Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 178
Перейти на страницу:

– Я буду век тебя помнить.

Экая радость! Что ей пользы от моей памяти? Будь у меня телега хлеба или целый амбар… или последний кусок – отдала бы. А память чем поможет?

– Я во всем тебе верю.

Теперь – верю. Про яд и про кофе, про то, что умеешь читать, и про то, что смогла бы убить. Скажи мне, что ты – графиня или принцесса, – все равно поверила бы! Но и в этом мало проку…

Глупая, бесполезная Плакса. Ничего во мне нет. Лучше бы померла утром, как хотела.

Или не лучше?

Мия спасла меня… а она знала, что делает. Кто-кто, а она точно знала. Верила, что жизнь Плаксы чего-то стоит.

Наконец, Нора нашла нужные пять слов. Будто гора глины упала с души.

– Обещаю, я сохраню твой дар.

За спиною скрипнули колеса, фыркнул конь.

– Ну, и страшная же ты!.. – добродушно хохотнул усатый мужик на козлах.

– Лучше помоги мне, чем смеяться.

Нора истратила все слова и принялась молча смотреть на крестьянина. Он кивнул:

– Давай, садись.

Перегнулся назад, добыл сверток, развязал.

– Ты, поди, голодная. Возьми вот, поешь.

Интермедия вторая
Душа Запада

Конец июля – начало августа 1774г. от Сошествия

Фаунтерра; поместье Лейси (Земли Короны)

Знаешь, это у тебя я научилась: смотреть на вещи так, чтобы видеть суть.

Когда была маленькая, верила, что внутри рельсового тягача сидит дюжина коней. Они выставляют ноги сквозь люки в полу, упираются копытами в землю и тянут состав. Большие и сильные кони – крепче любого тяжеловоза. И шпалы им помогают: лежат как раз так, чтобы удобно было отталкиваться. Никто не мог меня переубедить. Сколько ни рассказывали про всякую машинерию – я только смеялась. Я-то точно знала: внутри тягача – кони.

Мне исполнилось десять. Дядя-герцог назначил моего отца представителем в Палату, и так я оказалась в столице. Однажды папа захотел меня порадовать. Откуда-то он взял, что именно это меня порадует. Или просто решил доказать, что старше и мудрее. Словом, он повел меня на станцию, где стоял состав, дал машинисту глорию и велел показать внутренность тягача. «Мою леди-дочь весьма занимает сие устройство», – сказал отец. Машинист ответил: «Раз так, то я запущу машину – пускай поработает вхолостую». Тягач затрясся от грохота, а машинист открыл дверь и ввел меня в самое чрево.

Я и сейчас помню свой ужас. Железо гудело, громыхало, стонало, выло… Но не это было худшее. Машина состояла из сотен и тысяч деталек: трубочек, цилиндров, катушек, проводков, валов, колесиков и массы другого, чему нет названий. Я не могла понять абсолютно ничего. Куда ни падал взгляд, он натыкался на что-то неясное, необъяснимое, темное. Внутри тягача царил хаос, намного более сложный, чем весь остальной мир, взятый вместе.

Я убежала оттуда. И с тех пор никогда не пыталась узнать устройство чего-нибудь. Люди, животные, машины, места – все хорошо таким, каким оно видно снаружи. Не нужно лезть внутрь – в устройство, в душу. Красота и смысл не в глубине, а в том, что доступно глазу. Смотри и радуйся. Так я жила девять лет.

Но случилась ты, и во мне переменилось что-то. Я стала другой. Впервые заметила это на трибуне. В ту минуту, когда владыка произносил имя. Я видела его с десяти шагов, прекрасно слышала каждое слово. Слов было много – таких торжественных… Потом он назвал имя: «Минерва Джемма Алессандра».

Я ни на что не надеялась. В этом я себя твердо убедила: не надеюсь, не на что, не я, ни шанса, не надеюсь. Не надеюсь. Не надеюсь. Повторяла день за днем. «Минерва Джемма Алессандра», – сказал владыка. Чувство было такое, словно клеймо раскалили на огне и прижали к груди. Вот тут я поняла, что изменилась.

Все, что было до слов: «…нарекаю своею невестой…», – распалось на детали. Не поверишь: я своими глазами видела валы и колесики! Они крутились, приводя друг друга в движение. Рельсовая реформа, всеобщий налог, Палата Представителей, заговор Айдена, коалиция Эрвина, влияние феодалов, власть Короны… Я впервые увидела все так, как видишь ты: взаимосвязанным. Вращались шестерни, ни одна не могла остановиться, поскольку все цепляли друг друга. И владыка произносил речь, будто щелкали зубцы на валу. Чеканил слово за словом, с каждым оборотом вала: «Минерва Джемма Алессандра». Промолчи он или скажи иначе… Встань одна шестеренка в механизме – вся машина сломается, развалится на части. Он не мог сказать иначе, только так.

И клеймо убрали от моей груди.

* * *

Но я-то не шестеренка в машине. Мало что от меня зависит, и потому могу позволить себе не крутиться: государство не рухнет.

Об этом я сказала отцу, и он спросил:

– Ты о чем?

Я ответила:

– Обо всех этих гостях в нашем доме, каждый день после игр. Разве они – не по мою душу?

Гостей много. Наш дом в столице невелик, потому они не являются все сразу, а выстраиваются в очередь, сменяя друг друга. «Позвольте высказать наш восторг!.. От всей души поздравляем!..» Восторг – это мне, поздравления – тоже. Отец всякий раз зовет меня в зал, представляет кому-нибудь, а кто-нибудь целует руку, поздравляет и восторгается. Я благодарю – а как же. Кто-нибудь задает вопросы (всякий новый гость – одни и те же), я отвечаю (всякий раз одинаково). И чувствую себя колесиком искровой машины: меня вращают – я кручусь. Остро хочется сделать неожиданное, глупое. Въехать в зал на коне, протянуть для поцелуя не руку, а ступню…

И вот, я говорю:

– Отец, из меня не вышло принцессы. Случись иначе, я бы знала назубок все слова: долг, порядок, обязанность. Была бы честной шестеренкой… Но я – не принцесса. В утешение пообещай мне одно. Когда захочешь сунуть мне в рот удила и посадить на спину наездника, то всадника выберу я, а не ты.

А он отвечает:

– Что ты, деточка! Что ты!..

Отец любит говорить: «Что ты!»

– Что ты, доча! Ты – лучшая в мире, моя кровиночка. Люблю тебя больше жизни!

Я говорю мягче:

– Нам лучше повременить, правда? Еще год хотя бы.

Он обнимает меня, и я думаю: что значат объятия, когда они заменяют ответ? Вряд ли что-то хорошее. Я хочу сказать, как сказала бы ты: разумно, убедительно. Так, чтобы сработало. Я говорю:

– Па, подождем год. Си или Молли родят… Вся дрянь, которую говорили о нас, сразу забудется. И ты получишь за меня гораздо больше.

– Что ты, милая!.. Не говори так, я же думаю только о тебе!

Я плохо читаю по лицам, даже если это самые близкие лица. Кажется, я попала в цель. Кажется.

* * *

1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 178
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?