Факир на все времена - Чингиз Абдуллаев

— Не сейчас, — сделал большие глазаТатаренко, — иначе она будет стесняться. Пусть выберет себе купальныйкостюм, а мы потом к ней подойдем.

Генерал выбрал себе супругу, еще когда учился с ней в школе.Они сели за одну парту в пятом классе и с тех пор никогда не расставались другс другом. И если в идеальную гармонию между людьми невозможно поверить, то этобыл как раз тот случай, когда гармония была почти близка к идеалу. В этом естькакая-то невероятная загадка, когда люди знакомятся еще в школьном возрасте, азатем проносят свои чувства через десятилетия, через студенческие годы, черезмолодые увлечения, через кризисы среднего возраста и остаются вместе на всюжизнь. А может, чувство любви просто существует, и оно из детской привязанностиперерастает в чувство единого целого со своим партнером?

У Павла Анатольевича и его супруги были уже взрослые дети ивнуки. У сына родилась дочь, а у дочери — сын. И теперь супруги Татаренко былине только счастливыми родителями, но и еще более счастливыми дедушкой ибабушкой.

— А ты каким образом здесь оказался? —поинтересовался Татаренко.

— Приехал к друзьям, — пояснил Дронго, — уних здесь рядом вилла. Они пригласили меня к себе на выходные. Но я не хочу ихстеснять. Поеду к ним в воскресенье. А пока решил снять номер в этом отеле.

— Ты у нас всегда был буржуем с замашками гнилогоаристократа, — пробормотал, улыбаясь, Татаренко, — хотя я читаюлекции для наших молодых офицеров по твоим расследованиям. Честное слово. У насвсе наши выпускники знают, кто такой Дронго.

— Поэтому, появляясь на Украине, я скрываю этукличку, — усмехнулся Дронго, — ты создал мне ненужную популярность.

— Это ты сам создал, — возразил Татаренко, —своими расследованиями. Между прочим, завтра ты свободен? Завтра суббота?

— Наверное, да. А почему ты спрашивашь?

— Меня пригласил к себе в гости начальник полиции области.Господин Джемал Азиз. Или, как они говорят, глава полиции «вилаята». Так,кажется, звучит по-турецки. Мне жена все время говорит, что у азербайджанцев итурков почти одинаковый язык. Ты ведь знаешь, что она у нас филолог, специалистпо тюркской литературе.

— Правильно говорит. Почти одинаковый. А откуда он тебязнает?

— Он раньше работал в их Министерстве внутренних дел вАнкаре. И приезжал к нам дважды с делегациями. Вот тогда мы и подружились.Молодой симпатичный парень. Ему нет еще и сорока. Но такой настоящий западник илиберал. Нынешнюю правящую религиозную партию на дух не переносит. Считает, чтоони отходят от традиций основателя республики Ататюрка. Кстати, забыл сказатьсамое важное. Он учился четыре года в США. И прекрасно говорит по-английски.

— У них в руководстве армии и спецслужб все такие«западники», — пояснил Дронго, — между прочим, в их Конституцииуказано, что армия является гарантом светского развития государства. Поэтомуармия уже четырежды совершала перевороты, каждый раз подправляя слишкомрадикальных политиков. Между прочим, сам Ататюрк был ярым сторонником западногопути развития. Запретил исламские суды, старую одежду, вмешательстворелигиозных деятелей в светскую жизнь, даже поменял алфавит с арабского налатинский. И гордился тем, что в столице Анкаре есть только две мечети.

— Был светским человеком, — улыбнулсяТатаренко, — он же был генералом, значит, был смелым и честным человеком.

— Тут я с тобой не соглашусь. Ты действительносчитаешь, что все генералы автоматически смелые и честные люди?

— Нет, — помрачнел Павел Анатольевич, — ксожалению, не все. Ох, как ты прав. Даже не знаешь, как ты прав. Иногдавстречается такая мразь, такая дрянь! Думаешь, как же он мог дослужиться дотакого высокого звания. Неужели все предыдущие годы был таким же подлецом?Лгал, подличал, обманывал своих коллег, был законченным негодяем. Я понимаю,конечно, что не все наши коллеги — ангелы, понимаю, что работа трудная, каждыйдень имеешь дело с человеческой подлостью, с отбросами общества. И сам невольностановишься похожим на них. Но все равно есть какая-то черта, которуюневозможно переступить. Предавать своих сотрудников, сдавать своих людей,обманывать товарищей, зарабатывать деньги на чужой крови.

— Похоже, у тебя проблемы…

— У нас у всех проблемы. Ты же знаешь, что творится унас в стране последние несколько лет. Одно дело Гонгадзе чего стоило! Такойпозор на весь мир. Мы ведь знали, кто и почему отрезал ему голову. И кто приказоб этом отдавал. Все знали. Я ведь сам из Днепропетровска. Для меня Кучма былтаким человеком. Почти легендой. Все мои родственники на его предприятииработали. А потом он стал президентом. Мы так в него верили… Сейчас даже лучшене вспоминать. Когда же он ушел, то оставил нам такие проблемы… До сих пор расхлебываем.И вот недавно я узнаю, что его дочь купила в Лондоне дом за сто сорок миллионовфунтов. Что нам теперь об этом думать?

— Его зять достаточно богатый человек, — напомнилДронго. — Что странного в этой покупке?

— Я знаю, что богатый. Но ведь миллионы людей верили всвоего президента. Как теперь им объяснить, что зять заработал деньги на своембизнесе? Они ведь все равно не поверят. Не нужно было так явно демонстрироватьсвое благосостояние.

— У каждого свои представления об этике, —напомнил Дронго, — а ты становишься пессимистом.

— Ты не следишь за нашей ситуацией? — вместоответа спросил Татаренко. — Постоянные политические кризисы отражаются ина нашей работе. Растет преступность, становится просто трудно работать. Незнаешь, какой министр внутренних дел завтра придет к нам в качествеполиткомиссара.

К ним подходила супруга Татаренко. Дронго скрыл улыбку. Завремя после их последней встречи Лидия действительно ощутимо поправилась. Хотяесть такие женщины, которых невозможно себе представить с осиной талией. Имдаже идет некоторая полнота, придающая им жизнерадостный вид. Лида подошла кним.

— Добрый день, — весело поздоровалась она.

— Здравствуй, — поцеловал ей руку Дронго, — ядаже не ожидал вас здесь увидеть.

— Мы сейчас уезжаем, — вздохнула Лида, — амне здесь понравилось. В нашем отеле просто «Детский мир». Полно людей и детей,и каждую ночь какие-то шумные дискотеки. Зато здесь тихо и спокойно. Нужно былобрать путевку в этот отель, — сказала она мужу.

— В следующий раз возьму сюда, — покорно кивнулон, — пойдем быстрее. Нас ждет такси.

— Давайте сделаем иначе, — предложилДронго, — мы отпустим машину, и вы останетесь здесь. Еще часа на два.Между прочим, здесь есть единственный в Турции вьетнамский ресторан. Что-то мнеподсказывает, что вы никогда не были во Вьетнаме.

— Не были, — улыбнулась Лида, — но ты меняедой лучше не соблазняй. Видишь, как я раздалась? Уже даже неприлично…

— Ты всегда будешь самой красивой женщиной в вашейстране, — деликатно заметил Дронго.