Великий поход - Рональд Колд

— Командор, отдайте им приказ отдыхать. Однако, пусть они делают это так, чтобы не тревожить нас дикими криками или грызней. Мы проведем краткий совет в подземной лаборатории покойного мастера С'муги.

— Нужно ли мне понимать так, что на сегодня мое выступление на Бухту Спрутов отменяется?

— О, да. Мне, как главе Зеленого Круга, нужен подробный отчет о происшедшем, о причине понесенных корпусом больших потерь.

При этих словах по спине Артива пробежала струйка холодного пота, а Шагр не удержался от ехидной улыбки. Юлл также заметно повеселел. Как ни торопился командор направиться на покорение бухты, он (не без их участия) провозился достаточно, чтобы появился колдун.

«Теперь нахальному выскочке, этому безмозглому солдафону, не поздоровится», — так думали оба. С'лорн, прекрасно слышавший их мысли, тоже внутренне улыбался. Его устраивала грызня среди слуг Круга в этой отдаленной провинции. Страшнее ссор мог оказаться заговор. Один только командор шел напряженно, с суровым лицом, стараясь подыскать аргументы в свою защиту.

«По крайней мере, он не расправился со мной сразу, — думал офицер, шагая вслед за некромантом. — А это значит, что он не привез с собой на корабле нового командующего экспедиционными силами. Ну, не Юллу же он поручит штурмовать Бухту Спрутов! Значит, в самом худшем случае, он вычеркнет меня из списков претендентов на роль наместника.»

В полном молчании они прошли по пустым улочкам крепости и приблизились к входу в подземную лабораторию С'муги.

На вершине поросшего мхом каменистого бугра высился одинокий хвойный гигант, истерзанный и потрепанный ветрами. Он придавал всему пейзажу вид странной безнадежности и обреченности. Внимательный взгляд нашел бы в тумане, клубящемся у подножья холма, его былых древесных товарищей: ручьи размыли восточный склон, почва оплыла и обнажила корни величавых елей, а ветер довершил разрушительную работу, обрушив лишенные опоры стволы. Сейчас груды почерневших мертвых деревьев создавали непролазный заслон на пути к вершине. Вездесущий мох, плесневые грибы и ползучие растения быстро завладели новым жизненным пространством, превратив путаницу бурелома в живописный лабиринт, тонущий в тумане.

На толстой раздвоенной ветви одинокого дерева сидели иир'ова и его желтый спутник, вглядываясь в унылую картину болот. Тусклые пятна зеленого и серого цветов, монотонно сменявшие друг друга, мешали рассмотреть движение на неоглядной южной равнине. Однако глаза Ирма были как раз приспособлены для того, чтобы видеть далеко. Ему несколько мешал легкий туман, но немигающие выпуклые кошачьи глаза уже нащупали отряд, медленно бредущий вдоль берега заболоченного озера.

Иир'ова радостно замурлыкал, и попытался дотянуться ментальным щупом до эливенера, но старик, видимо, был занят. Он почувствовал, что чей-то взгляд ищет его с высоты, и захлопнул свой мозг, словно створки раковины. Отец Вельд наверняка решил, что его разыскивают соглядатаи Зеленого Круга. Разочарованный Ирм стал спускаться, а Ушан на некоторое время задержался, запоминая местность.

Вечерело, с юга налетели порывы теплого ветра, несущие тошнотворный запах перегнивающих водорослей.

Последнее, что увидел мутант, глянув через плечо на болото, был лунный диск, проступивший на темнеющий небосвод из облаков. Желтое светило раздробилось на десятки и сотни своих маленьких дрожащих подобий, по числу луж, торфяных промоин и озер, в каждом из которых отразилась луна.

