Босиком по волнам - Валентина Осколкова

«То есть шансы на это крайне малы», — перевёл про себя Корво слова приятеля, а вслух сказал:

— Охранителей брать с собой не будем. За Приютом несколько часов вполне может присмотреть и Нотта…

— Главное — ей о том не сболтнуть, — подхватил Коста. — А то Небывалый остров затонет, и враги тут ни при чём будут. Что же до того, кому следует в путь отправиться… Ну, понятное дело, пойду я.

— Это ещё почему? — с подозрением сощурилась Вердад. — Только вернулся — и опять удрать собираешься? Одно слово — засланец.

— Это потому что я опытный следопыт! — подбоченился тот.

«Скорей уж, потому что Нотта тебя первого и зашибёт, если поймёт, что ты старшего наставника на ночь глядя отпустил прочь, а всю ответственность свалил на неё», — подумал Корво. Однако друга бросать на произвол судьбы было как-то нехорошо, и оставалось только поддакнуть вслух:

— А то ж, куда без следопыта в океане? Ну, продолжим. Без всяких сомнений иду я, потому что мой дар позволит мне заменить целый отряд… — «…и, по уму, мне бы одному идти и следовало, но от вас теперь, боюсь, не отвяжешься». — Далее, идёт Тея, потому что вместе с ней я гораздо сильнее… — «…а то ещё без надзора она снова в библиотеку заберётся и вычитает что-нибудь лишнее». — Также думаю, что стоит взять с собой Маки-Велли, ибо он был первым, кто прознал о беде и забил тревогу… — «…и если его тут оставить, то он, пожалуй, дел натворит». — Вроде бы всё.

Урда-Тапу распрямила плечи с самодовольным видом:

— Самое-то важное и позабыл. На чём в путь отправитесь? В Муравьиный лаз полезете? Тут он без толку, ибо вы пока не знаете, куда тот мальчонка скрылся. Малый корабль с тайной пристани уведёте? Так к нему нужна команда в десять человек, самое малое. Все в лодку к Тее сядете? А грести кто станет? Нет, без меня вы далеко не уйдёте. А вот я знаю, как из недр острова призвать чудесную лодку, не простую, а железную. Уж она-то вас по волнам помчит быстрее кракена!

Корво подумал, что это сомнительное удовольствие, но ради скорейшего спасения пропавшего ребёнка смиренно кивнул:

— Значит, почтенная Урда-Тапу тоже присоединяется к отряду. Итак, впятером…

— Впятером? — протянула вдруг Вердад отнюдь не старческим и очень-очень опасным голосом. Так, словно говорила: попробуй-ка не отпустить меня проветриться и развлечься сейчас, и можешь попрощаться со своим отдыхом, и с блаженным островом, и с синими пальмами, и с белыми песками.

— Вшестером, — вздохнул Корво. — И да поможет нам Номос.

Урда-Тапу не слукавила: лодка и впрямь оказалась чудесной. Гладкая и блестящая, она напоминала серебряную пилюлю с заострённым носом. В передней части имелся небольшой прозрачный экран, защищающий от встречного ветра, а за ним — несколько рядов низких, чуть пружинящих сидений, на ощупь напоминавших ткань. Разместились все с относительным комфортом — ну, кроме Маки-Велли, который от беспокойства то и дело взмывал вверх лодкой, точно воздушный змей. Для передвижения же не требовалось ни парусов, ни вёсел: Урда-Тапу взывала к механическому нутру лодки, и та сама собою неслась по волнам, оставляя белый след из вспененной воды.

— Это всё хорошо, — произнёс Корво, когда Небывалый остров начал отдаляться с пугающей скоростью. — Мы отплыли, никто нам не помешал, чудищ поблизости не видать… Вот только куда плыть-то?

— Надо оглядеться! — порывисто откликнулся Маки-Велли, в очередной раз взмывая над бортом. — Ой… А, нет, почудилось.

— Что тебе почудилось? — с подозрением поинтересовался Корво.

— Лодка госпожи Теи, — откликнулся Маки-Велли неуверенно. — Оранжевая, прямо на волнах… А теперь нету.

