Принцип карате - Данил Корецкий

Он сказал Дронову правду — выступая против Ивана Фомича, он действовал почти рефлекторно: сработала неприязнь к этому надутому демагогу, злость на молча прячущих глаза «благоразумных» и, конечно, привычка ломать собственные слабости.

Но, вставая с уютного, такого неприметного в общей массе стула, привлекая внимание настороженно затихшего зала и беспокойно зашевелившегося президиума, он увидел и те благоприятные для себя последствия, о которых говорил Илья Михайлович Дронов. Увидел вторым зрением, со стороны, как научился видеть результат еще не нанесенного мощного атеми, нацеленного в самую уязвимую точку противника.

Что же было первичным? Неужели неосознанно закрепленный на подсознательном уровне рационализм? И тогда он, Геннадий Колпаков, не властелин своего духа, а марионетка Системы, используемой последние годы как раз для того, чтобы очиститься от присущих человеку недостатков и безукоризненно владеть собой…

По двору прошел Веня Гончаров, и поток неприятных размышлений прервался.

Чушь! Колпаков повернулся к красному пожарному щиту, обозначил цуки в конусообразное ведро, четко зафиксировав кулак в нескольких миллиметрах от шершавой поверхности. Чушь! Взвинтив еще несколько прессующих воздух ударов в свои сомнения, Колпаков не торопясь двинулся обратно, на ходу приводя к норме чуть участившееся дыхание — он всегда стремился к абсолюту.

Гончаров уже сидел за своим столом.

— Поспешите, Геннадий Валентинович, через пять минут звонок, а надо еще подготовить оборудование. Я только что дал старосте ключ, но вы лично проследите, чтобы все было в порядке.

— Хорошо, Вениамин Борисович.

На первом курсе молодой, неостепененный ассистент Гончаров проводил с ними лабораторные занятия, а после урочных часов возился со своей установкой. Геннадий заинтересовался, начал помогать, постепенно увлекся по-настоящему, да так и пошел в кильватере.

Их сотрудничество оказалось плодотворным и взаимовыгодным: экспериментальная часть одного из параграфов диссертации Гончарова стала курсовой работой Колпакова, в институтском сборнике появилось несколько написанных в соавторстве статей. Через год Гончаров защитил кандидатскую, а еще через три Колпаков — дипломный проект. Кроме того, они стали друзьями, а это значило не меньше, чем все остальное.

Колпаков аккуратно повесил в шкаф пиджак, надел отглаженный халат, перед зеркалом тщательно застегнул пуговицы и завязал пояс. Он уже взялся за ручку двери, как Гончаров сказал вслед:

— Слышал новость? Наконец решился вопрос с кооперативом, в начале следующего года закладываем. Может, тебе есть смысл не ожидать слома своей хибары, а вступить в пайщики?

Лаборантка вышла, они остались наедине и могли позволить неофициальный тон.

— А деньги на первый взнос? Разве что в лотерею повезет!

— Я займу. И без процентов.

— Спасибо, Веня. Но долг надо отдавать, а я сам еле свожу концы с концами. Так что, если внезапно не разбогатею, придется ждать сноса.

Колпаков прошел в лабораторию. Работа продвигалась полным ходом: Вася Савчук успел разъяснить задание, нарисовал на доске схему собираемого устройства, распределил ребят по стендам.

— Вечером останемся? — Взгляд у Савчука чистый и пытливый.

— Нет. Сегодня нет. Но я принес тебе пару интересных статей, можешь использовать этот метод расчета частотных характеристик.

Савчук под руководством Колпакова готовил работу на институтский конкурс. История повторяется. А Гончаров уже доцент, и докторская на выходе… Дай Бог…

Колпаков проверил правильность монтажа схем и разрешил перейти к измерениям, а сам заперся в лаборантской и полчаса просидел на пятках, отрешившись от всего земного.

Только после этого исчезла скрытая, но все же ощущаемая неудовлетворенность от допущенного утром нарушения распорядка.

В перерыве Колпакова пригласили к телефону. Он удивился, так как сегодня не ждал звонков.

— Здравствуй, Геннадий! — Голос Лены звучал звонко и весело. Лед тронулся? — Ты не перестал быть волшебником? Тогда достань еще три билета! У нас ужасный ажиотаж, а подружки хотят пойти… Сделаешь? Молодец, ты меня не разочаровал! Ну, хорошо, до вечера…

Разговор вызвал у Геннадия двойственное чувство. Давая Лене свой телефон, он не надеялся, что она станет ему звонить, да еще так скоро… Можно было порадоваться, но откровенно практичная направленность беседы портила настроение. На помощь пришла Система.

«Маленькая победа лучше большого поражения». Фраза всплыла в мозгу сама, оставалось повторить ее десять раз, медленно, по слогам, вдумываясь в смысл. И Колпаков ощутил удовлетворение: он сумел пробудить в Лене интерес к себе, а это только первый важный шаг. Настроение восстановилось.

В середине дня Колпакова вызвал Дронов.

— Оказывается, ты решителен не только на собраниях. К тому же чрезмерно скромен. Ну-ну… Вот товарищ хочет с тобой поговорить…

Илья Михайлович, улыбаясь, похлопал его по плечу и вышел, оставив наедине с худощавым парнем, уверенно сидевшим в профессорском кресле.

— Капитан Крылов, из Центрального райотдела милиции, — привычно представился тот, доставая из папки официальный бланк, оттиснутый на грубой серой бумаге.

Колпаков рассказал о событиях прошлого вечера, прочитал составленный капитаном протокол, расписался.

— Подробно записано.

— Вы же основной свидетель.

— Почему? Там стояла целая толпа!

— Зеваки. Только глазеть любят. Вмешаться боятся, показания давать ленятся. Так и живут всю жизнь в сторонке.

Крылов пренебрежительно махнул рукой.

— Черт с ними. Покажите лучше, как вы взяли его на прием.

Колпаков показал.

— Ага… Мы пользуемся другим: аналогичный захват, потом отвлекающий удар левой в лицо и локтевой сустав на изгиб через предплечье… Эффективность та же, но контролируется сила нажима, потому, как правило, удается обойтись без травм. А вы уложили его на операционный стол. В горячке?

Колпаков, глядя в сторону, кивнул.

Перед закрытой кассой уныло толклась очередь, рассчитывающая на дополнительные билеты. Разрезав ее плечом. Колпаков открыл дверь служебного входа, кивнул старушке у столика с телефоном, в раздевалке надел кимоно и присоединился к ребятам, разминающимся в пыльном полумраке отгороженной тяжелым занавесом сцены.

Разогрев мышцы, Колпаков слегка раздвинул плотную, напоминающую плюш ткань. Открытый, без крыши, поднимающийся амфитеатром зал был заполнен до предела. Он скользнул взглядом по первым рядам — пригласительные сюда раздавали членам оргкомитета.

Лену с подружками отыскал сразу. Веселые, оживленные, нарядные, они ярким пятном бросались в глаза.

Дронов и Гончаров, лаборантка кафедры, Вася Савчук, несколько преподавателей — видно, шеф распределил билеты…