SPAсибо партии. Отдых, путешествия и советская мечта - Дайан Коенкер

href="ch2-10.xhtml#id299" class="a">[10]. Но большинство жителей России предпочитало лечиться за границей. В 1912 году немецкие курорты посетили более миллиона человек, русские – лишь 110 тысяч. Самый посещаемый из них, Ессентуки, привлек лишь 13 000 гостей, в то время как Карлсбад в Богемии – 70 000, в том числе 20 000 русских. В рекламных публикациях утверждалось, что русские курорты почти ничем не уступают европейским – но им не хватало устойчивой репутации, которой пользовались знаменитые западные лечебницы [Гольдфайль, Яхнин 1928: 10].

Начавшаяся в 1914 году Первая мировая война сделала лечение в Европе недоступным для граждан России. Медики покинули лечебницы и присоединились к действующей армии, многие здания на курортах были заняты Красным Крестом и другими общественными организациями: в них устроили госпитали для раненых [Гольдфайль, Яхнин 1928: 58]. После революции для южных здравниц настали тяжелые дни: во время Гражданской войны Крым и другие курортные районы стали тыловыми базами и театрами военных действий. В 1918 году недавно образованное советское правительство располагало всего тремя действующими курортами в центральных областях России[11]. Вся отрасль пришла в упадок – и клиенты, и владельцы бежали за границу, желая оказаться в безопасности. После завершения Гражданской войны в конце 1920 года власти приступили к восстановлению экономики и ликвидации демографических потерь. Бывшие места отдыха и развлечения для аристократии следовало восстановить и превратить в центры восстановления сил для ветеранов гражданской войны и членов правительства, а в теории – для всех, кто выиграл от смены власти, то есть рабочих и крестьян.

В декабре 1920 года (даже в рядах большевиков тогда наблюдалось смятение, появилась оппозиция руководству) Совет народных комиссаров издал декрет об использовании Крыма для лечения трудящихся, предполагавший национализацию частных владений: «Прекрасные дачи и особняки, которыми пользовались раньше крупные помещики и капиталисты, дворцы бывших царей и великих князей должны быть использованы под санатории и здравницы рабочих и крестьян»[12]. Народный комиссариат здравоохранения (Наркомздрав) получил указание: подготовить 25 000 коек для лечения тех, кто мог считать революцию своей победой. Восстановление экономики произошло намного позже издания Декрета, но в главных курортных областях – в Крыму и в районе Кавказских Минеральных Вод – постепенно начала образовываться сеть социалистических курортов, хотя процесс шел довольно бессистемно. Официально путевки на курорт должны были предоставляться в первую очередь промышленным рабочим, но высшие руководители партии и государства постоянно отдыхали и лечились на черноморском побережье, следуя – на свой коммунистический лад – тем же образцам поведения, которые некогда установили члены императорской семьи и их приближенные. В июле 1923 года из Кремля поступило распоряжение: в течение двух недель подготовить для приема посетителей Дом отдыха имени Карла Маркса в крымском Суук-Су. (Эта авральная работа увенчалась успехом: Розалия Землячка, оставившая запись в книге отзывов Дома отдыха, отметила, что ей понравились питание и условия проживания.) В декабре того же 1923 года врачи отправили Л. Д. Троцкого поправлять здоровье в Сухум, славившийся своим климатом: таким образом, он оказался вдалеке от Москвы в момент смерти В. И. Ленина, и это ослабило его позиции в последовавшей затем жаркой борьбе за власть[13].

Мировая война и революционные события нанесли стране громадный ущерб, и средств на реконструкцию свеженационализированных курортов было немного. Местные органы власти часто брали дело в свои руки, реквизируя частные больницы и курорты для использования в общественных целях. Наркомздрав управлял большинством учреждений здравоохранения, но не мог обеспечить им достаточного финансирования. В конце концов возникла иерархическая система, продержавшаяся до распада СССР. Лучшие курорты получили статус «общегосударственных»: предполагалось, что их деятельность в основном будет финансироваться за счет поступлений от пациентов или страховых взносов, но они также получали от государства субсидии на научную работу и новое строительство. Курорты регионального и местного значения должны были содержаться за счет местных бюджетов [Гольдфайль, Яхнин 1928:11]. Кроме того, Центральный совет профсоюзов, коммунистическая партия, Красная армия, государственные ведомства и предприятия содержали и финансировали собственные курорты, число которых постоянно росло. Эти здравницы не подпадали под общегосударственные правила финансирования и приема пациентов и к началу 1930-х годов считались привилегированными. Зарплата сотрудников в них была выше, чем в других местах, и им доставались лучшие пляжи[14].

Таблица 1.1. Число коек и пациентов в советских санаториях, 1920-1927

Источник: [Гольдфайль, Яхнин 1928: 14]

Рис. 1.1. Дом отдыха Центрального исполнительного комитета СССР, 1935, Сухум. РГАКФД г. Красногорска, № 2102339. Публикуется с разрешения архива

Эта особенность также сохранилась: внутри централизованной командной экономики существовало множество учреждений, самостоятельно управлявших своими здравницами.

Настоящий расцвет курортов, как основанных в имперскую эпоху, так и новосозданных, наступил лишь в середине 1930-х годов, конкретнее – с началом второй пятилетки (1933). В 1920-е годы Наркомздрав стремился преимущественно восстанавливать курортную инфраструктуру и готовить санатории к приему необходимого количества пациентов. Число коек в санаториях оставалось в то время неизменным, тогда как число пациентов во второй половине десятилетия начало расти (см. табл. 1.1): это означало, что имевшиеся места использовались все интенсивнее. Становилось все больше так называемых «амбулаторных пациентов» – в 1927 году они составляли половину от общего числа пациентов, что отражало рост популярности курортов как мест отдыха. Такие приходящие пациенты не жили в санаториях и не получали там питания: сняв койку в гостинице, пансионате или частном доме, они приходили за медицинскими процедурами (включая солнечные ванны и сеансы плавания) в санатории или поликлиники. В первой пятилетке (1928–1932) рост числа санаторных коек был достаточно скромным: в 1932 году их насчитывалось 66 400. Однако на протяжении второй пятилетки (1933–1937) количество их выросло почти вдвое, достигнув 113 000 санаторных коек в 1937 году [Рудаков 1937][15].

К концу 1930-х годов массированные инвестиции позволили выстроить роскошные здания, ставшие витриной советского здравоохранения. Хотя система курортного отдыха была демократической в своей основе, источником вдохновения для нее служили дореволюционные образцы, созданные аристократией. Советские курорты должны были иметь признаки «большого стиля» и требовали значительного штата обслуги (такого же, какой некогда полагался аристократии); кроме того, предполагалось, что пациенты или отдыхающие будут проникаться высокой культурой и утонченностью. Везде, и в дворцах пионеров, и в местах, предназначенных для летнего отдыха, мир досуга, сотворенный для советского пролетариата, оказывался роскошно аристократичным, предлагая отдых, врачебный уход и развлечения. В то же время – это освещалось не так широко – по всему Советскому Союзу на новых местах возводились более скромные курорты для рабочих и служащих [16].

Помимо системы курортов,