Купеческая дочь замуж не желает - Ольга Шах

Итак, что мы имеем с гуся? Тьфу, в плюсе. А имеем, здоровое, молодое тело избалованной балбески, но с моими математическими мозгами. В одном я с ней солидарна — замуж не хочу! Но сделать это надо по — иному, нежели в пруд с головой. Есть возможность потребовать самостоятельность. К тому же, как выяснилось, что деньги у меня хоть какие — то имеются, что огромный плюс, уже не одни панталоны в узелке.

Теперь надо решить, чем мне заняться, чтобы не пойти по миру и чтобы меня папеньке не вручили обратно. Открывать кондитерскую, как любая уважающая себя попаданка или пекарню? Так мои кулинарные умения не более чем умения обычной домохозяйки, никакого «ах! и супер!» и в помине нет. Мыло варить? И такого таланта не наблюдается. Нет, я не совсем безнадежна. Все умею — готовить, стирать, убирать, вязать, немного шить. Но все на уровне среднестатистической российской женщины. Вот что я умею, так заниматься сельским хозяйством. И не только руководить, но и самой руками работать. И что, мне хутор где — то купить? Да, ситуация.

Спустя три бублика и чашки чая пришло озарение — а зачем мне хутор? Когда у папеньки есть совершенно роскошно разоренное поместье, с которым он не знает, что делать? Можно или выкупить, если денег хватит, или, надавив на совесть отца — благодетеля, попробовать взять его, поместье, в аренду. И это самый лучший вариант из ныне имеющихся. Значит, составляю план.

Самое первое, надо записать все о поместье, что мне Лимка рассказала. Если что, уточнять у нее же. Срочно изучить рынок сельхозпродукции с объемами, спросом, предложением и ценами — книги, газеты, журналы. Поход с Лимкой на местный базар. Сразу присмотреть, что и где закупить можно для поместья. Лимка говорит, что дом целый, только немного обветшал без ремонта. Пока главное — крыша над головой есть. Ехать до него не так и далеко, всего два дня, это Лимке показалось даль далёкая, так она ранее нигде не была. Отвоюю поместье, сразу буду знать, что срочно закупить надо будет для посевной и для поместья и крестьян. Вот, пасечника надо сразу искать, раз там другого нет.

Значит, надо выиграть время для подготовки разговора с отцом, изучения всей необходимой информации. Буду болеть. Пока посижу в своей комнате, почитаю, затем партизанскими тропами с Лимкой схожу на рынок с разведывательными целями.

Когда от чтения уже заболела голова и глаза, я опять пристала с расспросами к Лимке.

— Лима, ты говорила, что раньше у вас много полей засеивали, а сейчас мало. А почему? Народу стало меньше? Или урожаи упали?

— Ой, лэрина, дак все сразу — мужики, кто подался в город, кто рыбалить стал, да и земля худо стала родить, и семена молодой барон не обновлял давно. Вот и не шибко урожаи стали хорошие. Так папенька мой говорил, я сама — то не шибко знаю, мала ещё.

Ага, значит комплекс проблем. Значит, семена надо сменить, это правильно. А что с плодородием? Удобрения не вносили? Хотя, какие здесь удобрения, агрохимии наверняка нет ещё.

— Лима, а навоз из коровника на поля возят, не знаешь?

Лимка удивилась:

— А зачем это? Он же воняет шибко, и земля будет вонять.

Ясно, про органику тоже не знают. Значит, надо купить семена зерновых.

— Лим, а овощи у вас как сажают, на полях?

— Ага, лэрина Маринелла, раньше садили, а как помер старый барон, так и не стали. В деревнях каждый сам себе садит и все.

Так, семена овощей тоже вырисовываются. Вообще, надо бы мне на кухню нашу наведаться, познакомиться с тёткой Малкой, посмотреть из чего она готовит, где берет продукты. Как бы не перепугать народ, что — то мне подсказывает, что вряд ли бывшая Маринелла появлялась на кухне.

— Лима, а какой скот у вас там держат в Белой долине?

— Ну, так как везде, коровы есть, лошади, куры, гуси. Маленько баранов есть.

— А козы есть?

— Не, мамка говорила, шибко пакостные они.

