Запретные мечты - Дженнифер Блейк

Но чего стоили все эти мысли об опасности, если она сейчас видела костер, настоящий костер, который как магнитом тянул ее к себе. Сирена отпустила ручки саквояжа и, бросив его, пошла по направлению к огню.

Она приближалась очень осторожно. Возле костра она увидела двух сильных ухоженных лошадей. Рядом с костром находились кофейник, сковорода и укрытая от дождя парусиновым тентом лежанка. Людей она не заметила.

Небо пронзила стремительная вспышка молнии. Сирена вздрогнула, а потом едва слышно охнула. Рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, стоял человек. Это был высокий широкоплечий мужчина. В руке он держал ружье, тело его казалось напряженным, словно какая-то неведомая сила рвалась наружу из тесного плена. Уверенная осанка мужчины наводила на мысль о его жестокости, и вместе с тем в ней чувствовалось что-то совсем иное, свидетельствовавшее о совершенно противоположных чертах характера. Сирена поспешно отступила назад, собравшись было бежать, но тяжелая ладонь мужчины легла ей на плечо, и она, споткнувшись, ткнулась лбом в его широкую, твердую, как дубовая доска, грудь.

— Куда это вы так торопитесь? — Тихий голос никак не вязался с его громадной фигурой. — Может, зайдете в гости?

Сверкнувшая молния осветила лицо девушки. Она уставилась на незнакомца широко раскрытыми глазами.

— Пустите меня — Голос Сирены потонул в раскатах грома.

— Я сделаю это с превеликим удовольствием, как только объявятся ваши друзья.

— У меня здесь нет никаких друзей, — грустно усмехнулась Сирена.

— Неужели вы думаете, что я вам поверю?

— Придется поверить, потому что это правда.

— Не морочьте мне голову.

— А вам не кажется, что я бы уже давно позвала друзей, будь они тут, неподалеку?

Мужчина молча обдумывал ее слова.

Сирена ощущала его дыхание, видела, как вздымается его грудь. Неожиданно он отпустил ее и учтиво пригласил к костру.

Поправив волосы, она направилась следом. И хотя все его поведение, казалось, свидетельствовало об обратном, она чувствовала себя его пленницей. Сирена протянула руки к огню и только тут поняла, что совсем продрогла.

Мужчина разглядывал ее стройную фигуру, обтянутую старым поношенным платьем, черные локоны, смотрел, как на ее лице играют блики огня.

Почувствовав его взгляд, Сирена подняла глаза. Он напоминал огромную гору. Его загорелое лицо казалось суровым и властным. На нем была льняная рубашка, свитер из верблюжьей шерсти и брюки из грубой хлопчатой ткани, заправленные в дорогие кожаные ботинки. Шляпу он не носил, и порывы ветра трепали его темно-русые волосы.

Незнакомец посмотрел в сторону.

— У вас есть лошадь?

Сирена покачала головой.

— Одна, ночью, без лошади. Прежде чем вы расскажете мне свою историю, позвольте вас предупредить, что вам лучше придумать что-нибудь более-менее правдоподобное.

Ее раздражала его манера разговаривать.

— Я не понимаю, с какой стати я должна вам что-то объяснять. Бояться вам меня нечего, а если я вас чем-то беспокою, то с превеликим удовольствием уйду отсюда.

— Ну, это вряд ли.

— Что значит, «вряд ли»?

— Я бы предпочел, чтобы вы остались здесь, у меня, пока я не выясню, кто вы такая и что здесь делаете одна и без лошадей.

— Но зачем вам это?

— Затем, что я дорожу собственной шкурой и мне не хотелось бы, чтобы ваши дружки у меня что-нибудь стащили.

— Да нет у меня никаких дружков! — закричала Сирена.

— У ночных красавиц всегда есть дружки.

— Но это же смешно. Неужели я похожа на такую женщину?

Он медленно оглядел ее:

— Вы достаточно привлекательны, чтобы соблазнить любого мужчину. Ну а что касается одежды, так роль бедной, невинной девушки, попавшей в беду, используется в таких случаях чаще всего. Было бы глупо наряжаться в лучшие платья и надевать все свои драгоценности, не правда ли?

Сирена вскочила на ноги.

— В таком случае вам, наверное, не терпится от меня избавиться!

— Не думаю, — проговорил он.

Мужчина не двигался, но Сирена понимала, что, если она попытается убежать, он бросится следом и остановит ее. Его испытующий и чуть насмешливый взгляд вызывал у девушки страх. Глубоко вздохнув, она сказала:

— Вы не можете удерживать меня здесь.

— Правда?

Его самоуверенность бесила ее. А еще она злилась от собственного бессилия. Ему ничего не стоило держать ее возле себя, не прилагая к этому почти никаких усилий. Если она попробует убежать, он ее запросто поймает. Она могла бы попытаться отвлечь его и украсть одну из лошадей, но где гарантия, что ей удастся хотя бы закинуть ногу в седло? Сопротивляться ему сейчас казалось ей слишком опасно. Ей совсем не хотелось вновь оказаться в его огромных руках.

— Ладно, дело ваше. Но завтра, когда вы проснетесь и увидите, что я еще здесь, а мои дружки так и не появились, вы поймете, каким дураком вы оказались…

— Может, так, — сказал он спокойно, — а может, нет.

— Уверяю вас, так оно и будет! Если у вас есть глаза, вы, наверное, заметили, что вчера здесь проехали переселенцы. Вы также могли бы догадаться, что я ехала вместе с ними.

— С ними? Сирена отвернулась.

— Да. Я оставила их вчера утром, но это неважно, главное, чтобы вы убедились, что все ваши подозрения совершенно неоправданны.

— В самом деле, я видел какие-то следы.

— Ну вот! — сказала Сирена с торжеством в голосе.

— Даже не верится, что по такой дороге еще кто-то ездит.

Сирена коротко поведала ему о мормонах и об их желании повторить подвиг первых «святых».

— А вы что, тоже «святая»?

Его сарказм разозлил ее.

— Что заставило вас расстаться с ними посреди пустыни, или это не вы так решили?

— Произошла ошибка, — сказала Сирена, поджав губы.

— О, да-да, конечно.

— А вы, наверное, сразу подумали о самом плохом?

— Это помогает сберечь время и силы, особенно когда дело касается женщин.

— Вы, наверное, не видели в жизни ничего, кроме разочарований, и поэтому вас, видимо, не удивит, что мормоны выгнали меня за то, что я заманила старейшину к себе в повозку.

— Ни капли не удивлюсь…

— Так я и думала. Ну что ж, позвольте тогда сказать, что я ничего подобного не делала. Меня обвинил в этом старейшина Гриер, чтобы скрыть собственные грехи. Он сам забрался ко мне в повозку ночью, когда я спала.

— О, я полагаю, вы оказали ему достойный отпор? — поинтересовался мужчина. Выражение его изумрудных глаз казалось одновременно насмешливым и участливым.