Пособие для Наемника - Анастасия Машевская

удальцу с охраной, если понадобится. Так что он отправил мне весть сразу, как вы послали его людей в пекло. — Тут Аерон усмехнулся и потянулся к небольшому подносу в правой стороне стола. Плеснул из золотого графина в один из кубков и, кратко отсалютовав визитеру, пригубил. — Мое почтение, барон. Рейберта даже я не посылал.

— Рейберта? — Эмрис окончательно утратил смысл того, что говорил государь.

— Не важно, потом познакомитесь. Итак, пожалование. Через пять дней я проведу официальную церемонию, и мы устроим праздник. Вас должны увидеть, запомнить, и по возможности принять. Я не стану скрывать ваше происхождение — кстати, сообщите о нем потом моему камергеру. Будьте готовы, что прием не пройдет гладко. Но если его не провести и не показать всем, что вы получили баронство лично от императора, вас прирежут еще до выезда в обратную сторону. Какие-нибудь молокососы из графских семей, до которых в жизни не дойдет очередь наследования и которым вы своей прытью перешли дорогу.

Эмрис счел разумным умолчать, что он сам, в некотором роде, такой же «графский молокосос». Только того хуже — племянник.

— Мой камергер приставит к вам служку. Выясните у него все, что нужно знать к приему, и постарайтесь запомнить так много, как сможете. Сегодня же отправьте в Редвуд ворона и перераспределите своих людей между теми, кто там остался, и теми, кто приехал с вами так, чтобы к приему или хотя бы на следующий день после него в столицу прибыло двадцать-тридцать человек. Самых доверенных и умелых.

— Ваше величество? — Эмрис откровенно напрягся. А бароном-то ему дадут побыть?

— На другой день, — Аерон будто и не видел сомнений собеседника. Впрочем, он в самом деле перестал на него смотреть, снова уткнувшись в бумаги, — после праздника мы соберемся здесь. Я, вы, лорд и леди Греймхау, и еще пара человек. Вам нужно будет кое-куда съездить, прежде чем вы вернетесь в Редвуд. Как я уже сказал, ваш опыт хорош, но недостаточен для того, чего я жду от Редвуда. В этой поездке вы увидите, что вам предстоит наверстать.

Эмрис густо нахмурился:

— Эм, а могу я узна…

— Когда все будут в сборе. Пока бессмысленно. Просто помните, что это будет отдаленная поездка и подготовьте себе в помощь самых доверенных и ответственных людей. А до той поры — займитесь освоением этикета и прочей никому ненужной чепухи. По утрам можете продолжать упражняться с оружием, но на вашем месте я бы не демонстрировал способности в полную силу. Это могут запомнить. Можете идти, барон. — Аерон все же удостоил его еще одного короткого пронзительного взгляда разных глаз. — Камергер ждет снаружи.

Эмрис, все еще немного растерянный и неспособный уложить до конца в голове все услышанное, поднялся чуть медленнее, чем действовал обычно.

— Ваше величество, — пробормотал он и, хотя никто на него не смотрел, наклонил голову.

— Стража, — позвал Аерон громче прежнего еще.

Когда Эмрис приблизился к двери, с другой стороны тут же отворили. По центру, ожидая выхода новоявленного барона, стоял напыщенный «важный хер» в удлиненном камзоле с золотыми заклепками и надушенным воротничком. Его Эмрис прежде не видел.

Как хорошо все продумывает и организует этот парень на троне, а? — подумал Железный. В самом ли деле ему еще нет тридцати или он просто хорошо выглядит? Занятные вопросы, на которые Эмрис пока не знал ответа. Как относиться к признанию Аерона, что люди самого Багрового Кулака стояли на тракте для обеспечения безопасности перевозки Норга в столицу, Эмрис тоже пока не придумал.

Зато он отчетливо понял, что слово «этикет» его не радует. Конечно, он не абы какой оборванец: все же вырос в замке лорда и кое-что смыслил. Но быть племянником графа и соответствовать высшей знати на императорском приеме — вряд ли одно и то же. Успокаивает хотя бы, что Аерон, похоже, и впрямь любит предприимчивых, толковых и полезных. Потому что все остальное — «никому ненужная чепуха».

— Следуйте за мной, барон.

Голос у камергера был до того скрипучим и одновременно высоким, что невольно напомнил Эмрису звук, с каким Крейг как-то раз мочился в дырявое жестяное ведро в сарае. Они проснулись тогда в хлеву при таверне, потому что знатно надрались за вечер до этого. Был повод — они завершили двухлетнюю службу у дожа Иттории, одного из вольных городов-государств за восточным морем. Дож оказался щедрым и честным на руку человеком, а они — на редкость уставшими пропойцами.

— Милорд барон! — напомнил о себе камергер.

Точно! Он теперь лорд! — ободрился Эмрис. Однако едва взглянул в перекошенное лицо камергера, осматривающего его с брезгливым поджиманием губ, как понял, что ничего еще не решено. Кажется, достать «арозанское вино», проползти по сточной канаве против течения смрадной жижи, пробраться незамеченным в спальню Норга и привезти его сюда живым — было самым легким шагом на пути к баронству.

Глава 3

Эмрис стоял перед зеркалом в небольшой комнате, выделенной ему сенешалем дворца. Собственно, это сенешаль сказал, что комната «скромная». По мнению Эмриса помещение было очень даже достойное: в него прекрасно умещались крепкая дубовая кровать — похоже, это самая распространенная древесина во дворце, примерился Железный, — хороший письменный стол, шкаф и ширма (а не какой-нибудь сундук для одежды) и даже небольшая лохань за ширмой, где он в первый же день смыл с себя дорожную грязь.

Конечно, он старался приучить себя думать, что совсем скоро у него будут покои даже посолиднее — его собственные, в замке Редвуда. Но, говоря откровенно, и эти были что надо. Ему с его опытом такие в жизни не часто перепадали.

В тот день, как только Эмрис остался в комнате один, он присел на кровать и несколько долгих минут не мог поверить, что все получилось. Так бы и пялился перед собой без единой оформленной мысли в голове. Если бы его не отвлек явившийся служка. Он принес еды и подготовил лохань. Пока его, Эмриса, зачем-то брили, камергер явился снова и долго бубнил про предстоящие «мероприятия» и сообразную к ним подготовку. Потом нарисовался еще какой-то женоподобный мальчик, снял мерки. Своих людей Эмрис не видел тогда до самого вечера, но ему сказали, что «о них позаботились». Что бы это ни значило.

Когда представилась возможность, Железный быстро последовал совету императора и написал пару писем. Большинство его парней не умели читать и писать, но самые доверенные с этим справлялись. Если уж за что он и был благодарен дяде-графу, так за то, что он хотя бы в свое время не