— Ай, не бери в голову, малец. Её здесь быть не может — когда мы отплывали, она у причала болталась, как обычно, — успокоил его Костомару, но в то же время сощурился задумчиво: значит, намотал на ус предостережение, как бы абсурдно оно ни прозвучало. — Корво дело говорит. Ну-ка, останови лодку, уважаемая. Это молодёжь вечно вперёд мчит, сломя голову — а мы-то люди взрослые, серьёзные, нам сперва надобно подумать.

Урда-Тапу оглянулась на него молча, но с тем особенным выражением лица, которое и без всяких слов ясно доносило её недовольство: мол, раскомандовался тут, малец, плана нет, а всё туда же лезет… Но тут Корво, оценив, насколько далеко позади остался остров, кивнул и сказал, будто бы сам себе:

— Да, пожалуй, тут уже можно…

И лодка начала тормозить.

Ночь, надо признать, была дивно хороша: зябкая, но ясная. Царил полный штиль — чёрная поверхность лишь изредка подёргивалась рябью, а ещё — вспучивалась пологим холмом, когда мимо стремительно проплывала какая-нибудь крупная тварь. К югу виднелась в толще воды крупная стая светящихся медуз, и щупальца их, похожие на волосы красавиц-утопленниц, печально колебались, словно на невидимом ветру. Изредка слышался низкий, протяжный и певучий гул — это обитатели глубин, огромные разумные рыбы, переговаривались между собою на таинственном своём языке. Небывалый остров издали был похож на мёртвую груду камней, и ничто здесь не выдавало бурную жизнь, что шла в его недрах… И лишь Граница Ада на севере осталась прежней — погибельной мглою до самых небес, редкими всполохами синеватых молний и гибкими багровыми воронками ураганов, танцующими у её кромки.

— А у тебя, выходит, идея есть, как мальца отыскать? — кашлянул Коста в кулак. — Что ж молчишь?

— Думаю, — неохотно откликнулся Корво, с некоторым трудом отвлекаясь от созерцания. День, что ни говори, выдался беспокойный, и сейчас больше всего хотелось прикорнуть, хоть бы и под лавкой, а не нестись сломя голову через океан. — Прежде мне случалось разок-другой провернуть кое-какой трюк, когда требовалось найти одарённого ребёнка, скажем, на острове или на корабле… Но такой ребёнок обыкновенно был один среди множества неодарённых, если не считать врождённую способность всех алонкеев, а тут под боком целый Приют. С другой стороны, тогда рядом не было Теи, — с нежностью улыбнулся он ей. — А значит, попробовать стоит. Пожалуйста, говори со мной; выбирай только меня, хорошо?

…Это словно был их тайный шифр — особенный, принадлежащий лишь им двоим. Как зачарованная, Тея кивнула и склонилась к его уху, шепча что-то на незнакомом языке. Может, бессмыслицу; может, слова любви… а может, просто сплетни пересказывала, с неё бы сталось. Но с каждым словом, с каждым звуком Корво ощущал, как искра его дара всё сильнее разгорается, обращаясь пожаром — прямо здесь, посреди бескрайних вод.

«Я — никто, — повторил он про себя старую присказку. — Я — лишь зеркало, что отражает чужие таланты».

И — задержал дыхание.

Мир тут же изменился.

Костомару сидел ближе всех, если не считать Теи, и его дар полыхал ровно и ярко, растекался по телу живым пламенем. Казалось, протяни руку — и зачерпнёшь полную горсть бессмертия. Маки-Велли, тревожный и изменчивый, как его собственные способности, находился чуть дальше и напоминал двойную звезду — и не случайно, ибо он мог не только парить в воздухе, сколько душа пожелает, но и менять цвет кожи, становясь почти невидимым на любом фоне. Таланты великих старух, Вердад и Урды-Тапу, выглядели почти одинаково — огромные, расплывчатые пятна света, немного похожие на те облака хищного тумана, которые окружали садовницу Мору-Дис, нынче, увы, давно покойную…