Возвращение Борна - Роберт Ладлэм

Спустя годы, когда они вместе возвратились в Вашингтон, Конклин дал Уэббу долгосрочное задание, а также взял имя Джейсона Борна — человека, который давно умер и всеми забыт. В течение трех лет Уэбб на самом деле являлся Борном, превратившись в высококлассного киллера, главной целью которого стало выследить и уничтожить самого неуловимого и знаменитого из всех международных террористов — Ильича Рамиреса Санчеса, известного больше по кличке Карлос Шакал.

Уэбб ненавидел личину Борна, но иначе жить уже не мог. Джейсон Борн спасал жизнь беспомощного Уэбба столько раз, что и не вспомнишь. И как ни дико было об этом думать, но дело обстояло именно так.

Но как-то раз в Марселе все пошло наперекосяк. Борна подстрелили и, сочтя мертвым, бросили в воды Средиземного моря. Жизнь ему спасли рыбаки, а потом в порту, куда они его привезли, его долго выхаживал французский пьяница-доктор. Но главная беда состояла в том, что, находясь в состоянии глубокого шока, близкий к смерти, он почти начисто потерял память. Обрывки воспоминаний, которые постепенно возвращались к нему, принадлежали Борну. Лишь гораздо позже, с помощью Мэри, его нынешней жены, он сумел докопаться до истины и осознать, что на самом деле является Дэвидом Уэббом. Однако к тому времени жившая внутри его личность Джейсона Борна успела основательно укорениться, окрепла и стала слишком хитрой, чтобы умереть за просто так.

С тех пор в его телесной оболочке уживались одновременно две личности: профессор лингвистики Дэвид Уэбб, имеющий новую жену и двоих детей, и Джейсон Борн, специальный агент, профессиональный киллер, умелый шпион, натасканный лично Алексом Конклином. Штучная продукция! Как-то раз у Конклина возникла нужда обратиться к опыту Борна, и Уэбб хотя и с неохотой, но все же выполнил его просьбу. Но самое печальное — и об этом знали лишь единицы — заключалось в том, что Уэббу плохо удавалось контролировать ту свою половину, которая носила имя Борн. Именно это произошло сейчас, когда на Ронгси напали трое уличных подонков. Несмотря на все усилия Уэбба и Панова, Борн все же восстал к жизни.

* * *

Хан внимательно наблюдал за тем, как на противоположной стороне квадратного университетского двора беседуют Дэвид Уэбб и студент-камбоджиец, а затем нырнул в подъезд здания, стоявшего по диагонали от Хилли-Холла, и поднялся по ступеням на третий этаж. Он был одет так же, как большинство студентов, выглядел значительно моложе своих двадцати семи лет и поэтому ничем не выделялся среди окружающих. На нем были штаны цвета хаки, джинсовая куртка, а за плечами — большущий рюкзак. Ноги, обутые в кроссовки, не производили ни звука. Минуя одну за другой двери классных комнат, Хан прошел по коридору. В его памяти четко отпечаталась картина квадратного университетского двора со всем его содержимым. Он просчитывал углы стрельбы, принимая в расчет даже деревья с раскидистыми кронами, которые могли бы помешать обзору и взять на мушку мишень.

Перед шестой дверью он остановился. Изнутри доносился голос преподавателя, излагавшего какие-то великомудрые теории на тему этики. На губах Хана зазмеилась саркастическая ухмылка. По своему богатому и разнообразному жизненному опыту он знал, что этика — столь же никчемная и мертвая вещь, как древняя латынь. Он прошел к следующей аудитории, которая, по его расчетам, должна была пустовать, и вошел внутрь.

