Коллекционер душ. Книга 1 - Михаил Липарк

— Да, Кость? — ответила сестра настороженно, не в силах скрыть одышку.

— Сегодня я нашел направление на анализы. Валялось на полу. Положил его на стол, если что, — произнес я сонным голосом.

— На какие анализы? — растерянно спросил Вадим.

— Твой друг вообще знает, что ты сдавала кровь на ВИЧ? — как бы невзначай спросил я.

В комнате стало настолько тихо, что я, кажется, расслышал даже то, как желание Вадима собирает свои манатки и покидает сперва его трусы, в затем нашу комнату.

— Ты что такое говоришь? — недоумевая произнесла Машка.

— Я… — нарочно растерялся я. — Я случайно вспомнил об этом именно сейчас. Эта мысль даже…разбудила меня.

— Мне пора, — начал собираться ухажёр моей прекрасной сестры. — Я позвоню тебе.

— Постой, Вадим. Не уходи…

Она выбежала за ним в коридор и выяснение отношений еще какое-то время продолжалось. Но я уже не слушал. Я вскоре заснул, а проснулся только на следующее утро от того, что солнце било прямо в глаза.

— Сколько я проспал? — я спросил вслух и, по привычке, попытался нащупать свой айфон под подушкой.

Однако постепенно вспомнил все, что произошло вчера и перестал предпринимать попытки найти то, чего еще не изобрели.

Никто не ответил на мой вопрос. Я повернул голову налево. Траходром был пуст. Тогда я поднялся с кровати, подошел к письменному столу и посмотрел на настольные часы. Десять. Любовь ко сну никуда не пропала. Никогда не умел вставать в семь утра.

Вытащил дневник из портфеля. Открыл текущую неделю. День. И как я мог не заметить? Кроме обычных предметов тут есть очень странные названия. Сегодня, например, будет урок под названием «Власть стихий». Это ОБЖ что ли? История — понятно, ИЗО — понятно, а вот это что? Артифакторика. Что еще за херня? То, что с этим миром не все в порядке, это я понял. Но я теперь что, русский гребанный Гарри Поттер?

Разбираться самому бессмысленно. Нужно просто успеть на урок истории к двум часам.

Согласно указанным в дневнике предметам, я собрал учебники с тетрадями в портфель и вышел из комнаты. Посмотрел на кухню и не поверил своим глазам. На стуле сидела моя мать. Спиной ко мне, но я все равно узнал ее. По кудрявым каштановым волосам и по сутулой сломленной судьбой спине. Она смотрела телевизор и не двигалась. Вернее, она неподвижно пялилась в ящик. Если у людей есть хоть какой-то интерес к происходящему на экране, они ведут себя по-другому.

Мое сердце заколотилось с бешенной скоростью. Наши отношения не сложились в прошлой жизни. Она пила, и я стал игнорировать ее. Мы могли не общаться месяцами, а когда я решил поздравить маму с очередным днем рождения, выяснилось, что никто из родственников и знакомых несколько месяцев не видел ее. Дальнейшие попытки отыскать ее ни к чему не привели. Тогда я понял, что мы больше никогда не увидимся.

Я жалел. Сильно жалел о том, каким мудаком оказался и о том, что посмел дать почувствовать матери, что родной сын не хочет иметь с ней дело. И вот сейчас она сидит на кухне, в паре метров от меня, и ждет, когда я все исправлю. По крайней мере, я хочу так думать.

— Мам, — произнес я тихим детским голосом. За ночь совсем отвык от него.

— Да, сынок, — она обернулась и украдкой вытерла слезы.

Взрослые всегда думают, что делают это незаметно, но, на самом деле, дети все видят.

— Почему ты плачешь? — спросил я, полностью вжившись в роль сына и замер, держа в руке портфель.

Мой взгляд упал на бутылку водки на столе. Вот сегодня зарплату дали.

— Я не плачу, — начала оправдываться она. — Ты будешь кушать?

Мать встала из-за стола и принялась разбирать пакеты с продуктами. Уже сходила в магазин и прикупила еды. А вот разбирать не торопилось. Видимо, случилось что-то действительно из ряда вон выходящее.

Почувствовать вновь материнскую заботу было невероятно. Жаль правда, что завтракать с утра я научился, только когда мне исполнилось семнадцать. Когда врач запретил курить натощак.

— Нет, спасибо, — отказался я от предложения поесть. — Что случилось?

Мать вздохнула, ее рука потянулась к рюмке, но она вовремя остановилась. Пить при сыне ей было всегда стыдно.

— Сегодня Александр Николаевич уволил меня, — она сделала паузу, чтобы сдержать слезы.

Затем отвернулась, чтобы я не видел их и продолжила выкладывать кошачью еду из пакета.

— Почему? — нахмурил брови я.

— Причины не объяснил, — пожала она плечами, стоя спиной ко мне. — Ладно хоть последнюю зарплату выплатил.

Я посмотрел на небольшую пачку банкнот, разбросанных на столе. И одновременно с этим логическая цепочка из вчерашних событий привела меня к выводу. Я не был уверен в нем, но похоже Александр Николаевич в этом мире гораздо более крупная рыба, чем в истинном. И вот чего на самом деле боялась Машка. Удар Кипятку по морде, стоил работы моей матери. Я уж не знаю какие сюрпризы теперь ждут меня в школе. В общем, как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Оказывается среди Парфеновых не один мудак. Там целая семейка таких.

— Вот, держи. Это тебе на обед, — мать взяла со стола сто рублей и протянула мне.

Я не отказался. Всяко лучше, чем она просто пропьет их. А так, это уже почти семь долларов. Еще немного и я новый Абрамович. Кстати, на чем он разбогател? Знать бы, что попаду в прошлое, я бы сутками изучал биографию богатых личностей.

— Спасибо, — я убрал деньги в носок. Типы, которые забирали эти деньги раньше, никогда не догадывались там поискать. — Не переживай так. Ты обязательно найдешь другую работу. Самое темное время суток всегда перед рассветом.

Мать удивленно и с любовью посмотрела на меня. Кивнула. Не могу видеть, как они мучаются. Руки чешутся все исправить.

— Ладно, мне пора, — обнял я ее.

— Уже? — удивилась мать. — У тебя же первый урок в два?

Теперь удивился я. Не припомню, чтобы кто-то из моих родственников когда-то был в курсе моих школьных дел.

— Приду пораньше. Еще домашку сделаю, — махнул я рукой и пошел в коридор.

— Костя! — мать окликнула меня.

— Да, — я повернулся.

— Тебе Женя звонил утром. Сказал, что срочно хочет поговорить. И просил передать, что будет в игровом.

— Угу, — кивнул я. — Спасибо.

— Подожди, я тебе хоть рюкзак зашью.

— Вечером, мам! — крикнул я, уже закрывая за собой дверь.

Я хорошо помню, где находился игровой зал. Там мы с парнями собирались, если были свободные