Шаг за рубеж - Ксен Крас

добраться до регента. А если так, то лучше всего получить как можно больше информации, которая после сможет помочь Его Высочеству и Его Величеству. Надежда еле-еле трепыхалась в душе Кайруса, и он попытался придать своему голосу как можно более сочувствующие нотки: – Расскажи мне, что у вас случилось. Я не имею к этому никакого отношения.

Главарь высыпал еще порцию оскорблений, погрозил кулаками, а когда палач сел обратно на табурет, ребенка прорвало. Непонятно почему – то ли из-за Кайруса и его попытки вести себя дружелюбно и сопереживать, то ли потому, что юноша хотел высказаться и наконец встретил те самые уши, да еще и в лице виновника, и больше не мог сдерживаться. Излияния увлекли и верного королевского слугу, он слушал, запоминал, выражал сочувствие ребятне и надеялся, что вскоре передаст услышанное регенту и его доверенным лицам.

Юношу звали Эйг. Его отец, как уже сообщили Кайрусу, строитель, несколько лет назад потерял руку – во время возведения то ли крепостной стены, то ли здания плохо закрепили валуны. Происходило это в Новых Землях, куда все семейство перебралось, вызвавшись добровольно. Мужчине повезло, что он остался жив. Сломанная в то же время нога, в отличие от руки, срослась ровно, ей удалось вернуть прежнее состояние и подвижность. Верхнюю конечность не просто придавило, а надолго зажало между камнями и в нескольких местах проткнуло щепками от сломанной деревянной конструкции, которая должна была удерживать валуны.

Кости в кисти и пальцы перемололо в муку, куски дерева занесли в рану что-то, рука воспалилась и раздулась. Лекари не могли спасти ее и, чтобы строитель выжил, отрезали по самый локоть.

С такой травмой работать как прежде было невозможно, а уж обитать в Новых Землях, на территории строящегося замка, и того хуже. Опасно. Строитель, опытный и успевший прославиться, вполне мог командовать, но он посчитал травму плохим знаком и вместе с семьей отправился в Ферстленд. Поскольку денег у семьи было вполне достаточно, они обосновались в Сантауне, во внутренней его части, недалеко от стен замка. Опыт и знания помогли мужчине найти работу, и он даже начал обучать – разумеется, за плату – основам, которые могли пригодиться горожанам. Например, он рассказывал, как сделать так, чтобы печь лучше грела, или как подешевле укрепить крышу. Советы, хоть и не бесплатные, помогали. Находились и желающие пойти по стопам строителя и обучиться выгодному и почетному ремеслу.

Монеты не текли рекой, но хорошее месторасположение дома и острый ум приносили свои плоды. Через год после переезда в столицу семья пополнилась на одного ребенка – у Эйга родилась третья сестра, еще через два – мать умерла родами и забрала с собой младшего брата.

С тех пор отец Эйга перестал верить в Богов, которым усиленно молился. Раньше он ходил в Храмы и жертвовал, сколько мог. Теперь же мужчина тяжело переживал утрату и не был способен смириться с тем, что его идеальная семья распалась. Наследник продолжал обучаться, его знакомые из писарей и лекарей последовали примеру строителя и также начали обучать за звонкую монету, но Эйга по старому приятельству пускали учиться бесплатно. Со временем жизнь начала выравниваться и в памяти не всплывала смерть женщины, можно было даже сказать, что семья жила счастлива.

Увлечение отца Культом Первых было поверхностным, в отличие от сына: он слушал проповеди, пару раз вступал в дискуссии на улице и утверждал, что культисты говорят верное дело – лекари поголовно ничтожества, Богов не существует, лорды на троне не способны контролировать то, что обязаны… Одним словом, мужчина не мог пережить гибель матери его детей и обвинял в этом всех, кто попадался на пути. Вероятно, вскоре он начал бы обвинять в том числе и сам культ, для этого требовалось лишь немногим больше времени. Эйг утверждал, что его родитель стал чрезвычайно ворчлив, он не просто сетовал на всех и каждого, но и обучился отыскивать и приводить разумные доводы.

Жизнь юноши изменилась в один день, когда за отцом явились воины. Строителя отвели в тюрьму и отдали в руки палачам. Оставшиеся без кормильца дети не знали, что делать, и именно в это время им решил помочь то ли сын, то ли муж дочери, то ли еще какой-то родственник ростовщика. Добрый человек поведал, что если заплатить приличную сумму палачу и страже в тюрьме, то отца непременно освободят. Накоплений, разумеется, у семьи имелось немного, и тогда этот же советчик предложил заложить дом. Он говорил юноше, что раз глава семейства хороший строитель и даже бывал на пиру у Его Величества, то заработать, чтобы отдать нужное или попросить у друзей и вернуть сначала дом, а после и то, что должен, ему не составит труда. Эйг был согласен с родственником ростовщика – отец и правда мог придумать что угодно, и волноваться об этом не имело смысла – и согласился.

Всего через три дня строителя казнили вместе с неизвестными мальчишке бунтовщиками и преступниками. Эйг ходил к ростовщику, он хотел потребовать деньги обратно, кричал что-то, даже пытался подраться, но ему нечего было предъявить. Никаких доказательств не имелось, родственник утверждал, что впервые видит сына строителя и ни в коем случае не стал бы идти против короля и его палачей и кого-то подкупать.

А вот бумаги по дому были подписаны. Срок, за который Эйг должен был отдать всю сумму, Кайрус счел издевательством, взрослый не сумел бы заработать нужное, а детям и подавно платили сущие копейки. Вскоре главаря шайки с сестрами прогнали на улицу, старший отпрыск строителя работал, сколько мог, и все, кроме денег на еду для себя и сестер, он тратил на выплату долга, но дело почти не двигалось с места.

К старшей из девочек нередко приставали на улицах, и юноша был вынужден отдать двух сестер помощницами к прачкам, а третью, которой уже впору было копить приданое, к пожилому бездетному рыбаку. Девочки трудились ничуть не меньше брата, но не получали за это ничего, кроме крова и еды. Рыбак оказался совсем не добрым человеком, юноша предпочел не вдаваться в подробности и только заявил, что теперь у него осталось лишь две сестры.

Сам же Эйг продолжал экономить на всем и только и делал, что работал и носил монету за монетой. Спустя всего три или четыре цикла – он потерял счет времени – уставшему, выбившемуся из сил и заметно исхудавшему сыну строителя сообщили, что больше он может не стараться и дом теперь принадлежит ростовщику. Время на выплату