Тень королевы - Юлия Ляпина

– Ваше Величество, – один из оборотней сохранил человеческую форму и издевательски раскланялся, – просим прощения, что напугали, ваша карета налетела на камень. Короткая остановка…

Вероника медленно выдохнула, жалея, что не скинула накладки, которые помогали ей изображать грузную пожилую человечку. Дорога утопала во тьме, и человек не смог бы ничего рассмотреть, но ее лисьи глаза прекрасно видели, что королевская карета, едва вошедшая в поворот дороги, не просто перевернута – она разбита! И рядом лежат тела. А извивался перед ней хорек, один из тех, кого она когда-то собственноручно выставила из детской сына. Паршивец пытался втянуть юного принца в карточную игру на «интерес».

Теперь он явно собирался отомстить. Пожилая пума не соперник медведям, а ее они считают слабой человечкой, взлетевшей высоко на плечах мужа и сына. Что ж, на принятие решения у королевы были доли секунды, и она не стала тратить их зря. Слабым, испуганным голосом пролепетала:

– Ах, лорд Архи, подайте же мне руку!

Довольный ее слабостью и уязвимостью хорек сунулся было в экипаж, но один из медведей, глухо ворча, откинул его тяжелой лапой и угрожающе взглянул в глаза пуме. Фрейлина потупилась, уступая. Она не видела кареты короля, но чуяла опасность и кровь. Однако для Вероники ситуация складывалась даже лучше. Хорек – мелкая сошка. Чтобы вырваться из кареты и призвать своих людей, ей нужно отвлечь медведей.

– Ну что же вы! А еще мужчины! – чуть не плача, запричитала королева мать, подаваясь вперед.

Медведи презрительно оскалились – внутри экипаж вдовствующей королевы пропах лавандой, мятой и полынью. Легкий лисий запах списывали на камеристку-лису, или вот как сейчас – на мелкого подобрыша. А пистолеты Ее Величество смазывала драгоценным фруктовым маслом для притираний, чтобы отбить запахи ружейной стали. Пули использовала серебряные – они пахли, как ее украшения, и не давали оборотням регенерировать. Шесть зарядов в правой руке, шесть в левой. И два шага, не больше!

Делая вид, что собирается ступить на подножку, Вероника опустила руки, потянулась широкими рукавами к раме двери и… выстрелила практически в упор! И еще раз! И еще!

– Тамрис! Прыгай и зови наших! – королева неловко вывалилась из кареты и скатилась в придорожную канаву, проклиная свои пышные одежды.

Правда, они изрядно смягчили удар по камню, а потом и сохранили белой лисе жизнь – когда на нее накинулись волки. Множество юбок, подкладной неуклюжий бюст, подушечки на бедрах – если бы не эти «женские штучки», ее разодрали бы в момент! А так она сумела выпрямиться и расстрелять волков в упор. Все! Заряды кончились. Патронташ, замаскированный под шкатулку с украшениями, остался в карете. Разодранные юбки не позволят ей самой подняться в накренившийся деревянный ящик, а кошка давно выскользнула из ловушки, оценила ситуацию и умчалась назад, к застрявшим где-то там телегам со слугами и охраной.

Медведи с разбитыми серебром головами еще шевелились, но мозги на плитах дороги не оставляли им шансов. Только бы на выстрелы не подтянулись тигры… Негромкая возня в карете заставила королеву поднять глаза и обомлеть – тощий рыжий мальчишка, держа в руках ее шкатулку, опасно балансировал на краю подножки, готовясь спрыгнуть к ней в канаву. Она поймала себя за язык – как бы ни сложилось дальше, оружие не помешает!

Лисенок удачно приземлился на спину издохшему медведю, скатился, прижимая к себе сундучок, и вдруг метнул его вбок, оскалив мелкие зубы. Вероника давно стряхнула плащ, поэтому на хруст обернулась быстро и увидела знакомого хоря, сбитого на землю тяжелой коробкой.

– Молодец, лисенок! – сказала она, приставляя посеребренное дуло к тощей шее предателя. – А теперь быстро! Кто напал и сколько вас?

Хорь сдался быстро. Не потому, что боялся пожилую человечку, а потому, что испугался молодую сильную оборотницу, ощерившую на него острые белые зубы.

Его королева убивать не стала, просто стянула руки и ноги обрывками плаща, а потом, неприятно улыбнувшись, нацепила на пленника серебряную цепочку. Этот металл не давал оборотням менять ипостась, и прежде Ее Величество носила его на себе в большом количестве. Когда же ее собственное тело начало меняться, она благоразумно заменила серебро золотом, а любимые прежде цепочки и браслеты убрала в чехлы. Теперь же просто сдернула с пояса один мешочек и «украсила» свидетеля. Пригодится.

За спиной раздался шум – из темноты выступила пума, устало фыркнула, спрыгнула в канаву и обернулась леди Тамрис:

– Ваше Величество! Воспитанники и стражи… их околдовали. Я сняла морок, они уже здесь. Сражаются.

Королева, стоящая в одной сорочке и нижней юбке, зябко повела плечами – даже летние ночи могут быть холодными, потом закуталась в потрепанный, обожженный плащ, зарядила пистолеты и попросила:

– Пойдем со мной до кареты, Тами, я должна знать, что с Лерианом.

Две женщины осторожно двинулись по топкому дну канавы. Лисенок ковылял за ними. Босой мальчишка в заношенной до дыр рубашонке подобрал какую-то палку и, скаля белые зубы, охранял старшую самку клана.

От королевской кареты остались щепки. Нападавшие не игрались – крушили все. Молодой король бился до смерти, не позволяя медведям, волкам и тиграм подобраться к семье, и его разорвали на куски. Королева опустилась на колени рядом с оторванной головой сына, невесомо коснулась его щеки и… двинулась дальше. Опрокинутый сундук, юбки… камышовая кошка успела сменить облик и билась за своих детей, пока ее не изрешетили десятком посеребренных стрел.

– Где дети? – Вероника остановилась и обвела взглядом кусок дороги, щедро политый кровью.

Этот сырой медный запах отбивал все другие, но среди кусков обивки, обломков дверей и сбруи не было Ирнеи и Керна!

– Искать! – громко объявила она. – Тому, кто найдет внуков живыми, пожалую орден!

Стоящие поблизости воспитанники и стражи, остро чувствующие свою вину, кинулись обшаривать канавы, а вот лисенок, тот самый мальчишка, подобранный в канаве, вдруг подошел к груде юбок молодой королевы и зашипел. Вероника стремительно повернулась – поздно скрывать и вновь обретенную молодость, и оборотническую кровь. Сделав несколько шагов, вдовствующая королева опустилась на корточки и позвала:

– Ирнея! Керн! Это бабуля! Враги повержены! Идите ко мне!

Бесформенная ткань шевельнулась, чуть-чуть сдвинулась, открывая перевернутую корзинку для пикника. Из-под нее выглянул тигренок, а за его плечом жалобно мяукнула крошечная камышовая кошка…

Нападение на королевскую семью устроили самые сильные кланы – медведи, тигры и волки. Они же втянули в попытку переворота хорьков, ласок и белок. Только лисы не участвовали – их вполне устраивал прежний король, да и политика наследника, поддержавшего мелкие кланы, была рыжим и хвостатым на руку.

Обняв уцелевших внуков, вдовствующая королева плюнула на конспирацию – приказала вынуть платье из сундука невестки. Пока ее фрейлины ругались с камеристкой покойной королевы, Вероника накинула на плечи плащ одной из дам, чтобы укрыть детишек от посторонних взглядов, и принялась отдавать приказы: