Бубновая дама - Барбара Мецгер

— Его клуб называется «Красное и черное». В честь невинной маленькой Шарлотты он не позволяет блондинкам сдавать карты и сопровождать мужчин, — сказала миссис Петтигру, утирая слезы.

Куини подумала, что слезы могли быть вызваны трогательной историей о храбром молодом герое, отказавшемся от положения в свете, чтобы заниматься сомнительным делом ради выполнения своей мальчишеской клятвы. С другой стороны, Валерия Петтигру могла лить слезы потому, что без покровительства своего барона уже не имела возможности посещать модные среди дам полусвета места.

Зато Куини имела возможность. Оставив Хеллен дома, к разочарованию подруги, она взяла наемный экипаж и поехала в Мейфэр. Кучер хорошо знал адрес, ибо не раз возил в клуб надеющихся женщин. За дополнительную плату он согласился подождать Куини, а заглянув под вуаль, дополняющую ее траурную одежду, добавил:

— Вам следует быть рыжей или брюнеткой, мисс. И готовой улыбаться джентльмену. — А после добавил: — Удачи, мисс.

Ей не повезло. Она была последней в очереди к человеку, проводившему собеседование, зато сумела хорошо рассмотреть портрет матери пропавшей девочки. Женщина была так похожа на нее, что это заставило Куини вообразить невозможное. Какая она красивая, изысканная, как безупречна в своих жемчугах на фоне прекрасного дома! Куини даже представила себя там, будто она любимая дочь. Полное безрассудство!

Опустив вуаль, она стала изучать других женщин, которые ждали, когда их пригласят к столу, стоящему в этой узкой приемной. Большинство из них действительно были рыжие или брюнетки, в ярких платьях с глубоким декольте, говорящем об их натуре и амбициях. Несколько блондинок неестественного желтого оттенка претендовали на место распорядительницы в казино. Одна женщина, одетая не так ярко, даже прихватила с собой ребенка. Куини не могла понять, чего ищет здесь эта женщина, но та была настолько добра, что поговорила с ней до того, как подошла ее очередь на собеседование.

— Вы должны знать, что ваших братьев зовут Алекс и Джек. У вас также спросят имена вашего пони и куклы, — прошептала женщина и, оставив спящего ребенка на скамье, направилась к столу.

Куини уже слышала от миссис Петтигру о нынешнем графе Алексе Карде по кличке Туз и капитане Джеке Эндикотте, хозяине клуба. Ни одно из этих имен не всплыло в ее памяти. Она подумала, что в сиротском приюте могла знать мальчика по имени Энди, а Джеки или Джоны там были наверняка.

А что касается пони, то его и быть не могло. Правда, Молли хотела, чтобы она брала уроки верховой езды, как положено леди, но Куини боялась лошадей. Если говорить о кукле, то половина девочек в Англии называет своих кукол Долли.

Человек за столом явно устал. Объявив, что собеседования на сегодня закончены, он быстро исчез в соседней комнате, но Куини успела заметить темноволосого мужчину, сидевшего за другим столом.

В этот раз Куини пришлось уйти ни с чем.

Недельный поиск места у признанных модисток не дал результата. Оказалось, что в Лондоне никому не требуются ее способности, за исключением мастерских, где платили мало за многочасовую работу в скверных условиях.

На следующей неделе она снова пришла в клуб, и ей показалось, что она видела неподалеку Эзру. Странно, какое дело могло быть у него здесь? Увы, Куини опять не повезло, ибо в этот день собеседование не проводилось. Более настойчивая женщина могла бы добиться приема, заявив, что располагает важными сведениями, которые наверняка заинтересовали бы капитана Эндикотта. Но Куини решила, что то же самое могла заявить любая претендентка на место наследницы. Она только подняла вуаль, чтобы перед уходом еще раз внимательно посмотреть на портрет.

Несколько дней спустя миссис Петтигру, читавшая за утренним шоколадом газету, вдруг сказала:

— Подумать только, как странно! Ведь совсем недавно мы говорили про капитана Джека и его клуб, а прошлой ночью там случился пожар. Слава Богу, никто из людей не пострадал. Думают, его мог специально поджечь рассерженный игрок.

Куини не сомневалась, что это был Эзра, предупреждающий ее или капитана Эндикотта. Господи, она снова принесла несчастье бедной семье, хотя желала только положить конец их поискам и скорби. Она подумала, не отправить ли письмо, но, поразмыслив, поняла, что было бы слишком жестоко не ответить на их вопросы, не взять на себя ответственность за свое невольное соучастие в постигшем их горе.

Поэтому она решила снова зайти в клуб, а на тот случай, если Эзра следит за входом, надела одно из цветных платьев и розовую вуаль вместо траурной. Остановившись у двери, она прочла новое объявление, которое лупоглазый гном еще не успел сорвать. Размер вознаграждения повысили, добавили некоторые уточнения. Разыскивалась молодая женщина около девятнадцати лет, известная ранее как леди Шарлотта Эндикотт или Лотти, которую теперь, возможно, зовут Куини.

Господи, братья Кард ищут именно ее, даже знают имя. Только она не Куини, не Шарлотта, не Лотти. Теперь она никто, преступница не по своей вине. Она в неоплатном долгу перед семьей Эндикотт, но как она сможет отдать его из тюрьмы, если Эзра не убьет ее раньше? Он способен причинить еще больший вред клубу или дому Кардов на Гросвенор-сквер. Она велела кучеру наемного экипажа провезти ее мимо особняка, чтобы решить, что ей делать. Прекрасный городской особняк был на ремонте и выглядел совершенно незнакомым. Да и как он мог быть ей знаком, если она всего лишь сирота?

Мать и дочь Петтигру наверняка видели новое объявление… а ведь Валерия постоянно нуждается в деньгах. Кроме того, некоторые из портних, у которых Куини искала работу, непременно вспомнят ее необычное имя. Ее выследят, поймают и арестуют, если Эзра не опередит их.

Она должна уехать. Но куда? Средств у нее достаточно, а также есть цель. Что, если начать претворять ее в жизнь во Франции? Теперь, когда воина закончилась, Франция опять становилась центром европейской моды. Портными там были не просто какие-нибудь швеи или модистки, копирующие фасоны из журналов, а кутюрье. Во Франции одежду создавали мужчины, диктуя модные тенденции всей Европе. Куини решила пойти к ним в ученицы. Она приложит все усилия, чтобы стать знаменитым модельером, властительницей английской элегантности, деловой женщиной с будущим. Может, сейчас у нее и нет собственного имени, во Франции она возьмет себе другое… и перестанет быть никем. Вот тогда и начнет отдавать свой долг чести лорду Карду, его брату Джеку… и леди Шарлотте.

1816 год

Виконт Гарлан Хэркнесс, лорд Хэркинг, терпеть не мог Лондон, хотя любил дружескую обстановку клубов, лекции в Земледельческом обществе, книжные магазины. Гарри, как его обычно все называли, всегда возил с собой портного, обувщика, шляпника, которым были известны его предпочтения. Но Гарри ненавидел грязь и дурной запах этого города, толпы людей и преступность. И мамаш в роли свах.

Его раздражали светские обязанности: ношение вечерней неудобной одежды, в которой надо было вести неудобные беседы с молодыми девицами, вместо удобной классной комнаты расхаживающих по гостиным, пока их бессовестные матери пытаются захомутать каждого имеющегося в наличии холостяка.