— Хорошо, Лима, а чем женщины у вас занимаются? Ну, кроме как по дому? Шьют, вышивают, вяжут красиво? Или ещё что? А рыбу у вас только солят, или и коптят ещё?

— Ой, ну вы, прям, меня совсем взбурухлили, сразу и не помню все. Конечно, и шьют и вышивают, у нас каждая девка себе в приданое вышивки кладет. Ну и шьют для дома тоже. Вяжут носки, рукавицы. Во, душегрейки мужикам на зиму вяжут. Про рыбу солёную видала, а как это — копчетую не, не видала. А это как, лэрина Маринелла?

Ясно, есть с чем работать. Теперь надо на кухню. Хотя, давно меня интересует, сейчас спрошу.

— Лима, а почему тебя так зовут — Лимка? Ты же не маленький ребенок уже. И повариха наша — тетка Малка? Как у нее правильное имя? А у тебя?

Лимка вытаращилась на меня, то ли странные вопросы задаю, то ли сама не думала об этом.

— Ну, так, лэрина Маринелла, простых всех так зовут, красивые имена только для богатых и благородных. Вот вас красиво зовут, лэрину Зелину тоже, а я по бумагам Лимия, но все Лимкой зовут. А тетку Малку, наверное, Малией зовут по бумагам, я не знаю.

— А пойдем на кухню сходим, хочу посмотреть, как там готовят.

Лимка покачала головой, дивясь на хозяйкину блажь, но повела меня своими тропами на кухню. С мымрой не только Лимка не хотела встречаться, но и я тоже, так что пробирались мы, как два диверсанта.

На кухне было тихо и спокойно. Я думала, что все будет здесь кипеть — шкворчать, но потом вспомнила, что вечер уже, ужин готов, его только подать осталось, поэтому повар сидит спокойно за столом в углу кухни с чашкой чая. Тетка Малка оказалась приятной женщиной лет сорока на вид, вся такая румяная, сдобная на вид, уютная. Увидев нас, пробирающихся между плитами к ней, сильно удивилась.

— Лимка? Да ты и лэрину привела, она же ходит едва, вот ты голова бедовая!

— Тише, тетушка Малия, это я попросила Лиму привести меня на кухню. Давно хотела посмотреть, вы так вкусно готовите, если бы не вы с Лимой, я бы на лекарском бульоне давно бы ноги протянула.

Повариха жалостливо вздохнула.

— И то верно, вы ж такая худенькая, в чем душа держится, да и девчонка ваша тоже шкилет шкилетом. Я уж и курочку для бульона пожирнее выбирала, да лэрина Зелина велела наоборот, попостнее готовить. А Лимка потом прибегала, сама наливала пожирнее да вам носила. Ну и лепёшек всегда носила.

А что, нельзя было? — встревожилась добрая женщина.

— Не переживайте, тетушка Малия, все нормально, я все теперь могу есть, вы Лиме все давайте, я пока только в своей комнате ем. А что сегодня на ужин?

Повариха назвала блюда из меню ужина, вроде ничего необычного. Но хотелось бы посмотреть на продукты.

— Тетушка Малия, а где вы продукты храните? И кто продукты у вас покупает? Или вы сами на базар ходите?

Добрая тетушка, если и удивилась моему интересу, но не отказала в краткой экскурсии по кухне. Я узнала, что мясо, птица, рыба хранятся в помещении с ледником, а молоко, молочные продукты, овощи — просто в холодной комнате. Сейчас, в начале весны, овощей свежих на базаре осталось немного. Морковь, лук, репа, тыквы, картофель. Были сушеные овощи, фрукты и ягоды. Очевидно, так перерабатывали урожай для хранения — сушили. Молоко здесь не сепарировали, сметану делали отстоем молока, масло сбивали. Крупы, пряности, соль, сахар муку они закупали на базаре, ходили по мере надобности, повар и дворовой мужик, носил покупки. Молоко привозил молочник по утрам, когда ему заказывали, мясо привозил мясник. Рыбу покупали на рынке в порту у рыбаков. Из макаронных я увидела только домашнюю лапшу, других изделий видимо, не знают. Все это мне поведала добрая тетушка охотно, видя мой интерес. Мы с ней даже чая с булочками успели выпить. И только потом мы с Лимкой вернулись в свою комнату, куда позже Лимка принесла поднос с ужином.