Звездолет с перебитым крылом  - Эдуард Веркин

Зато Дюшка больше всех фильмов смотрел и книжек читал. Потому что у него родня по всему Союзу – и в Москве, и в Прибалтике, и в Армении, и везде-везде. Его родители все время в гости к родственникам ездят и Дюшку с собой таскают. Даже во Владивосток ездили как-то. Вот и представьте – восемь дней в поезде туда, восемь обратно, со скуки взвоешь, делать нечего, только книжки читать и остается. Так Дюшка к чтению поневоле и пристрастился, в поездках этих бесконечных. В библиотеку ходит, «Уральский Следопыт» выписывает, «Технику – молодежи». Мать у него завуч, так что и в школьной библиотеке ему все интересненькое оставляют. И кино – куда он ни приезжает, сразу в кино торопится, нет такого фильма, который бы он не видел, мы как-то поспорили: я, Котов и еще один пацан из Заречья против Дюшки. Проиграли. Мы втроем знали фильмов меньше, чем Дюшка один.

Но он не только видел, но и рассказывать умеет. Так что если ко внешности привыкнуть, то с Дюшкой интересно, можно поговорить, порассуждать. Но по правде один я к его внешности окончательно привык, остальные кое-как. То есть в компании еще куда ни шло, терпят, а чтобы вдвоем… Как-то Котов, который нормальный парень в общем-то, сказал, что у Дюшки всегда такой вид, будто он с утра кошку замучил. Есть такое. Ему бы очки, обычно такие читальщики все водолазы, но у Дюшки зрение отличное.

– Проведем следственный эксперимент, – сказал Дюшка.

– Проведем, – согласился я.

Он расстегнул отцовскую рыбацкую сумку и достал нож. Кинжал у его папаши знатный, с кровотоком, с упорами и наборной оргалитовой рукояткой, такие в «Сельхозтехнике» из «газоновских» клапанов потихоньку делают. Хороший нож, я себе такой хотел бы, но за него меньше десятки не возьмут, а я на мопед коплю.

Дюшка поправил банку на бревне, размахнулся и врубил лезвие в металл. Отцовский нож смял жесть, немного ее порвал. Из банки брызнул томат. Дюшка хмыкнул.

– Надо бить сильнее, – посоветовал я. – У тебя скорость маленькая. Размах шире делай. Как топором.

– Ладно, сейчас еще разок попробую…

Дюшка разместил на колоде вторую банку с частиком. На этот раз он замахнулся, как я и советовал, – пошире и ударил посильнее.

Вторую банку нож тоже смял, но в этот раз даже до томатного соуса не добрался. На лезвии осталась мелкая зазубрина. Дюшка был разочарован, он посмотрел на нож как на предателя.

– Видимо, перекалили немного, – предположил он. – Надо в кузницу отнести, поправить…

Он осмотрел банку и тут же добавил:

– Я же говорил – шпионы.

Шепотом.

Шпионы, конечно, глупость. Шпионить в наших местах смысла нет никакого. Хотя военные объекты имеются. В лесу стоят ракеты и локаторы, но про это все знают, спроси у любого – он тебе дорогу покажет, так что никакой надобности в шпионах нет. Есть, правда, большой локатор, Соленый Бор, но от нашего города далеко. А потом… Девчонке лет явно столько же, сколько и мне. Какой из меня шпион? Как из рельсы дельтаплан. К тому же шпион, которого хоть чуть-чуть заподозрили, как разведчик уже ничего не стоит.

А пацан и того младше. Нет, шпионы вряд ли, скорее из дома удрали. Бегунки.

– Нож – это важная деталь. – Дюшка воткнул кинжал отца в колоду. – Ты сам видел их нож – он банку как масло резал и не морщился. Такой нож даже в охотничьем магазине не купишь, такой подводным пловцам выдают, я же говорил. Чтобы от акул отбиваться и сети рубить, если что.

Я пожал плечами. Нож отличный, чего уж, редкий. Но на доказательство не тянет. А если у них отец как раз такой пловец? А нож им дал на лето. Вполне себе.

– Не веришь. Понимаю…

– Ты сколько раз «Человека-амфибию» смотрел? – спросил я.

– Восемь, но это не важно. Нож – это раз. А еще ведь деньги! Ты сам видел – денег полно, а цену они им ни фига не знают!

Это да, в деньгах не разбираются.

– И на это у меня есть ответ, – сказал я. – Они сбежали из детского дома.

– А это-то при чем?

– Киселя знаешь?

– Футболист который? Баторский?

– Ага, – кивнул я. – Я же раньше играл, помнишь? Так вот, мы поехали в Кадый с тамошней командой гонять, остановились пообедать по пути. Там такая столовая была старинная, чай в настоящем самоваре, а заварка отдельно в чайнике. Кисель быстрее всех пообедал, собрался чай пить. Ну и растерялся. У них в баторе чай всегда в кастрюле заварен и сразу с сахаром, наливаешь черпаком и пьешь. А чтобы сначала заварку в стакан, потом кипяток, потом сахар, Кисель и не знал про это, он думал, чай всегда сладкий и заваренный. И в деньгах тоже не разбирался – в детдоме их ни у кого нет.

Дюшка почесал голову.

– Это похоже, – согласился он. – Если из детского дома сбежали. Одеты кое-как, консервов никогда не видели, деньги… Откуда у них денег столько? Ограбили кого по пути?

– Ну… Почему ограбили? Ты что, думаешь, в детском доме нищие, что ли?

– Не знаю, в баторе особо богатеньких не замечал.

Дюшка любит поспорить, я говорил.

– Вот смотри, – сказал я. – Родители у них могли погибнуть. На пожаре или в командировке в Анголе где-нибудь. Могли?

– Могли.

– Родители погибли, а дядя родной остался.

Дюшка согласно промолчал.

– А дядька их может в торговом флоте служить?

– Ну да.

– Дядька в торговом флоте, весь год в загранке, капитан дальнего плавания, за детьми присматривать не в состоянии, вот они живут в детдоме. А дядька не жадный, денег на лето племянникам дает без счету. Так что все можно объяснить. Или полярник у них дядька.

– Ну, ты сказки, гляжу, мастер придумывать, – усмехнулся Дюшка. – Полярники, капитаны… Хотя в жизни всякого сколько хочешь бывает. Ладно, полезли, что ли, в будку, я пулек надавил.

– Полезли.

Будку Дюшка оборудовал на дровнике, под самой крышей. Снизу дровник забит поленьями на три зимы, так что забраться в будку можно только по наружной стене. Это несложно: стена дощатая и для вентиляции между досками щели, но взрослые в будку не заглядывают. Так что у Дюшки у единственного из нашей компании есть свое собственное место. У меня нет, я живу в зале между кухней, спальней родителей и комнатой бабушки. Котов живет с дедом, не потому, что у них дом маленький, а потому, что сразу два деда. Даже Похвалин и тот делит комнату с братом.

А у Дюшки будка.

Там, правда, не очень просторно, четверым уже тесновато, и сидеть приходится в ряд, но двоим нормально, можно и ноги вытянуть, к тому же Дюшка затащил сюда по частям старый диван. Раз в месяц его папаня перебирает и начинает прямо дома чинить сети, маме Дюшки это решительно не нравится, и заводится большой скандал. Обычно большой скандал длится не меньше трех дней с перерывами на работу и отдых, Дюшка к скандалам имеет сильное отвращение, поэтому все это время живет в будке и вполне этим доволен, кстати.