Движения его приобрели стремительность. Хан захлопнул и запер дверь, прошел мимо вереницы выходящих во двор окон, открыл одно из них и приступил к работе: скинул с плеч рюкзак, вытащил оттуда снайперскую винтовку Драгунова калибра 7,62 со складным прикладом, приладил к ней оптический прицел и положил ствол на подоконник. Поводив дулом в разные стороны, он нашел Дэвида Уэбба. Теперь тот стоял посередине двора — уже в одиночестве. Слева от него располагалась группа деревьев. Каждые несколько секунд мимо Уэбба проходили студенты, то и дело заслоняя его от стрелка. Хан сделал глубокий вдох, очень медленно выдохнул и прицелился в голову Уэбба.

* * *

Уэбб помотал головой, отгоняя прочь нахлынувшие воспоминания, и огляделся. Деревья шелестели листвой, которую солнце окрасило в нежно-золотистый цвет. Рядом с ним какая-то девушка, прижимая к груди стопку книг, хохотала над шутками сокурсников. Откуда-то в отдалении из открытого окна доносились звуки рок-музыки. По-прежнему обдумывая, что он хотел бы сказать Ронгси, Уэбб повернулся к крыльцу Хилли-Холла, и вдруг... В-ж-жиу... — что-то прожужжало у него возле уха. Молниеносно отреагировав, он отступил в тень деревьев.

"В тебя стреляют! — прокричал в мозгу столь знакомый голос Борна. — Не стой на месте! Двигайся!" Тело повиновалось, метнувшись в сторону, и, как оказалось, вовремя, поскольку в следующую секунду вторая пуля вонзилась в кору дерева рядом с его щекой.

«Сумасшедший стрелок...» Мысли Борна уже вовсю хозяйничали в его мозгу. Это была реакция тела на внезапную атаку.

Уэбба окружал привычный мир, но параллельно с ним в его сознании горящим напалмом пылал мир Борна — смертоносный, полный тайн и опасностей. В долю секунды он оказался вырванным из повседневной жизни Дэвида Уэбба, оторванным от всего и всех, кто был ему дорог. Даже встреча с Ронгси, казалось, осталась в другой жизни. Находясь вне зоны видимости неведомого снайпера, он завел руки назад и нащупал отверстие, проделанное в стволе дерева пулей, а затем, обернувшись, посмотрел прямо на то окно, в котором засел Хан. Это Джейсон Борн, а не он, Дэвид Уэбб, вычислил траекторию пули, сообразив, что стреляли из окна третьего этажа здания, которое находилось точно по диагонали от того места, где он стоял. Вокруг ходили, прогуливались, болтали, смеялись и о чем-то спорили студенты. Они, разумеется, ничего не видели, а если кто-то что-то и услышал, эти звуки для них ничего не означали и были тут же забыты.

Уэбб поспешно покинул свое убежище за деревом и протиснулся в гущу студентов, смешавшись с ними. Он торопился, но двигался так, чтобы не отделяться от людского потока. Сами того не подозревая, окружающие стали для него живым щитом, заслонив своими телами от снайпера.

Со стороны Уэбб казался полусонным лунатиком, но при этом его обострившиеся чувства улавливали и подмечали каждую мелочь. И неотъемлемой частью этого нового состояния было презрение к тем штатским, которые населяли обычный мир. Включая Дэвида Уэбба.

* * *

После второго выстрела Хан в замешательстве отпрянул назад. Такое случилось с ним впервые, и мысли разбегались, будучи не в состоянии разобраться в том, что же все-таки произошло: вместо того чтобы удариться в панику и побежать, словно перепуганная овца, в сторону Хилли-Холла, Уэбб спокойно переместился под укрытие деревьев, исчезнув из поля зрения Хана. Это было странно и уж совсем нехарактерно для человека, описание которого содержалось в досье, полученном от Спалко. Более того, в следующий после выстрела момент, исследовав след от второй пули, Уэбб без труда вычислил ее траекторию и теперь, используя в качестве прикрытия группу студентов, направлялся к зданию, где засел Хан. Невероятно, но, вместо того чтобы убегать, он собирался перейти в контратаку!