Источник неприятностей - Кристина Воронова

Дом не изменился, хотя она ожидала, что, как минимум, он превратится в сказочной красоты дворец или хотя бы в жуткий замок, в котором с удовольствием поселится как семейка Аддамс, так и сам граф Дракула.

Только он весь на какой-то миг засверкал голубым сиянием, будто разорванный ими купол осыпал их искрами, исчезая и оголяя стены здания на всеобщее обозрение.

Ника внезапно услышала шаги, прозвучавшие в идеальной, совершенной тишине, где нет и не могло быть никого живого, громом с ясного неба или рок-композицией в диком лесу.

Голос ещё невидимого для них двоих, хлопающих ресницами, постепенно перестающими быть похожими на статуй, мужчины, проникал не только через уши, ввинчиваясь в сознание, но и будто в душу, сквозь поры кожи прямо в суть, вонзаясь в кровь и в плоть, будто миллионы ножей и иголок.

Меняя саму суть девушек, проникая повсюду, вызывая почти священный ужас и трепет. Словно бы они стояли перед божеством.

Впрочем, Директор для них и был той самой священной коровой, которой нужно поклоняться, перед тем, как взяться доить. И лучше даже не пытаться острить на неё нож, иначе корова превратится в разъярённого быка и просто уничтожит их.

Этот голос показался им невозможным, таким же необычным, как и тот "Бермудский треугольник", куда они ненароком провалились. Или аналог кроличьей норы для Алисы.

Ведь они точно знали, что этого места не было возле кафе "Корона". В конце концов, они не первый раз там гуляли, и облазили город со всех сторон, прошлись практически по всем улочкам, выбирая идеальные маршруты для прогулок.

Внезапно резкий порыв ветра нарушил идеальную неподвижность воздуха. Птицы полетели дальше, стараясь как можно скорее покинуть заколдованную область. Затанцевал на выщербленных плитах полиэтиленовый пакетик, исполняя странные па.

Ника засмотрелась на неубиваемый пакет, которому и магическая защита оказалась нипочём, чтобы только попытаться успокоиться, снова научиться дышать, моргать и проявлять другие признаки того, что она всё ещё живое и мыслящее существо.

Девушка вновь начала беспокоиться об Алле, считая это признаком того, что она точно пришла в себя. Та стояла, уставившись в одну точку, тяжело дыша, приложив ладонь к сердцу. Грудь её вздымалась и опускалась, выдавая волнение.

Голос был сильным и волевым, одновременно пронизывающим насквозь. И они подались ему навстречу, словно две бабочки, перед которыми замаячили фары несущегося навстречу автомобиля.

Голос директора они узнали сразу, хотя ранее слышали только в снах… Которые были реальностью, хоть и странно искажённой, задрапированной видениями и галлюцинациями. Так, что истину из-под них сложно было выудить и правильно её интерпретировать, как знаки странных личностей в Твин Пиксе.

– Так-то вы исполняете служебные инструкции, уважаемые подчинённые… – шутит директор не любил. И не потому, что чувством юмора не обладал, а потому что его приколы могли разрушить чью-то жизнь или опустить настроение ниже плинтуса на целый день.

Так как он мог видеть души, то знал и все слабые места тех, кто работал под его началом. Поэтому все знали, что в рабочее время он беспощадно строг, способен беспрестанно цитировать правила поведения на рабочем месте и технику безопасности, а также неизменно серьёзен. До самого окончания рабочего дня, за редкими исключениями. Когда настроение у него было настолько прекрасным, что фрак его серьёзности буквально лопался по швам, не в силах сдержать будущий огонь невыносимо ярких эмоций.

И тогда он устраивал грандиозные вечеринки!

На которых Нике и Алле оставалось только что облизываться и подглядывать, так как ни пить, ни есть во сне они не могли.

Ника с Аллой сжались, так как отлично знали, что когда директор начинает свою речь столь жестоким тоном, ничего хорошего ждать не стоит. Разве что увольнения… Но отнюдь не повышения или получения отпуска в особенно красивом и безопасном мирке.

Ника вслушивалась в чужие шаги, в такт которых билось её испуганное сердце. Руки и ноги онемели после недавних событий, а мысли путались в голове, словно нити паутины на ветру. Она никак не могла поверить в то, что другие миры – реальны, и что они с Аллой на самом деле ведьмы.

И что это не очередная фантазия, галлюцинация под воздействием Интернета и недосыпания, и не сонный бред, когда снотворное ещё не действует, а мозги уже отключаются.

Внезапно она ощутила, как сердце едва не остановилось и не попыталось, в лучшие традициях жестоких американских мультфильмов, выбраться в пятки.

"Сейчас меня будут увольнять", – на мотив песенки из любимого мультика "Остров сокровищ" заверещал в голове внутренний голос. Только в оригинале было: "За мной пришли. Спасибо за внимание. Сейчас, должно быть, будут убивать!".

И эти строки под звуки излишне пафосного похоронного марша зазвучали ещё громче в голове.

"И это не честно! Даже опомниться свежеинициированной ведьме не дадут!".

Ника невольно сжала кулаки, готовая драться за внезапно оказавшуюся реальной волшебную работу руками и ногами. Хотя прекрасно понимала, что переубедить директора, если он что и втемяшил себе в голову, почти невозможно.

Но всегда оставалась крошечная надежда. Ведь почти – это не абсолютно.

– Я не позволял вам приходить сюда, так сказать, во плоти. Вот вы и разрушили защитный барьер. И восстанавливать его придётся половине наших элитных сотрудников, включая и меня. Могли бы подождать, в конце концов, пока я не дам вам официальный допуск! – практически прорычал он.

Ника мысленно пыталась отыскать выход из лабиринта, в который их насильно запихнули. Найти выход из ситуации так сразу не получалось. Она знала, что плохо работает под давлением, что когда на неё кричат или пугают, то у неё последние мозги отшибает.

Ей внезапно вспомнились те волшебные сны, которые успокаивали душу и настраивали на позитив. Позволяли двигаться дальше, а не пребывать в постоянной депрессии, ожидая редкого появления Аллы в городе как явление ангела народу.

В этих видениях она не была одинокой, у неё были и другие друзья кроме Аллы. Она была кому-то нужна, в конце-то концов!

И ещё ей вспомнилась та небывалая удача, которая позволяла ей находить деньги на улице, получать переводы, половина из которых, как она теперь ясно осознала, была отнюдь не от подруги.

Теперь-то она понимала, что это была отработанная зарплата, пусть и в виде астрального тела. И что до получения двухсот долларов были и другие деньги.

Ей внезапно подумалось, что теперь полоса везения закончится, и белая полоса сменится вечным мраком. И она будет грустной, словно ослик Иа из сказок про приключения Винни Пуха.

А ещё ей ярко представилось, как Алла уезжает жить за границу – навсегда. Найдёт себе какого-нибудь парня, с которым у неё будут серьёзные отношения, осядет в другой стране и будет звонить и писать ей всё реже и реже. Пока они вообще позабудут, что когда-то были знакомы.