Яблоко Евы - Инга Берристер

— Ничего подобного! И вы прекрасно это знаете.

Моника взмахнула ресницами, чуть нахмурила брови, и на ее лице отразились такие муки сомнения, что до Рика наконец дошло. А ведь она на самом деле не осознает, до чего хороша собой! Не понимает, насколько обольстительна в глазах любого мужчины.

Нет, это уму непостижимо! Неужели так бывает? Моника понятия не имеет, какую страшную силу она таит в себе. Да, хорошо же ее берегли! Видно, всю свою жизнь проходила в безликом школьном платье. И для нее этот наряд своего рода эксперимент.

А для него этот эксперимент закончится разрывом сердца.

— Я прошу вас переодеться совсем не потому, что вы плохо выглядите. Просто беспокоюсь, что на это скажет ваш дядя.

Моника с вызовом подняла голову.

— Я не делаю ничего предосудительного.

— Согласен. Но не уверен, что ему это понравится.

Тяжко вздохнув, Моника подошла к окну.

Рик чуть не заскрипел зубами. Боже праведный! Он еще не видел Монику сзади. И не заметил, какие у нее длинные и стройные ноги в этих черных босоножках на шпильке. Но самое главное: он еще в жизни не видел такой обольстительной попки. Рик хотел отвести глаза. Но не смог.

Моника молча смотрела в окно, и у него было время привести в порядок мысли и чувства. Наконец она обернулась и, встретив его взгляд, тихо сказала:

— Уверяю вас, я не хочу огорчать ни дядю, ни маму. — Она подняла руку и, запустив пальцы в густую шелковую гриву, поправила прическу. — Просто хочу развлечься. Хочу быть, как все остальные, и получать удовольствие от жизни, пока… — Она осеклась и, сжав губы, снова повернулась к окну. — Рик, спасибо вам за заботу, но одеваться я буду так, как сочту нужным. Это мои проблемы.

Черта с два! Это и его проблемы! Да он по ее милости может оказаться безработным! И ему не помогут никакие экономические прогнозы и блестящие финансовые отчеты. Если Микеле решит, что он недостаточно обходителен с его племянницей, ему конец.

Рик припомнил, как Микеле любит упирать на свои итальянские корни, как намекал не один раз, будто бы приходится родственником крестному отцу с Сицилии. Складские работники посмеивались над боссом за его спиной. Хотя кто знает? Вдруг у него на самом деле связь с мафией? Пристукнут его и обставят все как несчастный случай. Запросто!

— Послушайте, Моника, коль скоро мне поручили вас охранять.

Ее глаза полыхнули гневом.

— То есть сопровождать… Пока вы в Нью-Йорке, я некоторым образом за вас отвечаю, — договорил он после секундной заминки.

Она положила ладонь на бедро и опустила ее ниже, разглаживая ткань платья, а Рик как завороженный следил за ней взглядом.

— Я не ребенок.

— Согласен. Не ребенок. — Он прочистил горло. — С вашего позволения, я отлучусь на пару минут.

Нужно срочно поговорить с Артуром. Такое поручение ему не по зубам. Добром это не кончится. Пусть найдут этой секс-бомбе другого провожатого.

Моника стояла у окна, и, бросив на нее взгляд, Рик понял: она ждет, пока он встанет и выйдет. И что теперь делать?! Не может же он снять трубку и говорить с Артуром у нее перед носом! Да и встать и выйти тоже не может. Поскольку у него уже встал. Рик придвинулся к столу и попытался ослабить ремень.

— Что с вами? — спросила Моника и шагнула к нему. — Вам нехорошо?

— Нет! — Он вскочил как ошпаренный и бросился вон из комнаты. — Со мной все в порядке. Просто нужно сделать один звонок.

Она вышла вслед за ним в холл.

— Личный, — уточнил он. Прищурив глаза, она чуть вобрала нижнюю губу в рот и спросила:

— Это касается меня?

Не отрывая глаз от ее губ, Рик не сразу признался:

— Некоторым образом.

Она подошла к нему вплотную.

— Что я сделала?

Она еще спрашивает! Достаточно взглянуть на его ширинку — и все станет ясно. Он попятился к двери гостиной.

— Ничего. Мне надо идти. Она шла за ним следом.

— Рик…

Ему послышался какой-то звук, и он поднял руку к губам, призывая ее молчать. — Но я…

— Подождите! Вы что, не слышите? Она замерла и прислушалась.

В замке входной двери клацал ключ.

— Черт! — тихо ругнулся Рик. — Это ваш дядя.

— Боже праведный! — Моника испуганно вытаращила глаза. Говорить одно, а делать… Перспектива предстать перед дядей в таком наряде ее отнюдь не радовала.

— Идите к себе! А я скажу ему, что вы спите.

Она кивнула и метнулась к своей комнате, но входная дверь уже открывалась. Поняв, что добежать все равно не успеет, Моника рванула за ручку ближайшую к ней дверь и, схватив Рика за рукав, увлекла за собой. И они оказались в стенном шкафу.

— Какого черта?! — возмутился громким шепотом Рик и, вырвав руку, прислушался.

Микеле звал племянницу. Рик вздохнул и закрыл глаза. В шкафу было темно и тесно.

Моника перевела дыхание и пошевелила правой рукой. В результате ее грудь коснулась руки Рика. Он снова шумно вздохнул, и она замерла:

Моника только один раз была так близко с мужчиной. Вернее, с мальчиком. Как-то раз Антонио, школьный друг ее старшего брата, оставшись с ней наедине, полез к ней обниматься. Сначала ей понравилось, но потом он попытался забраться к ней под юбку. Моника начала сопротивляться, Антонио не уступал, и тогда она укусила его за руку.

Рик стоял не шелохнувшись.

Интересно, что он сделает, если она положит руки ему на грудь? Да ничего не сделает! Моника коварно улыбнулась. Не станет же он привлекать внимание дяди.

— Рик? — еле слышно выдохнула она.

— Тсс! — Он поднял руку и прижал палец к ее губам.

С первой попытки Рик в темноте промахнулся, но, когда его палец коснулся ее губ, она чуть-чуть приоткрыла их. А когда Рик убирал руку, его палец провел по ее нижней губе. По телу Моники разлилось тепло, она закрыла глаза и прислонилась к нему, прижавшись грудью к его груди.

Почувствовав, как гулко стучит сердце у него в груди, Моника перевела дыхание. Ей захотелось поцеловать Рика. Захотелось обнять. Захотелось…

В холле раздался кашель Микеле. Совсем близко. Прямо за дверью. Моника вздрогнула.

И в тот же миг Рик обнял ее за плечи, словно хотел успокоить. Она положила ладонь ему на грудь и прижалась щекой. Сначала Рик не шелохнулся, а потом обнял ее крепче. Чуть-чуть… Но у Моники от волнения подкосились ноги.

Тихо-тихо она провела ладонью по его груди. Рик чуть заметно вздрогнул, а потом — нет, ей это не показалось! — его ладонь спустилась с плеча на спину. Еле заметно, но тем не менее ощутимо. И нежно. По рукам Моники побежали мурашки.