Защитница. Тринадцатое дело - Иосиф Гольман

Впрочем, все это Ольга Шеметова поняла гораздо позже, уже вполне погрузившись в атмосферу милого Городка.

В конторе их ждало полное разочарование. А именно – пустота. Даже дверь пришлось открывать своим ключом.

На столе нашли записку, сильно облегчавшую положение.

Оказывается, народ разошелся по делам на пару часов, после чего обещал вернуться с тортами и прочими радостями жизни.

Зато не успели войти в кабинет, как следом за ними – даже не вошла, а влетела – молодая женщина.

Короткая стрижка, красивое, самую малость грубоватое, лицо. Дорогие, ладно сидящие джинсы.

– Вы – Ольга Викторовна? – спросила она, глядя адвокатессе прямо в глаза.

– Я, – согласилась та.

– А я – Жанна Клюева. Мой муж в тюрьме. Называйте ваши условия, я согласна.

– А я вот пока не знаю, – осторожно начала Ольга.

– Разве адвокат не должен помогать всем? – удивилась гостья. Шеметовой почему-то стало неуютно от этих прямых резких глаз.

– Я не занимаюсь убийствами, – попыталась объяснить она. – У каждого адвоката своя специализация.

– Вы не можете мне отказать, – подумав, заявила та. – Марья Викторовна сказала, что вы не испугаетесь.

– А кто такая Марья Викторовна? – машинально спросила Ольга.

Разговор завязался.

Через пару минут ситуация прояснилась.

Марья Викторовна – главврач городской больницы. Именно у нее работает Мадина Ибрагимовна, мама Жанниного мужа, сама Жанна, да и братья тоже работали с ней. Да так работали, что отпускать их не хотели ни в какую.

Когда Коля Клюев попал в переплет, умные люди объяснили семье, что на местных адвокатов, тем более – назначенных, можно не рассчитывать. И живым парень из тюрьмы не выйдет.

Кто-то вспомнил про Ольгу, которая не побоялась влезть в крайне неприятное дело и выиграла его. Координаты знала Фадеева.

Наталья Игоревна Фадеева совсем не хотела встревать в не свою войну, но отказать старой подруге Марье Викторовне не смогла.

И вот Жанна Клюева в кресле напротив, ожидает Шеметовского решения. Да с таким видом, как будто Шеметова не адвокат, а судья.

– А вы сами как думаете, он убил того мента или не он?

– Не знаю, – пожала плечами Жанна. – Мне без разницы.

– Но он мог убить?

– Конечно мог, – удивилась она наивному вопросу. – Он горячий очень. Вспыльчивый.

Ольга чувствовала, что увязает все глубже, однако уже не могла остановиться.

– А мог полицейского кто-то другой убить? – спросила она, чтобы что-то спросить. И вновь услышала необычный ответ.

– Конечно. Его пол-города с удовольствием убили бы. Такая сволочь была!

Чтобы не сидеть молча – а что говорить, пока было непонятно – Ольга связалась по телефону со следователем, ведущим дело Клюева. Нынче это не сложно, имея интернет, телефон и некоторые навыки.

Следаки, кстати, которые умные и опытные, никогда не отказываются общаться с адвокатами. Лучше начинать разговаривать с ними на следствии, чем потом, в зале суда, когда подсудимый разом откажется от показаний, не закрепленных присутствием его адвоката.

Следователь Клюева оказался из умных и опытных. Любезно зачитал необходимые выдержки из следственного дела. В том числе сообщил точное время смерти полковника – десять часов вечера плюс-минус тридцать минут, необходимая экспертиза уже была в его руках. Попытался убедить Ольгу, что дело ясное, и самое лучшее для ее подзащитного – искреннее признание. Уже даже веревка найдена, которой Николай Клюев задушил своего оппонента.

– А почему задушил-то? Какие мотивы? – поинтересовалась Шеметова.

– Да сколько угодно мотивов, – рассмеялся тот. – Он при свидетелях говорил, что ненавидит ментов.

– Их многие не любят, – не согласилась Ольга. – Не убивают же.

– А вы знаете, что у него рак? – теперь уже спрашивал следак. – Ему жить осталось пару месяцев. Вот и позволил себе осуществить мечту детства.

Про рак Шеметова пока не знала. Но это лишь запутывало ситуацию.

– Короче, у вас против моего подзащитного только веревка и слова, – спровоцировала она собеседника.

Провокация удалась.

– Не только. Он еще из гранатомета стрелял, по дому начальника криминальной полиции. Есть такая оперативная информация, сейчас отрабатываем. И коммерсанта сжег вместе с автомобилем. Два года назад.

– А чего ж два года ждали? – резонно поинтересовалась Ольга.

– Ну, сейчас начали всех шерстить, пошла информация. Вы же понимаете, сколько всплывает в таких ситуациях.

Шеметова понимала.

К концу разговора следователь припас главный аргумент.

– А вы его вообще вживую видели? – спросил он адвокатессу.

– Пока нет, – ответила та.

– Увидите – перед сном не вспоминайте, – заржал тот. – Ночью кошмары будут сниться. Да такому убить – что пива выпить.

– Понятно, – вздохнула Ольга. Шестое чувство подсказывало, что тринадцатое дело все-таки может появиться в ее портфеле. Уж очень напорист и неубедителен был следак.

Положив трубку, она в лоб сказала Жанне.

– Мне для себя важно знать, убивал он или нет. Где он был в тот вечер, в десять часов?

– В десять часов? – непонятно отчего просияла жена потенциального подзащитного. – Этот козел склеил ласты в десять часов?

– Плюс-минус полчаса. А что вас так обрадовало? – не поняла Шеметова.

– Это не Колька! – громко сказала Жанна. – Точно не Колька!

– Откуда такая уверенность? – Ольга почему-то проникалась ее напором.

– Потому что в это время шел «Голос». Знаете, передача такая?

– Знаю, хорошая передача, – Шеметова уже не пыталась скрывать свое недоумение. – И что?

– А то, что когда идет «Голос», мой Коленька не то, что мента убивать, он меня трахнуть откажется! Фанат он «Голоса»! Это все знают! Любого в компании спросите. Жизнь прекращается, когда идет «Голос». Понятно?

– Теперь понятно, – деловито ответила Ольга. – Тогда давайте начинать работать.

И достала пустую папку для бумаг. Тринадцатое дело начало обрастать первыми документами.

Пансионат «Стожки» построен был на закате советского времени, да так в нем навсегда и остался.

Унылые серые панельные корпуса: трех- и пятиэтажный. Несколько построек в хоздворе. Да старый, тоже посеревший от возраста, бетонный забор, по кругу опоясывающий немеряную, еще по прежним стандартам, территорию.