Другая дорога - Марина Аромштам

– А жрать эту кашу можно?

– Нет, – сказал Аэяль. – Можно только смотреть.

– Га-га-га! – ухмыльнулся мальчишка.

– Гы! Гы-гы! Из камней и шерсти! – ухмыльнулся другой.

– Го-го-го! Га-га-га! Гы-гы-гы!

Они тыкали пальцами в камушки и шерстинки, в Аяэля и снова в камушки – и громко хохотали:

– Он может смотреть на кашу! И может ее… что он может? А, он может «сказать»!

– Смотри-ка, Хрякла, – позвал Бычья Шея тетку, – у проходимца каша. Он хочет быть главнее тебя!

Хрякла шумно втянула воздух, сняла котел с огня и потащила к столу. Все тут же забыли про Аяэля и столпились вокруг нее. Хёк перестал стонать. Большой поварешкой Хрякла шлепала кашу в миски. Скукотцы расселись, толкая друг друга, и набросились на еду. Тот, кто раньше смотрел в потолок, теперь оглушительно чавкал. Каша текла по его подбородку.

Аяэль стоял и смотрел. Пахло горелым и кислым. Но Аяэль так давно не ел, что у него даже от этих запахов во рту появилась слюна, а в животе заныло.

Один из мальчишек оторвался от каши:

– Э, ты чё? Недоволен? Твоя каша невкусная, что ль? – Он подмигнул остальным.

Скукотцы, поглядывая на Аяэля, широко раскрывали рот, облизывали ложки, причмокивали, всхрюкивали – и давились от смеха.

Аяэль пошел к двери.

– Эй, ты куда? – окликнул его Бычья Шея. – Хрякла, мы разве уже повеселились?

Другие переглянулись и стали шептаться. В их поросячьих глазках опять запрыгали хитрые огоньки.

– Нет! – закричали они. – Мало! Мало веселья! Не отпускай его!

Бычья Шея поднялся и запер дверь на засов.

А скукотцы меж тем расправились с кашей, вылизали свои миски и снова сделались вялыми. Поросячьи глазки потухли.

– Ммм… Не бывает поэтов. Но можно повеселиться, – пробормотал один и завалился спать.

– Угу, – поддакнул другой.

– Гы… – зевнул третий.

Бычья Шея захрапел на весь дом. Над пустым котлом засопела Хрякла.

Аяэль попробовал сдвинуть огромный засов. Бычья Шея икнул.

Аяэль тяжело вздохнул, расстелил свой плащ в уголке и лег, обняв свой мешок.

«Не спи, Аяэль, не спи!» – услышал он вдруг тоненький голосок.

Неужели Глазастик?

Откуда ему тут взяться?

И сон одолел Аяэля.

Спал Аяэль беспокойно. Во сне ему являлись странные голоса:

– Где мешок-то? Тащи!

– Да он крепко вцепился.

– Сунь пока ему в руки полено. Пусть обнимает. Вот так.

– Сделал?

– Гы-гы!

– Суй на место. Да полено-то не урони.

– Вот веселье-то! Вот веселье!

– Завтра посмотрим, что будет.

Тоненький голосок старался побороть все другие:

– Проснись, Аяэль! Проснись!

Но воздух дома скукотцев был мертвящим и спутывал волю, Аяэль не смог пробудиться.

И только когда его пнули в бок, он разлепил глаза.

– Ты, проходимец! Вставай! А то разоспался тут, – сказал ему Бычья Шея. В поросячьих глазках плясали нехорошие огоньки.

– Мой мешок… Он исчез! – Аяэль вскочил на ноги.

– Вот твой мешок. Забирай. И проваливай поскорее – пока мы тебя отпускаем.

– Гы! Гы-гы-гы!

Аяэль взял мешок и вышел.

– Может, не отпускать? – услышал он шепот сзади. – Отдали б его всеедам. Вот бы повеселились!

– А чего отдавать-то? Он и сам… Вон, гляди…

Аяэль услышал сдавленные смешки.

«Тебе надо в другую сторону!» – сказал Аяэлю тоненький голосок.

Аяэль и сам это знал. Но повернуть не смог. Поросячьи глазки подталкивали его в спину.

Аяэль побрел по тропе, среди колдобин и рытвин. В голове у него был дурман. Колени и спину ломило. И никогда мешок не казался Аяэлю таким тяжелым.

– Я устал! – сказал Аяэль. – Как я устал!

Дорога крутила, петляла, ныряла в колючие елки, срывалась в крутые овраги – и заманивала, тащила куда-то в дремучий лес.

А потом вдруг взяла и исчезла. Аяэль попал в царство мха – ядовито-зеленого, хитрого, скрывавшего топи и кочки, змеиные норы и ямы. Даже деревья тут обросли моховыми бородами. Из трещин в коре торчали тонкие ножки бледных грибов.

Аяэль сделал шаг вперед – и нога ушла по колено в бурую жижу. Попробовал повернуть – путь преградил валежник. Шаг вправо, шаг влево – и вдруг мох под ногами порвался. Аяэль пытался схватиться руками за корни болотных растений, но они обжигали и рвались. Аяэль полетел в пустоту.

Очнувшись, он понял: яма была глубокой. Сколько времени он тут лежит?

С неба в яму смотрели две далекие звездочки.

– Кто это там, на дне ямы? – спросила одна, поменьше.

– Это странник. Попал в ловушку.

– Зачем он пришел в этот лес?

– Его привела дорога.

– Но это злая дорога. Зачем он по ней пошел?

– С верной дороги он сбился. Забыл, куда он идет, что и зачем ищет.

– У странника белые волосы. Его кто-то обсыпал мукой?

– Нет. Это не мука. Это сделало время. Вот об этом-то он и забыл.

– Мы увидим, что с ним приключится?

– Может быть. До утра далеко, – сказала старшая звездочка.

– Ах! – вскричал Аяэль и обхватил свою голову. – Мои белые волосы! Я забыл, что меня ожидает. Я не сказал Глазастику, что хочу сохранить свои песни. А я мог бы его научить… Я всему мог его научить. Но не захотел. Потому что мечтал о том, как наступлю на «солнце»…

Между тем приближался рассвет.

– Пойдем-ка домой, – сказала большая звезда маленькой звездочке.

– Но что дальше будет со странником? Мы так и не увидели.

– Он жалеет о том, что случилось. Он вспомнил про белые волосы и про то, что должен был сделать. Разве этого не достаточно?

– Нет, – заупрямилась младшая звездочка. – Я хочу знать, что будет дальше.