Снежный пепел - Лилия Сурина

— Лен, а в какой палате парень, которого мы с аварии привезли? — спрашиваю знакомую медсестричку. — И как его состояние?

— Ни в какой, и никак, — улыбается девушка. — Его мамаша ночью такой кипиш подняла, примчалась с реанимобилем и увезла куда-то.

Я прощаюсь и иду на выход. Вот так, разминулись наши пути. Вдруг хочу знать его фамилию, поворачиваюсь к девушке в белом халате и шапочке:

— А фамилия его хоть как, можно узнать?

— Романов Александр, двадцать семь полных лет, — улыбается медсестра, понимает, что я переживаю за своего спасенного. И теперь смогу найти, куда бы ни увезла его мать.

Алёна

Ехать и разыскивать парня я не смогла, маме стало хуже, ее положили в районную больницу, что мне было на руку. Когда дедушка позвонил и сообщил об этом, я сразу взяла отгулы на своих работах, поехала к врачу, которого посоветовал Гринь. Уговорила съездить за триста км, чтобы осмотреть маму. Доктор оказался добрым, денег много не взял, еще и на своей машине предложил поехать.

У меня все получилось, хоть какое-то лечение было назначено, несмотря на сопротивление родительницы. Более злобной и настырной пациентки врачи нашей больницы еще не видели.

— Отвези меня домой, — заявила мама, едва только пришла в себя.

— Мам, давай ты немного хоть подлечишься? — упрашиваю ее, присаживаясь ближе на кровати. Мне хочется обнять ее и пожалеть, но мама отстраняется.

— Вот ты вроде уже врач, Алена, а все равно дура, — поджав губы, цедит. — Я подыхаю, и ты это прекрасно знаешь. Твое это лечение только продлит мои мучения, я все равно… не через месяц, так через год. Так какой толк?

— Толк… — теряюсь, не зная, что и сказать. А правда, за что ей уцепиться в жизни, что ее еще может порадовать? Другие хотят увидеть, как растут внуки, или дети женятся, моей же матери этого не нужно.

— Вот именно, — подтверждает мама мои размышления будто. — Поехали домой. Или мотай отсюда, сама справлюсь.

Я ее не бросила, привезла домой, три дня ухаживала, драила квартиру, готовила впрок, закупив продуктов на свои деньги. Мама, когда не спала, колола меня злыми словами, но я поняла — у меня такая толстая шкура, что не больно. Я перестала обращать внимания на упреки и обзывания, ходила по дому в наушниках, напевая веселые песенки. Давила позитивом, показывая, что в мире есть не только желчь и злоба. В итоге мама смирилась, и даже перестала меня выгонять.

— Идем ужинать, — заглядываю в спальню матери, ставшую уютной от новых штор и ковровой дорожки. Возможно мама сдерет все и выкинет, стоит мне переступить порог завтра, но я надеялась, что ей будет жаль делать это.

— Закормила уже, — ворчит, но идет к двери, держась за стену.

До меня доходит, что одну ее оставлять нельзя, но и остаться не могу, кто будет зарабатывать деньги на лекарства. Придется нанять сиделку. Только где взять женщину с такой же толстой шкурой, как у меня? От нее в первый час же все посбегают.

— Мам, я уеду завтра…

— Ну и слава Богу, жду не дождусь.

— Не перебивай. Я понимаю, что ты меня ненавидишь, но считаю твою ненависть глупостью. Нельзя сидеть в прошлом и жить им. Что было, то прошло, — наблюдаю, как мама возит ложкой в тарелке с супом, вот поистине ребенок, который капризничает. — Я не виновата, что мой отец тебя обидел. И что похожа на него, тоже не виновата. Ты моя мама, я люблю тебя, и я так хочу продлить твою жизнь… В прошлое нельзя вернуться и все исправить. А этот… человек, уже понес наказание и…

— Да что ты знаешь о нем? А о моей жизни ты что знаешь? — мама бросает ложку, которая отскакивает от тарелки и летит на пол. Поднимаю ее и мою, кладу рядом с ее тарелкой.

— Ты как ребенок! — отчаяние выводит меня на крик, я просто не могу найти нужные слова, даже душно становится. — Да мне плевать, что там было в твоей прошлой жизни. Жить надо здесь и сейчас. Я понимаю, что тебе одиноко и ты нарочно не хочешь лечиться. И вот я считаю, что это слабость, это своего рода самоубийство. И ведь можно найти себе занятие, чем сидеть в четырех стенах и жалеть себя.

— Не твое дело, зануда, чем я тут занимаюсь.

Вот упрямая!

— Я утром уезжаю, мне пора работать. Оставляю тебе лекарства и подробную инструкцию, что и когда принимать, а там сама смотри. Ты отказываешься от кардинального лечения, которое еще может сохранить твою жизнь, но принимай хотя бы эти лекарства, они облегчат твое состояние.

Мама кутается в пуховый платок, хотя на дворе лето и даже жарко. В дверь звонят, иду открывать. Я знаю кто пришел, дедушка, который привез гостинцы мне, деревенские. И ему все объясняю, насчет приема лекарств, уже ни на что, не надеясь.

В городе закрутилась с работой, о парне и не вспоминала, почти. Только раз, когда снова была авария на том же перекрестке, припомнилось все, но я уже просто отмахнулась. Этот парень простой прохожий в моей жизни, таких много у меня. А вот дед и мама с папой единственные. Достаю мобильник и набираю дедушку.

— Ну как вы там? — спрашиваю как всегда, зная заранее, что дед ответит. Но сегодня все меняется, как ни странно.

— У меня новости! — счастливый голос дедушки удивляет, даже предположить не могу, что там произошло. — Лида согласилась лечиться!

Вот это новость! Я язык проглотила. Представляю, сколько понадобится сил и денег, но мы справимся. Теперь справимся.

— Как она?

— Сегодня попросила отвезти ее в клинику, в город, так что завтра приедем. Что-то ее заело, ты ей сказала это. Ворчала-ворчала, а потом выложила.

Камень с души упал. Не зря все мои старания были. Но теперь нужно уходить с одной работы, искать место, где платят получше. На зарплату фельдшера и пенсию деда мы не потянем дорогостоящее лечение. Только вот от какой работы отказаться? Уйти со «скорой помощи», или покинуть отель старого Гриня?

Сашка

Вот так, одно слово, один взгляд способен изменить жизнь не только тебе, но и еще куче народу. Я всего лишь доверил руль знакомой девушке, всего лишь минута и случилась катастрофа, стоившая жизни восьмерым. Будь я сам за рулем, возможно и не было бы этой катастрофы. Возможно…

Суды прошли, наказание назначено, я, как владелец транспортного средства, участвующего в дтп, обязан возместить ущерб пострадавшим. Виновных оказалось четверо — я, Дина, и еще два водителя. Один из них врезался в зад моей машины, поэтому мы и выскочили на перекресток. Другой летел справа на красный свет светофора, хотел проскочить на желтый и не успел. Трагическое стечение обстоятельств, не более.

За год я восстановился почти полностью, заплатил за свою халатность, отдав все свои деньги, что заработал за пять с лишним лет. Но мне не жаль бабла, жаль человеческие жизни, что поломал, всего лишь доверив руль.