-за плохого самочувствия я мог писать только сидя, но в этом примерно год назад отпала необходимость. В настоящее время я установил электрические тренажеры, и они служат мне не только по прямому назначению, но и как удобный склад для моих вещей. Поэтому просторный кабинет сейчас стал как бы моим личным замком: я полностью независим от семьи и могу жить в тишине. По этой причине все эти годы никто из моей семьи не знал о моих еженощных упражнениях с половины второго ночи до пяти утра. Около восьми утра я спускался вниз, и поэтому они, вероятно, думали, что я встаю в это время.

Ложился я в десять вечера и, приложив к уху радио, с приглушенным звуком слушая десятичасовые новости, засыпал часам к одиннадцати, а в половине второго ночи просыпался и приступал к своим упражнениям, которые продолжались до пяти утра, затем задремывал в постели до семи утра, поэтому время моего сна не превышало четырех-пяти часов. Но, как ни странно, я не чувствовал сонливости.

Моя комната была отделена от семьи, и поэтому в течение многих лет никто не замечал, что я провожу изнурительные упражнения с половины второго ночи до пяти утра, чем я был очень доволен. Моя семья была спокойна, веря, что я тихо и безмятежно сплю в своей комнате. Поистине, это было очень удачно.

Однако утром 14 января случилось нечто неожиданное.

В обычных обстоятельствах то, что происходило со мной ранними утрами, я считал своим послушанием и никогда никому не рассказывал об этом, но, получив приказ от Великой Природы: «Расскажи другим об этом!», я был вынужден сдаться.

Накануне ночью, то есть 13 числа, примерно в пятнадцать минут одиннадцатого я в комнате Бога, которая находилась на первом этаже, прощался перед отходом ко сну с Богом-Родителем Великой Природы и с живосущей Родительницей и благодарил их за спокойно прошедший день. В тот день меня мучила боль в пояснице, и, сообщив о своих страданиях, я попросил: «Помоги мне!» А затем сразу же, поднявшись в свою комнату, лег в постель.

Теперь я должен рассказать о «комнате Бога». Вообще-то это была комната моей жены.

Когда жена заболела раком языка, я еще не был таким верующим, как сейчас, и поэтому верил в медицину. Но жена попросила меня пригласить к нам в дом моего молодого друга, профессора Кодайру, специалиста по сравнительному религиоведению.

По чистой случайности мне не было известно, что профессор Кодайра является настоятелем церкви Тэнри. Поэтому жена просила меня уйти из дома на время визита профессора, так что я ничего не знал о содержании их разговора.

Несмотря на свою занятость, профессор три-четыре раза в неделю стал беседовать с моей женой и передал ей «божественный дар», в результате жена не только перестала ощущать неудобство при разговоре, но и смогла без затруднения есть и пить. Когда через три месяца она проходила очередное обследование в больнице, оба врача — и главный и лечащий — радовались, называя ее состояние чудом. И хотя метастазы не были обнаружены, врачи просили ее еще некоторое время принимать лекарства. Через четыре года жена, казалось, совершенно поверила в свое выздоровление.

Наша четвертая дочь вышла замуж за дипломата и во время их пребывания в Швеции родила дочь, нашу единственную внучку. И вот однажды, позвонив этой уже семилетней тогда девочке по телефону, жена сказала мне с улыбкой: «Теперь я спокойна. Наша девочка — лучшая по английскому языку среди одноклассников в американской школе!» Она так радовалась, и кажется невероятным, что не прошло и часа после этого разговора, как она тихо испустила дух.

В то время мы жили втроем: я, жена и третья дочь.

Я собирался проводить покойную жену без религиозного обряда. Однако третья дочь настаивала на том, чтобы пригласить профессора Кодайру и устроить похороны по обряду Тэнри.

Моя третья дочь сразу же после окончания школы уехала на учебу во Францию, где в течение десяти лет занималась вокалом. Несколько лет назад она вернулась в Японию и теперь преподает в частной консерватории в Токио. Ходит на службу три раза в неделю. Дочь приняла крещение, стала настоящей христианкой, и мне показалось странным, что, несмотря на это, она упорно хочет проводить мать в последний путь по обряду Тэнри.

В ответ на мои расспросы она ответила просто:

«С тех пор, как мама стала слушать беседы профессора Кодайры, я, естественно, тоже слушала их и из горячего желания избавить мать от болезни, смирив сердце, принимала все, что говорил профессор, и сама испробовала на практике все его советы… Например, несколько раз ездила в Центр Тэнри в Ямато и даже приняла „божественный дар“»…

В результате ее усилий мама выздоровела, но я тогда всерьез предупредил дочь:

«Ты не имеешь права, подобно учителям Тэнри, помогать людям только потому, что приняла учение. Твой долг обучать молодых людей вокальному искусству и наряду с этим сочинять музыку, ласково доносящую до слушателей душу Бога. Это трудно, но таков твой долг, твоя священная обязанность… Посвящать этому все свои силы — твое счастье, твоя судьба. Ясно?!»

Так или иначе, моя третья дочь не стала, уподобляясь наставнику Тэнри, спасать людей, а, как и прежде, усердно занималась музыкой, и поэтому я успокоился. Однако она больше не посещала христианскую церковь и, по всей вероятности, рано утром, перед тем как идти в консерваторию, ходила на ежемесячные празднества церкви профессора Кодайры. Но я в то время не питал интереса ни к религии, ни к сектам и не придавал этому особого значения. Итак, церемонию похорон жены попросили провести профессора Кодайру, в связи с чем и все последующие обряды профессор совершил полностью по канону учения Тэнри.

В токонома[2]в комнате у жены он установил алтарь, на верхней полке которого поставил маленький храм, сбоку установил большую фотографию жены, ту же, что и на похоронах, затем, взяв со следующей ступеньки жертвоприношения — саке и рис, он поместил их в маленькую сокровищницу, которую каждое утро ставил на четвертую ступеньку, а в девять вечера убирал.

Этот алтарь положено было убрать спустя сорок девять дней, но дочь, из чувства преданности к покойной матери, не решается убрать алтарь и все продолжает ежедневно приносить жертвы.