Сириус экспериментирует - Дорис Лессинг

Для строительства требовалось много рабочих. Им предстояло заниматься не только сборкой куполов — модульные элементы для них производились в Колонии 3, которая специализировалась на изготовлении продукции такого рода, — но и расчисткой территории, а при столь неровном рельефе и каменистой почве это была весьма трудоемкая задача, требующая использования разнообразного оборудования. При этом, как я уже говорила, наше многочисленное и пестрое население привыкло считать, что подобная работа не для него, и ни за что не согласилось бы выполнять ее.

Эксперимент с ломби был тесно связан с самой серьезной проблемой нашей империи. Она заключалась в следующем: как только мы создавали колонию на новой, уже обитаемой планете, аборигены, даже если они своем развитии ненамного опережали обезьян, приходили к выводу, что их лишают заслуженных привилегий, на которые они вправе претендовать. Мы наблюдали эти метаморфозы вновь и вновь. Как только на очередной планете появлялась наша администрация, ее жителям, даже если они были форменными дикарями, очень быстро становилось ясно, что процесс стремительного социального развития начался. Он принимал самые разные формы и зачастую приводил к восстаниям и мятежам. Поначалу, еще не понимая причин происходящего, мы были вынуждены подавлять беспорядки силой. Тогда мы считали, что аборигены начинают бороться за свои права из зависти, поскольку видят в нас соперников, так что их поведение вызывало у нас неприязнь. Лишь позднее мы поняли, что имеем дело с фактором роста, который сопутствует духовному развитию любого человека. Дело было вовсе не в желании «иметь хорошие вещи, которые есть у них», а в развитии, которое невозможно остановить. Вскоре мы пришли к выводу, что, создавая колонии на самых диких планетах в надежде использовать местное население для решения проблем Сирианской империи, следует быть готовыми к тому, что не успеем мы и глазом моргнуть, как эти варвары начнут требовать — и могут беспрепятственно получить — все блага, которыми пользуемся мы сами. Наша империя превратилась в механизм, стимулирующий движение огромного количества планет, находящихся на разных стадиях развития, к завоеваниям цивилизации. А возможно — и к единообразию, нежелательному и ненужному. Но это уже совсем другой вопрос, хотя и чрезвычайно важный, но не имеющий отношения к нашей теме.

Когда в истории Роанды начался новый этап, мы размышляли о том, почему уже одно наше появление на планете запускает этот странный процесс. Мы считали его крайне нежелательным, поскольку он усложнял нашу работу. Нам требовались люди с разным уровнем развития. У нас уже были миллиарды тех, кто имел доступ к благам технического прогресса. Нам не хотелось открывать и заселять одну за другой планеты, где жили дикие или полудикие племена, лишь для того, чтобы местное население почти сразу превращалось в полноправных привилегированных граждан. Нам требовался резерв трудовых ресурсов для выполнения тяжелой, неприятной работы, не требующей специального обучения.

Незадолго до описываемых событий мы открыли и обследовали Планету 24. Она находилась в солнечной системе, расположенной довольно далеко как от нас, так и от Роанды. Это мешало присоединить ее к Сирианской империи и поддерживать с ней тесную связь. Было понятно, что мы не сможем посещать ее достаточно часто и цели наших визитов будут исключительно деловыми. Однако планета эта была цветущей и плодородной, атмосферные условия оказались весьма благоприятными, а ее обитатели представляли собой довольно распространенный — и удобный в использовании — вид животных. Это были обезьяноподобные существа, которые могли передвигаться как на четырех, так и на двух конечностях. Среди них встречались травоядные и плотоядные. И те и другие были сильны и энергичны. Их голова, плечи и спина были покрыты длинной, но не слишком густой шерстью, а грудь была почти безволосой. Приземистые и коренастые, с мощными плечами и руками, они оказались на редкость низкорослыми — их рост был примерно втрое меньше, чем у обитателей Сириуса. Их социальная организация отличалась разнообразием — одни объединялись в племена и небольшие группы, другие жили семьями и даже в одиночку. Обитатели этой планеты были знакомы с огнем, умели охотиться и начинали осваивать сельское хозяйство. Судя по всему, они отлично приспосабливались к внешним условиям.

Было решено, что для начала наши специалисты наладят с ними отношения, адаптируясь к их манере поведения. Мы решили, что в данном случае не стоит жестко придерживаться сирианских стандартов образа жизни. (Обычно соблюдение этих норм помогало поддерживать дисциплину и позволяло подавать пример местному населению.) Определенные трудности были связаны с физиологическими различиями. Мы отобрали несколько сотрудников Колониальной Службы с Планеты 22, которые благодаря опыту работы в сельском хозяйстве архаического типа были до некоторой степени знакомы с условиями на Планете 24 и по счастливому совпадению оказались невысокими и коренастыми. Им приказали обращаться с ломби, не демонстрируя своего превосходства. Именно эти исследователи занимались сбором информации, которая позволила нам получить представление о ломби.

В этот момент разгорелись споры еще по одному вопросу. Раньше мы забирали с собой столько особей мужского или женского пола, сколько нам требовалось, при этом оставляя детей. Такая практика была признана бесчеловечной. Теперь нам пришлось критически переоценить свою практику в прошлом — использовать недавно завоеванные народы в ущерб их эмоциональному, психическому и физическому здоровью стало невозможно. Размещение на Планете 23, а затем на Роанде целых семей было сопряжено с дополнительными трудностями, однако делало эксперимент более содержательным. Наша фракция в Колониальной Службе одержала победу. Мы внесли компромиссное предложение — стерилизовать часть женщин и, вместо того чтобы набирать равное количество представителей каждого пола, взять две трети особей мужского пола и одну треть женского. У такого подхода были свои преимущества — он позволял избежать неприятных неожиданностей.

Пятьдесят тысяч особей были перемещены на Планету 23, в совершенно новые природные условия, и принялись за сборку куполов. Надо сказать, что эту работу приходится выполнять в тяжелых скафандрах, и снять их можно лишь тогда, когда купол готов. Было довольно любопытно взять животных, которые умеют обжаривать мясо на вертеле, но пока не научились варить его в котле, одеть их в скафандры и посадить в машины космической эры. После непродолжительного обучения они быстро освоили и снаряжение, и оборудование.

Наши специалисты все время были рядом с ломби — ели ту же пищу, что и они, жили в тех же условиях и старались никоим образом не демонстрировать свое превосходство.

Специалистов продолжали набирать в Колонии 22. Это беспокоило остальных сотрудников Колониальной Службы, хотя они понимали, что такой отбор является необходимостью — только обитатели Планеты 22 были похожи на ломби. Участвовать в проведении подобных экспериментов издавна считалось престижным. Их всегда не хватало, чтобы занять нашу вечно протестующую, идеалистически настроенную молодежь. Продолжительность участия в эксперименте была ограничена и составляла шесть Р-месяцев. У таких ограничений было две причины. Во-первых, это позволяло привлечь к участию в работе значительное количество молодежи, а во-вторых, мало кто был в состоянии выдержать более долгий срок. Тот, кто изо дня в день жил жизнью ломби, чувствовал, что деградирует, возвращаясь в прошлое, которое, как мы полагали, для наших планет осталось далеко позади.