Иир'ова нетерпеливо повизгивал, собираясь в дорогу. Ему хотелось поскорее вернуться к единственному близкому существу — старому эливенеру, прекрасно понимавшему мутанта. Но желтый спутник вдруг повернулся спиной к югу. И затрусил вниз по склону холма, направляясь к бурелому. Ирм издал недовольное рычание, на что Ушан лишь слабо шевельнул хвостом, продолжая спускаться средь каменистой россыпи. Иир'ова обиженно фыркнул, с тоской посмотрел в сторону, где должен быть отец Вельд, но не решившись самостоятельно идти по заболоченной равнине, поплелся за своим провожатым.

Ушан подошел к лабиринту из гниющих бревен, покрытых слизью и плесенью, и принялся возиться там, растаскивая древесные стволы. Иир'ова, не желавший прикасаться к отвратительно пахнущим грибам и мху, принялся рассматривать жука-плавунца, ведущего неторопливую осаду рухнувшей в лужу летучей мыши. Маленький крылатый вампир копошился в грязи, не в силах очистить свои заляпанные густой жижей крылья, а жук кружился вокруг, норовя запустить в ее шерсть свой острый хоботок. Ирма так увлекло созерцание, что он не заметил, как Ушан нырнул в темный проход и вынес оттуда огромную сонную птицу. Жук уже сцепился со своей тонко пищащей жертвой в смертельной схватке, когда посаженная мутантом на бревно птица распахнула желтые глаза и издала пронзительный гортанный крик при виде желтой луны.

Иир'ова подскочил на месте, как ужаленный, выхватил нож и приготовился умереть: прямо на него смотрело самое кошмарное создание, какое ему приходилось встречать. Птица, словно приветствуя ночное светило, расправила свои перепончатые крылья и распахнула клыкастую пасть.

Когти ее терзали размокшую от влаги древесину, но Ушан, держащий лапу на кожаном ошейнике у нее на шее, не давал твари взлететь. Последнее обстоятельство особенно сильно сбило Ирма с толку. Он смотрел то на чудовище, рвущееся в темные небеса, то на своего спутника, закрепляющего что-то на чешуйчатой лапе крылатой твари. Наконец желтый мутант отпустил ошейник, и птица, издав еще один великолепный вопль, потрясший иир'ова, сорвалась с бревна и стала ввинчиваться в наползающую с болот темень.

Проследив за ее полетом, Ушан удовлетворенно тявкнул, поправил саблю на боку и с места в карьер ринулся по лужам на юг. Опешивший иир'ова не сразу догнал его, но желтый лишь прибавил ходу. Он знал, что в здешних краях опасно оставаться ночью на открытом месте.

Две странные легкие тени неслись по равнине, разбрызгивая жидкую грязь, словно старались обогнать черные крылья самой ночи, опускавшиеся на полуостров.

Отец Вельд, почувствовавший затылком пристальный взгляд, устремленный на отряд, остановился и задрал голову. Прямо над ним парила гигантская крылатая фигура, сверкая жаркими глазами.

— Великие Небеса, для явления Дневных Птиц мы еще не слишком далеко удалились от твердой земли, — воскликнул старик, и его тут же перебил лысый колдун, шествовавший между двумя флоридскими лесорубами со скрученными за спиной руками:

— Да и время суток не подходящее, судя по названию упомянутых вами тварей.

Голос пленного некроманта доносился откуда-то из области живота, губы его при разговоре почти не шевелились. Да и вообще, он мог вызвать оторопь у робкого человека одним своим видом: лысая голова, на мертвенно-бледной коже — два серых провала вместо глаз, маленький рот, похожий на незаживающую резаную рану. Заостренные кверху уши придавали его пугающему облику нечто волчье.

На замечание лысого некроманта отец Вельд не обратил ни малейшего внимания. На колкие и откровенные издевки, которыми чернокнижник осыпал их с момента своего пленения, отряд научился смотреть, как на неизбежное зло, вроде дождя или временного отсутствия воды. Эливенер, не отрывая взгляда от парящего над ними существа с перепончатыми крыльями, знаком остановил чернобородого флоридянина, поднявшего лук: