Возвращение в Асгард - Ольга Иванова

Своенравный бог Локи и его верная жена Сигюн. Родители моего возлюбленного.

— Мама, — наконец позвал Кей, его голос прозвучал тихо и казался совсем чужим.

Женщина вздрогнула, и я отчего-то вместе с ней. Она обернулась и чуть не уронила чашу, но Кей вовремя оказался рядом и помог удержать ту на весу.

— Давай мне, — Кей забрал чашу у блондинки, и та сразу обняла его, крепко прижимаясь к груди.

— Нарви, мальчик мой… — прошептала она, и по ее щекам потекли слезы. — Нарви, сынок…

У меня самой от этой сцены защипало в носу, а горло сдавило спазмом. Я впилась ногтями себе в ладонь, чтобы прийти в чувство и не расплакаться.

— Не плачь… — глухо отозвался Кей. — Не надо… Все хорошо, я вернулся…

— Как вернулся? — встрепенулась Сигюн и посмотрела на сына с испугом. — Тебе нельзя…

— Я вернулся, — с нажимом произнес Кей. — И не собираюсь больше прятаться. Я вернулся, чтобы добиться аудиенции у Одина и попросить его помиловать отца.

— Это безумие, Нарви, — сокрушенно покачала головой богиня. — Я не хочу, чтобы ты это делал… Я боюсь за тебя…

— Не волнуйся, я буду осторожен, — заверил ее Кей. — Да и я не один. У меня есть поддержка в лице Фреи и Фрейрра, и их отца. А еще… — он глянул на меня, — моей невесты.

— Невесты? — Сигюн, кажется, только сейчас заметила меня. — Эта девушка…?

— Ее зовут Ника, — с улыбкой кивнул Кей. — Она с Олимпа…

— Здравствуйте, — мой голос от волнения стал каким-то сиплым. — Очень рада познакомиться…

— Та самая Ника? — охнула его мать, прикрывая от удивления ладонью рот.

— Нет, мама, — едва слышно засмеялся Кей. — Она не та самая богиня. Вернее, Ника уже тоже богиня, но она училась в Академии Олимпа. А доучиваться уже будет здесь, в Асгарде…

— Я из смертных, — уточнила я и почувствовала, что краснею.

Почему-то говорить об этом было немного стыдно, а еще страшно: вдруг Сигюн сочтет меня недостойной своего сына?

Но та вдруг тоже улыбнулась и приложила руки к груди:

— Хвала Бестле! А я уже испугалась, что ты хочешь породнить меня с олимпийской богиней победы! Просто я много наслышана о ее вздорном характере. Тогда позволь мне обнять тебя, милая! — и она устремилась ко мне и заключила в объятия. Потом же вдруг отпрянула слегка и испытующе заглянула прямо в глаза: — Любишь моего сына?

И я, смутившись, ответила почти одними губами:

— Да.

Тогда Сигюн снова обняла меня, а Кей сказал с улыбкой:

— Ты сомневаешься в моем выборе?

— Я уже сомневаюсь в твоих чувствах, — немного ворчливо отозвалась она. — Если бы любил невесту, то не повел за собой в Асгард…

— Я сама пошла! — поспешила заверить я. — Кей… Ой, — тут я запнулась и быстро исправилась: — Нарви… Он отговаривал меня, но я… Я все равно пошла.

— Ах, как мне это знакомо, — печально вздохнула Сигюн и бросила взгляд на Локи.

— А отец… Он… — начал было Кей.

— Он почти все время в полубреду, никого не узнает, — вновь вздохнула богиня и вернулась к мужу. — Приходит в себя, лишь когда я отлучаюсь, чтобы освободить чашу… Стонет, когда яд попадает на него, — ее глаза наполнились слезами, но она поспешно вытерла их и протянула руки к чаше: — Вот и сейчас она уже переполнена. Надо сходить вылить из нее яд… Дай мне ее, сынок…

Кей отдал матери чашу, а сам склонился над отцом, закрывая его собой. Он зашипел и скривился от боли, когда первая ядовитая капля упала ему на спину, прожигая одежду.

— Не подходи, — прикрикнул он, когда я было ринулась к нему на помощь, и вслед очередной капле по его лицу пробежала судорога боли.

— Кей… — мое сердце заныло от жалости.

В этот момент я со всей ясностью представила, что чувствует Сигюн, изо дня в день наблюдая за страданиями мужа. Сама богиня вернулась в пещеру вскорости. Подлетела к Кею, выставляя над ним чашу.

— Спасибо, — она с благодарностью глянула на сына.

— Больше не смей благодарить меня за такие вещи, — ответил тот, поморщившись. — И давай я дальше буду держать…

— Не надо, — Сигюн мягко улыбнулась. — Я уже привыкла, за столько-то веков… И мне так спокойней. Лучше расскажите, когда собираетесь сыграть свадьбу?

— Когда отца помилуют.

— Неужели ты на это надеешься? — и взгляд, полный грусти.

— Это обязательно произойдет, — уверенно произнес Кей. — Да и слухи ходят, что Один сам собирается объявить о помиловании. Так что шансы велики.

— Ах, сынок, если бы это было правдой, — качнула головой Сигюн.

— Даже не сомневайся, — Кей улыбнулся ей ободряюще. — Скоро мы снова будем все вместе…

Богиня одарила его улыбкой в ответ и задала следующий вопрос:

— А где вы остановились? У кого живете?

— В Фольквагене, — ответил Кей.

— О, у Фреи… — и Сигюн усмехнулась. — А ведь когда-то они с Локи не ладили. Кто бы мог подумать, что она первая придет на помощь.

— Я не помню тех времен, — губ Кея тоже коснулась усмешка. — Я с Фреей и Фрейрром ладил всегда.

— Да, — подтвердила богиня. — Это было еще до вашего с Вали рождения.

На имени второго сына она споткнулась лишь на мгновение, а затем вновь улыбнулась. По лицу Кея тоже пробежала тень печальных воспоминаний, но и он справился с ними, и поддержал мать улыбкой.

— В те времена мы с Локи еще не были женаты, — продолжила Сигюн и понизила голос до шепота: — Он тогда еще имел интрижку с Ангрбод…

Кей усмехнулся и показал взглядом на выход из пещеры:

— Кстати, нас сюда проводила Хель. Но заходить не захотела, решила подождать снаружи.

— Понятное дело, она же недолюбливает меня, — со вздохом отозвалась богиня. — Считает, что я разлучила ее мать с Локи…

— По-моему, ты преувеличиваешь, — со смешком отозвался Кей. — Просто Хель терпеть не может всякие сантименты.

— Пусть будет так, — Сигюн пожала плечами и снова улыбнулась. — Ну ладно, милый, идите уже отсюда. Не надо вам здесь долго находиться, место дурное… Вон невеста твоя уже все краски с лица потеряла, побледнела…

— Нет-нет, я в порядке, — тут же запротестовала я, хотя, признаться, действительно начинала чувствовать себя как-то неважно. Неужели дело в этом месте?

— Мы скоро еще придем, — пообещал Кей, осторожно приобнимая мать.

— Конечно, буду очень вас ждать. Ты даже не представляешь, как я счастлива снова видеть тебя, сынок.

— Я тоже, мама, — Кей с нежностью погладил ее по щеке и смахнул слезинку. — Не плачь, все хорошо.

И повернулся к Локи: