Фантомас - Марсель Аллен

Де Пресль выглянул в окно и убедился в справедливости слов Доллона.

Продолжая осмотр, он удостоверился, что мебель не сдвигалась. Оставалось загадкой, каким образом убийца проник в комнату.

Наконец судья подошел к двери, ведущей в коридор. Брови его поднялись:

– Ага! Вот интересная деталь!

Он указал пальцем на внутренний замок спальни. Болты его были наполовину выдернуты, будто замок пытались выломать.

– Госпожа де Лангрюн всегда закрывала дверь на замок перед тем, как лечь спать?

Доллон удивился:

– Да, мсье. Конечно!

Де Пресль помолчал. Затем он позвал начальника жандармерии, который стоял в коридоре в ожидании указаний. Вместе с ним он еще раз тщательно обследовал комнату и зафиксировал положение всех предметов. Наконец де Пресль выпрямился.

– Мой друг, – сказал он. – Будьте любезны, сходите за судейским секретарем. Я оставил его в машине. Попросите его немедленно подняться сюда.

Затем обратился к управляющему:

– Господин Доллон! Не могли бы вы предоставить мне укромное место, где есть стол, чернильница… Ну, одним словом, все, что нужно для письма.

Пока управляющий подыскивал подходящее место для судьи – в конце концов он устроил его в соседней комнате – жандарм отправился на поиски судейского секретаря, но вскоре вернулся.

– Господин судья! – почтительно обратился он к де Преслю. – Ваш секретарь ждет вас внизу, в библиотеке. Он уже все подготовил для допроса.

Судья с трудом удержался от раздраженного возгласа.

«Прекрасно! – подумал он. – Кажется, теперь Жигу будет вести следствие вместо меня!»

Взяв себя в руки, де Пресль обернулся к управляющему и произнес:

– Ну что ж, если нас больше ничего не задерживает, мы можем спуститься в библиотеку.

Господин де Пресль, назначенный Бривской прокуратурой для ведения следствия, представлял разительный контраст с судейским секретарем.

Следователь был молод, элегантен, изыскан – одним словом, настоящий светский человек.

Секретарь Жигу, напротив, был маленьким толстячком с простым лицом, по природе веселым и общительным. Он походил скорее на крестьянина, чем на слугу Фемиды. В нем воплощался традиционный дух провинциальных судов – пристрастие к нескончаемо длинным формулировкам, нудному бумагомаранию и соблюдению всех мыслимых формальностей.

И, тем не менее, несмотря на все свои различия, оба прибыли в замок Болье, охваченные весьма сходными чувствами.

Рано утром их поднял приказ генерального прокурора Бривского суда.

Секретарь и судья тут же подумали о выгодах, которые оба они могли бы извлечь из этого дела об убийстве, подвернувшегося так кстати.

В Жигу заговорил настоящий судейский крючкотвор и истинный провинциал – он предвкушал небольшое путешествие за казенный счет, приятную процедуру расследования и, главное, упоительное составление бесчисленных протоколов и прочих бумажек.

В свою очередь господин де Пресль первым делом подумал, что судьба наконец послала ему то самое дело, которое позволит ему проявить свои способности и продвинуться по служебной лестнице.

Однако обоих ждало разочарование.

Господин судейский секретарь, взявший в дорогу лучшие перья и солидный запас бумаги и настроившийся не торопясь восстанавливать картину преступления, был неприятно поражен той стремительностью, с которой мсье де Пресль начал проводить расследование.

Судья же, со своей стороны, вскоре убедился, что рано стал примерять лавровый венок победителя. И хотя внешне он сохранял вид проницательного и уверенного в себе сыщика, в душе его царило смятение. Дело об убийстве маркизы де Лангрюн представляло собой сплошную головоломку и не только не предвещало близкой славы и почестей господину де Преслю, но, напротив, сулило ему крупные неприятности. Он уже представлял себе, какие слова ему придется выслушать от генерального прокурора, если преступление останется нераскрытым.

Сможет ли он успешно провести допросы? Де Пресль с тоской думал об этом, идя вслед за Доллоном в библиотеку первого этажа, где предприимчивый секретарь уже устроил импровизированный кабинет.

Наконец следователь расположился за широким столом, принял внушительный и всезнающий вид и вызвал жандармского офицера:

– Скажите, бригадир, вы отправили по почте депешу, которую я отдал по прибытии сюда?

– Депешу в парижскую префектуру полиции, мсье? Ту, в которой вы просили прислать сюда инспектора из Службы безопасности?

– Да-да, эту. Какую же еще!

– Я лично отнес ее на телеграф, господин судья. Она должна быть уже в Париже.

Судья кивнул, с трудом скрывая облегчение. Затем обратился к управляющему:

– Присаживайтесь, мсье!

Доллон опустился на краешек стула.

Не обращая внимания на умоляющий взгляд педанта-секретаря, де Пресль опустил формальные вопросы о возрасте, месте рождения, семейном положении и прочем, с чего обычно начинаются полицейские протоколы. Он сразу приступил к делу.

– Опишите план замка, – приказал он.

– Но господин следователь теперь знает его не хуже меня! – удивился старик.

– И все-таки, не сочтите за труд повторить.

– Извольте. От входной двери начинается галерея первого этажа, ведущая к большой лестнице, по которой мы с вами только что спустились из спальни маркизы. На втором этаже – коридор, в который выходят спальни всех обитателей замка. Справа – спальня мадемуазель Терезы, а дальше комнаты для гостей. Обычно они пустуют. Слева – спальня самой маркизы и ее туалетная комната. Вы там были… Дальше, тоже по левой стороне, еще одна туалетная комната и спальня господина Шарля Ромбера, молодого человека, который недавно приехал.

– Так, понятно. А что на следующем этаже?

Управляющий монотонно продолжал:

– Третий этаж, господин судья, в точности повторяет второй. Только вместо спален для хозяев там располагаются спальни слуг.

– А кто из слуг живет в замке?

– В обычное время две служанки: горничная Мария, Луиза – кухарка… Еще дворецкий Эрве. Но он прошлой ночью не ночевал в замке – накануне отпросился у госпожи маркизы в деревню. Хозяйка согласилась при условии, что ночью Эрве в замок не вернется.

Судья удивился:

– Что вы хотите этим сказать?

– Дело вот в чем, господин следователь. Госпожа маркиза была очень боязлива и не хотела, чтобы дверь замка открывали по ночам. Поэтому каждый вечер она сама запирала замки на два оборота. И кухню тоже. Потом она проходила по всем комнатам и проверяла, хорошо ли затворены железные ставни на окнах. Как видите, ночью никто не мог проникнуть в дом снаружи.