Нарко. Коготь ягуара - Джефф Мариотт

В понедельник он вернулся к работе.

Посреди дежурства Монтойя остановил машину перед рестораном в Белене. Заведение, расположенное в хорошем районе, выглядело процветающим. Выбравшись из автомобиля, сержант кивнул Агилару:

– Пошли!

До того дошло не сразу.

– Что, внутрь?

– День не резиновый.

Агилар вышел и отправился с ним.

Внутри было красиво – в таком чудесном ресторане он еще не бывал. У одной из стен протянулся сверкающий деревянный бар, а за ним на стене сверкали ярко освещенные полки, забитые высококлассным алкоголем. Столы и стулья были из дерева и стали, в столешницы было врезано стекло. С балок потолка свисали на цепях кашпо с папоротниками. Мягкое освещение окутывало все мерцающим сиянием. Из скрытых громкоговорителей лилась колумбийская поп-музыка, а от струящихся из кухни ароматов у Агилара прямо слюнки потекли.

Обед давно закончился, до ужина еще далеко, так что внутри было тихо; у бара выпивала пара мужчин в дорогих костюмах, но в ресторане было пусто. Когда полицейские вошли, навстречу им устремилась молодая женщина в платье с глубоким вырезом, но вышедший из-за стойки невысокий, лысеющий мужчина в фартуке поверх рубашки-гуайабера и брюк со стрелками взмахом ладони отослал ее прочь.

– Я с ними потолкую, – сказал он. – Все в порядке.

Пожав плечами, женщина направилась обратно в кухню. Одарив Монтойю белозубой улыбкой и рукопожатием, мужчина с любопытством поглядел на Агилара.

– Новичок, – пояснил сержант.

– А, девственник? – Мужчина рассмеялся. – Но ведь ты его обламываешь, правда?

– Конечно, – хмыкнул Монтойя.

– Что у него с кожей? Почему он пятнистый?

– Да просто так выглядит, – Монтойя передернул плечами. – Но вовсе не глухой.

– Извините, я не в обиду. – Мужчина пошарил в кармане брюк. – Неудачный день для «Атлетико Насьональ»[12]. В голове кавардак, – он преувеличенно пожал плечами. А когда выудил руку из кармана, в ней была стопка банкнот. Он вручил ее Монтойе, замаскировав это под рукопожатие, но каждому было ясно, что только что произошло.

Снова сидя в «Ниссане», Агилар поинтересовался:

– Для чего эти деньги?

– Тебе повезло, что ты спрашиваешь у меня, а не у El Patrón’а, – Монтойя метнул в него суровый взор.

– El Patrón’а? – эхом повторил Агилар.

– Ты и вправду девственник, – сержант тряхнул головой. – Пабло Эскобара. El Patrón’а. Это его деньги.

– Это я понимаю. Я к тому, что зачем? Зачем этот мужик платит Эскобару? С виду дела у него идут вполне успешно.

– Идут. И ему принадлежит несколько дорогих автомобилей. Само собой, у него есть «Мерседес» и еще «Корвет». А еще у него чуть ли не единственный в Медельине «Бентли», и он хочет его сохранить.

– Я… я не понимаю. Я думал, Эскобар занимается наркотиками.

– Кокаин – его главный бизнес, – растолковал Монтойя. – Но у него много интересов. Годы назад, до кокаина, он угонял машины. Отличная тачка исчезала с улицы, а через пару часов стояла перед доном Пабло, разобранная до винтика, и он продавал запчасти с большим барышом. Потом сообразил, что некоторые люди – владельцы самых дорогих машин, а значит, самые денежные – готовы заплатить, чтобы их машины не угнали. Меньше работы для дона Пабло, меньше риска, а денег больше.

– Умно́, – не мог не признать Агилар.

– Он занимался всем подряд. Контрабандой сигарет и алкоголя. Марихуаной. Продавал поддельные лотерейные билеты. Похищал людей. А теперь кокаин. Кто знает, что будет через месяц или через год? По-моему, ему все быстро прискучивает. Но если что-то может принести прибыль и интересует его, он обязательно попробует.

– Насколько хорошо вы его знаете?

– Не очень хорошо, – ответил Монтойя. – Но достаточно. Скоро и ты тоже узнаешь.

Агилар не знал, как к этому отнестись.

Он слыхал немало историй об Эскобаре. Безжалостный преступник, запятнавший руки кровью десятков человек. Но в то же самое время Агилар слыхал, что он делится своими богатствами с бедняками. Человек, способный на такое, не может быть таким уж плохим, не так ли?

И все-таки Монтойя работает на него и вводит в организацию Агилара. Наверно, в какой-то момент ему придется встретиться с этим вторым работодателем. Эта мысль повергала в трепет ужаса и восторга одновременно.

Пару недель все так и продолжалось. По большей части они с Монтойей занимались полицейской работой. Время от времени исполняли поручения Эскобара. Пару раз забирали посылку у одного и доставляли другому, всякий раз получая на обоих концах по несколько сотен песо на чай. Монтойя знакомил его с людьми, у которых регулярно собирал деньги, но о личной встрече с самим Эскобаром больше не заговаривал.

А потом пришел день, когда сержант протянул ему ключи от «Ниссана» и не отдернул их, а выронил в ладонь Агилара.

– Правда? Я за рулем?

– Мне сегодня надо заняться другими делами, – бросил Монтойя. – Поедешь один. Ты ведь знаешь, что делать и куда ехать, верно?

Теперь Агилар уже знал заведенный порядок назубок.

– Само собой.

– Еще одно, – Монтойя вручил Агилару сложенный листок бумаги. – Ровно в полдень ты должен встретиться с человеком по этому адресу. Зовут его Эрнан Гарсия. Его нужно подвезти. Он скажет, куда его доставить. Не разговаривай с ним, просто веди машину.

– Он… из эскобаровских?

– Уж тебе ли не знать, что от вопросов лучше воздержаться, – хмыкнул Монтойя.

– Извини, – спохватился Агилар. – Как я его узнаю?

– Он сам тебя узнает, – отрезал Монтойя. – А теперь езжай. И не забудь: ровно в полдень. Ни раньше, ни позже. В полдень.

Вождение по запруженным улицам выматывало нервы. Агилар водил машину лишь несколько раз; как-то раз его родители ненадолго завели машину, но вынуждены были ее продать. Водить его учил друг, одалживавший Агилару свою машину время от времени, но за рулем такой громадины, как «Ниссан Патрол», он оказался впервые. Да еще одновременно ему требовалось следить, не совершаются ли преступления и не попал ли кто-нибудь в беду.

Но все это не будоражило его так, как полуденное рандеву. Кто такой этот Эрнан Гарсия? Почему он не может поехать на своей машине или на такси? Зачем ему потребовалось, чтобы его подвезли на полицейской машине? В голове Агилара проносились различные сценарии, но он понимал, что реальность превзойдет то, что он способен себе навоображать.

Переволновавшись, он прибыл по адресу, указанному Монтойей, за пять минут до срока. Монтойя строго-настрого это запретил, так что он остановился, не доезжая нескольких домов. Парковочных мест тут не было, но никто не побежит жаловаться, если полицейский автомобиль перекроет полосу движения на пару минут. Он ездил с открытым окном в попытке хоть отчасти выветрить вонь сигарет Монтойи, и ждал, свесив левую руку из окна и наслаждаясь прохладным осенним днем. Слушал, как в какой-то квартире поблизости играет радио, голоса детей, играющих в скрытом от взора внутреннем дворике.