Разрушитель империи - Николай Басов

Ибраил рассматривал их довольно долго, наконец объявил:

— Кинозиты. — Он переждал неудачный взмах своей птицы, который вынес его выше остальных, приспустился и добавил: — Но их ещё мало.

— Ты хочешь сказать, их будет больше? — спросил Кола.

— В бой вступают трое, — быстро пояснил Трол. — Я, Ибраил и Кола. Птиц ведёт Келга, и, что бы ни случилось, направление прежнее — в горы.

— А если?.. — начал было Лукас, но договорить ему Трол не дал.

— Никаких «если», мы справимся сами. Но отряд имперских летунов до вечера так и не решился приблизиться. Они лишь висели над горизонтом, провоцируя нападение. Но Трола это пока устраивало, потому что нападать на них он не собирался.

И всё-таки они заспешили изо всех сил. Удерживали фламинго в воздухе до последней возможности, почти до темноты, приближаясь к горам, где было легче спрятаться. А потом путников скрыла ночь. И всё было бы неплохо, если бы Трол всем телом, даже не рассудком, не уловил страшную в своей неодолимости волну, которая вдруг качнулась от обитаемых земель, пролегающих где-то на юге, в сторону их маршрута. От неё можно было бы уйти, но это значило, что лететь следовало ещё севернее, и всё равно это не обещало существенного выигрыша по отношению к тем кинозитам, которые их уже заметили. Поэтому Трол решил придерживаться прежнего направления.

Без малейшего колебания вторгшийся в его сознание Ибраил согласился с этим планом. Хотя его мышление теперь отдавало кисловатым привкусом беспокойства. На привале, перед сном, когда они подсчитали свои запасы пищи, уже весьма скудные, всего-то дней на пять, маг объяснился так:

— Они хотят блокировать пустыню армейцами. Та волна, которую ты почувствовал, Трол, и есть почти три легиона пехоты плюс некоторое количество конницы, которые теперь займут всё то пространство, через которое нам придётся возвращаться.

— Полетим как-нибудь иначе, — сказал Кола сонным голосом.

— А если везде будут эти?.. — Келга всё поняла и заволновалась. — Птицам же отдыхать нужно.

— Людям тоже, — бодро отозвался Лукас. Он вообще теперь чаще, чем нужно, бодрился. В этом проявлялась его усталость. — Но если постараемся, то проскочим.

Теперь удачный исход их путешествия вызывал у Трола сомнения. Он не ожидал, что встретит тут такие силы, не подозревал, что Империя настолько решительно настроена поймать его, используя любую, даже такую, казалось бы, невероятную возможность, как блокада всей пустыни силами армии.

На следующий день путешественники впервые как следует разглядели горы. Они ещё не выглядели сколько-нибудь оформленными пиками или грядами, лишь проступили сплошным каменным порогом, покрытым туманом или облаками, но, без сомнения, это был именно Центр Мира, невероятное, необитаемое и не изученное людьми нагромождение самых высоких в мире каменных возвышений, складок и плато, разрываемых ужасающе глубокими пропастями.

К полудню того же дня тёмных точек на горизонте стало больше, и они вытянулись в линейку. Новые кинозиты на таких же, а может быть, и более тренированных фламинго, явственно пошли на сближение. Трол, ко всеобщему удивлению, сделал привал. Причём попросил Келгу накормить и напоить птиц до отвала. Девушка так и сделала. Птицы приободрились. Наверное, ещё и потому, что почувствовали приближающихся сородичей, не понимая, что это означает для людей.

А Трол впервые задумался над тактикой боя на птицах. У кинозитов были арбалеты, лёгкие, компактные, не очень дальнобойные, но многозарядные. Для них всё было просто. Но как было сражаться ему — мечнику?

Птицы были, что ни говори, слишком большими животными, наездники просто терялись на их шеях и спинах, зайти для точного, прицельного удара не давали крылья… В общем, Трол так ничего и не придумал.

Они поднялись в воздух, когда до ближайших имперцев оставалось уже не более десятка миль, и их нетрудно было рассмотреть. Корк забеспокоился, Лукас стал готовить лук, из которого собирался стрелять, по его словам, даже вернее, чем с коня, потому что был приторочен к седлу страховочными ремнями. Кола выискал в своём арсенале пять дротиков, но надежда на это оружие была слабой.

Спокойнее всех вёл себя Ибраил. Он лишь произнёс:

— Когда я закричу, все отвернитесь от противника и заставьте отвернуться своих птиц.

Трол угадал его замысел.

— Ты только проследи, чтобы заводная птица тоже не пострадала.

Их догнали, когда настоящая ночь ещё не пала на землю.

С расстояния в полсотни фарлонгов Трол рассмотрел своих противников. Их было много, чуть не под сотню. Они летели вытянувшейся линией, как это часто бывает при неорганизованной погоне, когда впереди оказываются самые сильные и выносливые, но и остальные стараются изо всех сил. И если первым кинозитам удастся связать их боем до подхода основного косяка, Тролу и его людям это грозило быстрой гибелью.

Наездники этих птиц, среди которых не оказалось слабых и нетренированных, выглядели устрашающе. В лёгких на вид, но вполне эффективных доспехах, в кожаных плащах, защищающих от ветра, о которых никто из команды Трола почему-то не подумал, они казались куда более умелыми, чем даже Келга. К тому же они были настроены решительно, это были солдаты, которые получили приказ — уничтожить врага во что бы то ни стало. И они, за счёт выучки и большего запаса сил своих птиц, всё время сокращали расстояние, разделяющее обе стаи. Теперь команда Трола превратилась в беглецов, за которыми шла очень слаженная погоня.

Когда расстояние между путешественниками и имперцами уменьшилось до трёх сотен футов, на позицию замыкающего перешёл Ибраил. Трол ожидал этого манёвра, но никто из остальных, даже, кажется, Кола, ещё ничего не понимал. Они лишь летели, как было приказано, в сторону гор. Трол тоже перестроился, заняв позицию перед Ибраилом, с удовольствием заметив, что рядом с ним пристроился и Кола. Принц сидел, не оборачиваясь, согнувшись, чтобы уменьшить для своего фламинго сопротивление воздуха, и иногда делал вращательные движения правой рукой, разогревая мускулы плеча, чтобы бросать свои дротики.

А потом, когда тьма стала чуть-чуть плотнее, Ибраил принялся колдовать. Трол почувствовал эту волну магии и прокричал, предупреждая остальных:

— Приготовиться!

И вдруг, когда голос Возрождённого ещё не стих в воздухе, от Ибраила отделился показавшийся сначала даже темнее воздуха, плотный, очень компактный шарик. Он откатился назад, и когда первые кинозиты в естественном стремлении догнать противника поравнялись с ним, взорвался.

Ярчайшая, ослепительная вспышка, от которой заломило глаза даже у Трола, хотя он смотрел в сторону гор, возникла над тёмной пустыней. От неё даже перья птиц слегка встопорщились. И тут же в воздухе разнёсся нарастающий вой. Это кричали кинозиты, их фламинго, это стонал от невыносимой боли, казалось, сам воздух.

Едва мучительная, бездымная вспышка погасла, Трол оглянулся… Некоторые птицы имперцев неслись к земле, теряя перья, тщетно пытаясь вернуть равновесие. Некоторые из них поворачивали в сторону, и наездники не могли с ними ничего поделать либо сами не понимали, куда теперь следует направляться. Три или четыре человеческие фигурки отделились от фламинго, видимо, выпали из седла или были сброшены птицами с такой свирепой силой, что не выдержали даже страховочные ремни.