След Пираньи - Александр Бушков

Немая сцена затянулась не долее чем на три секунды. Мазурбесшумным кошачьим шагом передвинулся влево. Тесть дернулся, попытался встать,его опекун чисто автоматически протянул руку, чтобы удержать на месте…

– Всем стоять! – повторил Мазур. – Кто дернется…

Положительно, ребятки были профессионалами – застыли, ктогде оказался, прекрасно понимая, что дернувшийся первым пулю первым и получит.Никому не хотелось стать пионером в этом сомнительном предприятии. Конецдвадцатого века вообще скуден на героев, порывавшихся бы заткнуть грудьюамбразуру.

Мазур повелительным взглядом послал Михася в соседнююкомнату. Тот, едва заглянув, отрицательно покачал головой и занял прежнююпозицию. Нельзя было давать им время на раздумья, и Мазур, усмотрев подходящийпо ширине кусок стены, тихо распорядился, мотнув головой:

– Туда! Руки на стену, ноги шире! Кто, блядь, дернется… Эй,диктофон положи на кресло – медленно, плавно…

Сидеть!

Последнее уже относилось к тестю, попытавшемуся быловскочить, – не хватало еще, чтобы начал метаться по комнате и кто-товоспользовался им в качестве живого щита…

Трое приняли указанную Мазуром позу. Михась, благо на столележал и нож, и моток белой синтетической веревки, мгновенно отхватил несколькокусков и выскочил в прихожую, дабы спеленать ушибленного привратника ивырубленную Ксану Взяв освободившийся нож, Мазур одним рывком рассек веревки назапястьях Ирины и осторожненько отодрал со щек и губ клейкий скотч. Она была внекоторой заторможенности и потому даже не потянулась прикрыть грудь, вообще нешевелилась – сидела и таращилась на него округлившимися глазами. Мазурмимоходом отвесил ей пощечину – в целях предупреждения истерики, на постороннийвзгляд игривую, но довольно чувствительную. Сделал страшную рожу тестю –которым некогда пока что было заниматься.

На столе отчаянно запищала черная рация-переноска, замигалазеленая лампочка. Некогда было обыскивать троицу на предмет документов и любыхдругих улик – Мазур выработанным за годы звериным чутьем ощущал, что порасматываться, и как можно быстрее. Неважно, мафия это или спецслужба – заребятками определенно организация, каковой, вполне возможно, уже заливаютсятревожные звонки, лихие события в том магазине не могли остаться незамеченными…

Он махнул Михасю и с разбегу оглушил крайнего справа вшеренге. Михась тут же попотчевал двух остальных – от всей души, на совесть.Сзади слабо ахнула Ирина, зрелище и в самом деле было малоэстетичное, далекоеот общечеловеческого гуманизма. Мазур, окинув беглым взглядом павших витязей,повернулся к ней и посоветовал:

– Застегнись, простынешь.

Видя, что она все еще пребывает в легоньком трансе, самподошел, застегнул блузку, верхнюю пуговицу летних брюк. Тут только онадернулась:

– Лифчик…

– Оставь на память, – нетерпеливо сказал Мазур,озираясь. – Новый купишь…

Схватил со стола ее сумочку, заглянул, убедившись, чтодокументы тестя с тещей там так и лежат – но их явно вынимали для просмотра,все в сумочке перерыто, – сунул теще в руку, подхватил с кресла ее бежевыйпиджак, накинул на плечи. И тогда только перерезал веревки на руках у тестя,подтолкнул его к двери:

– Ходу! – Подхватил попутно диктофончик и спрятал себев карман. – Ира, пошли, без истерик…

– Нужно же милицию вызвать! – в голос предложилтесть. – Это мафия какая-то…

Не вступая в совершенно излишние дискуссии, Мазур тычкомналадил его к двери. Мимоходом отметил, что впервые в жизни назвал тещу на «ты»и без отчества, но некогда заниматься еще и психоанализом – вышел последним,держа пистолет дулом вниз в опущенной руке. Сверху как раз спускался какой-тотип – и увидев странную процессию, обратился в соляной столп.

