Полночь - Жаклин Уилсон

Здесь как-то странно пахло, не просто пылью и плесенью. Я осторожно распрямилась. Услышала, как Уилл щёлкнул выключателем. И в ту же минуту туча маленьких существ ринулась прямо на меня, хлопая крыльями.

Дорогой К. Г.!

Интересно, у Вас есть брат? Он пугал Вас когда-нибудь в детстве? А Вы пробовали дать ему отпор?

Жаль, что у меня не получается дать отпор Уиллу.

Мне бы так хотелось, чтобы Вы были моим братом. Чтобы Вы были моим другом. Так хочется, чтобы Вы могли написать мне письмо.

С любовью,

Фиалка

Из книги Каспера Грёзы «'Дымчатая фея»

И тогда дракон и Дымчатая фея улетели прочь…

Это были летучие мыши. Они метались вокруг меня, хлопая своими жуткими чёрными крыльями. Я дико закричала, замахала руками, пытаясь их отогнать. Уилл помог мне сорвать повязку и позволил первой удрать вниз по приставной лестнице. Туфли у меня скользили, я ободрала щиколотки о перекладины. Я промчалась по лестничной площадке, руками приглаживая волосы, в ужасе проверяя, не запуталась ли в них летучая мышь.

Сломя голову сбежала вниз, проскочила коридор, в полумраке налетая на все подряд даже без всякой повязки. Ворвалась в кухню, вскарабкалась на стол у разбитого окна, кое-как вылезла наружу и галопом понеслась через сад, шарахаясь из стороны в сторону из опасения, что в высокой траве могли затаиться ещё какие-нибудь мерзкие твари. Отыскала дыру в живой изгороди и продралась на другую сторону.

Я выпрямилась. Наш родной сад выглядел таким аккуратным, таким обыденным. Трава подстрижена, ветки кустов и деревьев ровненько подрезаны. Я кинулась к чёрному ходу и вбежала в кухню ровно в тот момент, когда старинные напольные часы в прихожей отбивали полночь.

Надо же, как я, оказывается, перепачкалась! Наследила по всему чисто вымытому мамой полу. Я сняла кроссовки и помчалась наверх, в ванную. Заперлась, пустила воду, стянула измазанную одежду.

Уилл бахнул кулаком в дверь.

— Филь?

— Уйди, свинья.

— Да ладно тебе, Фиалка…

— Я моюсь. Убирайся.

— Послушай, я же не знал, что там летучие мыши. Честное слово, не знал.

Уилл так хорошо умеет врать, никогда не угадаешь, правду он говорит или нет.

— Филь, скажи что-нибудь.

Я крепко сжала губы, продолжая намыливаться. Сунула голову под струю, так яростно втирая шампунь, что поцарапала кожу. Мне было необходимо смыть с себя прикосновения летучих мышей. Я все время дёргалась и вздрагивала, как будто они все ещё летели мне в лицо.

— Ты ведёшь себя как ребёнок. — Уилл подёргал дверную ручку.

Я молча смывала с волос пену.

— Если ты не ответишь, я войду, — пригрозил Уилл.

У меня ёкнуло сердце. Я заперла дверь, но замок старый, еле держится. Мы оба знали, что стоит Уиллу толкнуть посильнее, замок вылетит.

Я ждала.

И Уилл ждал.

В конце концов я услышала, что он уходит по направлению к своей комнате.

Я перевела дух. В голове пульсировала кровь. Даже в веках я чувствовала пульс. Как будто крошечные крылышки трепетали, стараясь протиснуться между ресницами. Я изо всех сил потёрла глаза полотенцем и выпрямилась. Вода была слишком горячей. Все вокруг поплыло, пришлось прислониться к влажной керамической плитке, которой были облицованы стены ванной. Когда голова перестала кружиться, я замоталась в самое большое полотенце, собрала в охапку грязную одежду, подошла к двери и прислушалась. Собравшись с духом, кинулась через площадку к своей комнате.

Когда я уже лежала в постели, Уилл снова постучал.

— Фиалка?

В двери моей комнаты не было замка, ни целого, ни испорченного, вообще никакого.

Уилл постучал ещё… а потом открыл дверь.

— Уйди!

— Да я не вхожу. Выслушай меня, Филь, пожалуйста. Я не собирался тебя пугать. Просто хотел поиграть в нашу старую игру и малость увлёкся. Думал, получится страшнее, если мы пойдём в соседний дом. Но я и сам испугался этих летучих мышей. Ты разглядела их мордочки, как у вампиров, и острые зубы? Я не знал, что они там притаились, честное слово! Ты мне веришь?

Я взяла одну из самых первых книжек Каспера Грёзы и начала медленно перелистывать страницы, не обращая на Уилла никакого внимания.

— Филь? Послушай меня!

Он вошёл в комнату и выдернул книжку из моих рук. Я попыталась её схватить. Уилл поднял книгу высоко над головой.

— Отдай! С ума сошёл? Это же первое издание, оно кучу денег стоит.

— Ничего ему не сделается.

— Нет, сделается! Смотри, ты всю обложку заляпал своими грязными руками!

Уилл посмотрел и увидел следы пальцев. Он вытер глянцевую обложку рукавом.

— Ничего нет, — сказал он, но книжку все-таки отдал, аккуратно положил возле меня на кровать.

— Псих, — сказала я и снова раскрыла книгу.

Уилл скорчил дебильную рожу — глаза скошены, язык наружу, голова болтается из стороны в сторону.

Почему-то меня всегда очень пугало, когда он строил рожицы. Как будто он и в самом деле перевоплощался. Я постаралась не обращать внимания, сосредоточившись на феях в книжке. Уилл запрыгал вокруг моей кровати, лопоча какую-то бессвязную бредятину.

— Кто теперь ведёт себя как ребёнок? — спросила я. — И ботинки у тебя грязные. Сними их. Пойди помойся. Наши скоро вернутся.

— Не будь такой тупой. Старикан теперь полночи там просидит, пока не накачается до отказа.

Но не успел Уилл и договорить, как за окном послышался звук подъезжающей машины.

— Черт! — С Уилла мигом слетело все его нахальство.

Он притворялся, будто плевать хотел на отца, но все ещё побаивался его. Как и все мы.

— Быстро! — зашептала я. — Залезай в постель прямо в одежде. Натяни одеяло повыше, мама ничего не заметит. Ой, подожди!

Я села на кровати и вытерла грязь со щеки Уилла.

Я до сих пор ещё злилась на него, но мы с братом всегда стояли друг за друга против родителей, что бы ни случилось.

— Спасибо, Филь, — шепнул Уилл и бегом кинулся к себе.

Я очень надеялась, что он не наследит. Свет на площадке не горит, так что, может, грязь не будет заметна. Я выключила и свой ночник в виде полной луны, лежала в темноте и прислушивалась. Вот в дверном замке повернулся ключ, потом послышались шаги и голоса. Родители шептались, но когда папа вошёл в гостиную, его голос зазвучал громче. Я слышала, как он открыл буфет, где у него хранится виски. Мама что-то тихо сказала, и папа начал кричать на неё. Видно, выход в свет прошёл не так уж удачно.