Магия черная, магия белая - Елена Хорватова

Да и что ей делать дома – сидеть в одиночестве и переживать из-за того, что случилось на суде? Бабушка по крайней мере умеет отвлечь от неприятных мыслей. Вот только работа… Маргоша позвонила начальнице и попросила, чтобы ей дали все отгулы, тщательно скопленные за полгода, потому что надо ухаживать за прихворнувшей бабушкой. Ведь других родственников у нее нет…

В версию о болезни бабушки никто из коллег не поверил: все знали, что бабушка Маргоши давно покоится на кладбище, а о существовании другой бабушки никто никогда не слышал ни слова. Но как запретить человеку взять собственные отгулы? Просто врать незачем, Горынская могла бы честно сказать: после развода нервы ни к черту, хочу несколько дней побыть одна и привести себя в форму – рассуждали многоопытные сотрудницы. Это было бы всем по-человечески понятно и вызвало бы сочувствие. А выдумывать на следующий же день после завершения бракоразводного процесса какие-то байки о непонятно откуда взявшейся бабушке, сраженной тяжким недугом, по меньшей мере неумно.

Ну да что взять с травмированной личными неудачами женщины? Бог ей судья.

– Детка, еще раз прошу тебя: когда ты обретешь силу, веди себя по-умному, – говорила бабушка, сидя с Маргошей за чайным столом. – Никакой мелкой мести, это так убого… Никаких любовных приворотов для подавления воли понравившегося тебе мужчины. Никаких глупых шуточек вроде оленьих рогов, выросших на голове скандального соседа. Не унижайся до подобных фокусов. Знаешь, как люди всегда ненавидели ведуний? Ведунью могли заживо сжечь на костре лишь за то, что несчастная недалекая баба, которую невесть почему отметила печать древних знаний, в сердцах портила корову своей вздорной кумы.

– Но ведь эта ведунья, или – как там ее? – вайделотка, могла одним взглядом уничтожить всех обидчиков, – подсказывала Маргоша совершенно очевидный, на ее взгляд, выход из положения. – И просто не позволить себя сжечь.

– Увы, дитя мое, никто не может чувствовать себя неуязвимым. Существует множество способов лишить мага или вайделота его тайной силы. А среди столпов инквизиции было сколько угодно сильных магов, которые, прикрываясь христианскими догматами, просто уничтожали конкурентов и подпитывались их силой…

– Но инквизиции, слава богу, уже давно нет, и даже папа римский попросил у мира за ее дела прощения.

– Дитя мое, инквизиции нет, но не думай, что никаких врагов у нас не осталось. Тебе надо быть очень осторожной, умной и проницательной, чтобы не попасться в их ловушки…

К вечеру третьего дня, проведенного со своей вновь обретенной бабушкой (почему-то казалось, что они всю жизнь были близки и никогда не разлучались), Маргоша собралась ненадолго сходить домой. Надо было полить цветы и прихватить кое-какие необходимые мелочи: она ведь пришла сюда с одной маленькой сумочкой, вовсе не рассчитывая загоститься так надолго.

Правда, бабушка это понимала и тут же обеспечивала ее всем необходимым по мере появления у Маргоши каких-либо желаний.

Ну в том, что у бабушки нашлись запасная зубная щетка в пластиковой магазинной упаковке, хороший фен и даже шампунь той самой марки, к которой Маргоша привыкла, ничего особо чудесного не было. Когда Марго понадобилась ночная сорочка, бабушка достала с полки миленькую розовую рубашечку с вышивкой, и халатик нужного размера нашелся, шелковый, с яркими бабочками на темном фоне… Но вот когда на столике у Маргошиного дивана появились те самые духи «NOА», французская крем-пудра оттенка «021 nude», книга воспоминаний Агаты Кристи, которую Марго не успела дочитать дома, и колода карт для раскладывания вечернего пасьянса, внучка заподозрила, что бабуля немножко поколдовала…

И все же Маргошу страшно тянуло домой, словно бы ее там ожидало нечто важное.

– Я ненадолго, бабуля, – объяснила она. – Только полью цветы, посмотрю, все ли в порядке, прихвачу кое-какие вещички и вернусь.

– Погоди, дитя мое. Прежде чем выходить из дома, надень вот это.

И бабушка нацепила на шею Марго золотую цепочку, на которой болталась какая-то подвеска.

– Бабуленька, не надо, прошу вас. Это слишком дорогой подарок, – запротестовала Маргоша, мысленно решившая ни при каких обстоятельствах не принимать у бабушки ничего ценного: золотых украшений, денег, антиквариата и прочего, – она не за тем пришла.

– О да, подарок дорогой. Ты даже и догадаться не можешь, насколько дорогой, – фыркнула Маргарита-старшая. – Поэтому я тебя прошу не только принять, но и никогда – слышишь? – никогда не снимать его. Это ограждающий пентакль. Надеюсь, тебе он послужит так же верно, как служил мне.

Долго дискутировать с бабушкой было невозможно (особенно если понятия не имеешь, что такое «ограждающий пентакль»), и Марго так и ушла с ее подарком на шее, лишь спрятав золотую подвеску под вырез блузки от греха подальше. У нее не было привычки разгуливать по вечерним улицам с ювелирными украшениями, выставленными напоказ.

Подходя к дому, Марго не могла отделаться от ощущения, что она не была здесь очень давно. А ведь пошел всего лишь третий день с тех пор, как она отправилась разыскивать свою бабушку…

В подъезде на подоконнике сидел Игорь. Вот уж кого Маргоша сейчас не ожидала увидеть…

– У меня слов нет! – с места в карьер заорал бывший муж, едва увидел Маргошу, выходящую из лифта. – Ты две ночи не ночевала дома! Можно узнать, где ты теперь шляешься по ночам?

Все время, пока тянулся судебный процесс, встречи с мужем были для Маргоши тяжелым испытанием. При виде Игоря у нее обрывалось сердце и летело куда-то, пульсируя болью. И ни ссоры, ни развод, ни обиды ничего не могли с этим поделать – ненависти к Игорю у Маргоши не было, только мучительная любовь, которую она всеми силами пыталась задавить в своем сердце… Глядя на бывшего мужа, Марго и сейчас привычно ожидала, что сердце сожмется и отправится в свой трагический полет…

Но на этот раз сердце прочно стояло на месте, мерно отбивая ритм, и ничто его не потревожило. Даже напротив, Маргарита вдруг совершенно холодно и отстраненно принялась рассматривать стоявшего перед ней мужчину, его сразу подурневшее от крика перекошенное лицо, крупноватый нос, волосы, тщеславно «подправленные» осветлителем, чтобы достичь вожделенного оттенка «нордический блондин» вместо природного тускло-серого…

И как это раньше ее не раздражали подобные мелочи? Возникало чувство, словно с ее глаз упала какая-то пелена, мешавшая видеть мужа в реальном свете. Или тут тоже не обошлось без бабушкиных магических штучек?

– Так где ты была?

Нордический блондин уже приблизился с явным намерением схватить Марго за плечи и как следует потрясти (он почему-то всегда полагал, что встряска делает его вопросы гораздо более доходчивыми для жены). Но вдруг, словно натолкнувшись на невидимую преграду, Игорь замер шагах в двух с выражением озадаченности на лице.

– Где я бываю, тебя отныне не касается, – напомнила ему Маргарита. – Я же не спрашиваю тебя, где и с кем ты проводишь ночи.