– Тихо, – ласково, дружелюбно даже сказал емуМазур. – Вот так и стой, да не ори…

Михась выскочил первым, держа руку с пистолетом в кармане куртки.Оглядевшись, направился за угол. Мазур распорядился:

– За ним, к машине, в темпе!

Тоже спрятав вооруженную руку в карман, двинулся замыкающим.Бабки на лавочке таращились вовсю, на лицах отражалась усиленная работа мысли,но явленная им загадка была чересчур сложной для того, чтобы разгадать ее смаху. Мазур с ними мимоходом вежливо раскланялся и быстрыми шагами направилсяза угол, то и дело подталкивая Ирину нетерпеливыми шлепками по талии.

Он уже собирался юркнуть за угол, когда за спиной отчаянно взвизгнулитормоза. Обернулся, инстинктивно вырвав руку из кармана.

Из косо вставшей поперек дорожки синей «пятерки» в хорошемтемпе выскакивали хмурые здоровенные ребята – числом трое, два облачены скореепо-спортивному третий в хорошем костюме с галстуком. Они по инерции метнулисьбыло к подъезду – но тут «костюм» заметил Мазура, затормозил с маху и, неколеблясь, сунул руку под мышку…

Мазур, коли уж такое дело, тоже не колебался. Аккуратно иметко прострелил ему плечо. Мог бы сделать и дырку во лбу, но наглеть не стал –кто их знает, вдруг все же на государство работают…

Обеих бабуль словно вихрем снесло со скамейки – Мазуровапуля зыкнула как раз над ними. Но вместо того, чтобы залечь, обе бестолковозатоптались, оглашая округу воплями:

– Хулиганье! Милиция!

Мазур, прямо-таки перекосившись от их наивности и полногонепонимания ситуации, перехватил пистолет обеими руками, вмиг заставив себясобраться и стать боевой машиной. Оба оставшихся в строю противника – «костюм»сидел на корточках, оскалясь от боли и зажимая плечо окровавленной ладонью –уже полезли за пушками, а Мазур что-то не верил в их гуманизм, могли открытьбеспорядочную пальбу, ничуть не озаботясь наличием на биссектрисе огняпосторонних бабуль…

Он выстрелил четыре раза, перемещаясь вправо-влево короткимишажками, приседая, ухитряясь островком сознания ругательски ругать про себяметавшихся у лавочки бабок. К их воплям присовокупился нелюдской вой – этоМазур прострелил одному из верзил коленную чашечку. Отнюдь не смертельно, затожутко больно. На какое-то время человек совершенно перестает интересоватьсяокружающей действительностью и жаждет одного – чтобы его кто-нибудь пожалел…

Чертовы бабки мельтешили, как мотыльки. К тому же третий,недостреленный, бля, успел лихим кенгурячьим прыжком перемахнуть через капотмашины и укрыться за нею. И, в свою очередь, начал палить, что было с егостороны самым естественным поступком, но Мазуру ничуть не понравилось. Надголовой у него звонко разлетелось стекло в одном из окон первого этажа, кто-товнутри ошалело возопил – и Мазур кинулся за угол. Обернулся, махнул рукой. Кнему задним ходом подлетела «Волга», тормознула рядом, но он терпеливо выжидал:умный в такой ситуации будет сидеть за машиной, а дурак кинется вдогонку…

Уровень интеллекта своего противника он определил секундчерез пять, когда стоял, прижавшись к стене. Верзила бомбой вылетел из-за угла,предполагая, что беглец уже улепетывает со всех ног – и тут же поплатился занездоровый охотничий азарт. Первый удар сбил его с ног, второй пришелся позатылку. Мазур был сыт нежданной бондианой по горло – и, убедившись вотсутствии противника, с превеликим облегчением запрыгнул в заднюю дверцу, покана него не сбежались глазеть со всего микрорайона. «Волга» рванула, какспятивший метеор, Мазура швырнуло на Ирину, да так, что она жалобно охнула.