Улица Иисуса - Самид Агаев

Катиб с готовностью вскочил и начал говорить:

– Житель Ленкорани Ялчин подал иск к этому рабу, о возмещении ущерба за полученные увечья. Ответчик полил водой дорогу перед домом. Ночью ударил мороз, дорога обледенела. Утром Ялчин, идя на работу, поскользнулся и упал, и сломал себе руку.

Истец вытащил из-под плаща и показал забинтованную руку.

– Какую компенсацию ты хочешь получить? – обратился судья к потерпевшему.

– Ай, судья, – сказал истец, – лекарь сказал, что рука будет заживать месяц, я не смогу работать, а мне надо семью кормить.

– Кем ты работаешь?

– Поденщик я.

– Сколько ты зарабатываешь в день?

– По разному, иншаллах и два дирхама в день бывает, и три дирхама.

– Эй, ты, – обратился судья к рабу, – встань, когда с тобой судья разговаривает.

Раб поднялся.

– Назови свое имя?

– Меня зовут Леван.

– Когда говоришь с судьей, добавляй в конце каждой фразы – ваша честь, ты понял меня?

– Да, ваша честь.

– Ты не будешь отрицать того, что из-за твоих действий этот человек сломал руку?

– Нет, ваша честь, не буду.

– Это хорошо. Значит, ты должен ему заплатить за все время его недееспособности. У тебя есть деньги?

– Нет, ваша честь. Я раб, у меня ничего нет.

– Жаль, в таком случае, придется прибегнуть к вире – акту мщения. Согласно закону, истец может нанести тебе такое же увечье. Ялчин, ты согласен с таким решением?

– Нет, судья.

– Ваша честь.

– Нет, ваша честь. Что мне с того, что я сломаю ему руку. Мне деньги нужны.

Али поднял руку.

– Ваша честь, сказал секретарь, – здесь присутствует векиль[5], советник раба. Вот этот человек.

– Вот как, интересно. Пусть говорит, – разрешил судья.

– Ваша честь, – начал Али, – согласно мусульманскому праву раб является собственностью хозяина, если только он не наделен правом от своего хозяин на самостоятельные действия, то есть дееспособностью и правоспособностью. Этот раб выполнял приказ своего хозяина. Он не мог отказаться от выполнения по своему положению. Ханифитский масхаб трактует в этом случае ответственность хозяина за действия раба. Известен случай, когда праведный халиф Абу-Бекр наказал хозяина за проступок раба. Таким образом, имеется кийас[6] для этого случая.

Судья поскреб бороду, внимательно глядя на Али, и объявил:

– Суд удаляется на совещание.

Однако, вместо того, чтобы уйти самому, он сделал знак сбиру и тот вывел из комнаты истца и ответчика, и показал Али на выход.

Через четверть часа им разрешили войти. Судья зачитал решение:

– Владелец раба обязан платить истцу один дирхем в день в течение месяца. Раб освобожден от наказания.

– Почему не два дирхема, судья.

– Ваша честь!

– Ваша честь, почему?

– Потому что, когда ходишь по улице, не надо разевать рот и глядеть по сторонам. Надо смотреть под ноги. Сейчас зима, скользко не только там, где поливают. Все свободны. Судебные издержки составят десять процентов от суммы иска.

Бросив напоследок на Али взгляд, судья удалился. К Али подошел Леван и стал горячо благодарить его. Истец также одобрительно кивнул ему. К Али подошел секретарь суда:

– А ты с кого получишь плату?

Али пожал плечами.

– То есть, ты ничего не получишь.

– Почему же, – возразил Али, – моральное удовлетворение я получу.

Секретарь хмыкнул и отошел.

В контору Али шел в приподнятом настроении. Небо по-прежнему было пасмурно, но снегопад прекратился. Теперь все таяло под ногами, и он шел, ступая прямо по лужам. Войдя, кивнул Егорке, дремавшему за стойкой, подсел к печке и стал разуваться.

– Насквозь промок, – посетовал он.

– Вообще обувь надо гусиным жиром мазать перед зимой, тогда она не промокает, – подал голос Егорка.

– Где же мне теперь гусиного жира взять, раньше надо было говорить.

– Кто же знал, что ты по лужам шастать будешь, ты бы дорогу выбирал.

– А ты на улице когда был?

– Утром, как пришел.

– Ты сейчас выйди, я посмотрю, как ты дорогу будешь выбирать.

– Ладно. Как в суде все прошло?

– Очень хорошо, я выиграл дело.

– Я нисколько не сомневался в этом.

– Спасибо, друг, а у тебя как дела?

– Я ходил к молле, но там заперто. Сейчас еще раз схожу.

– Не надо. Боюсь, что он теперь не скоро на работу выйдет. Я вызову его повесткой из суда.

– Приходил человек, сказал, что он хозяин этой будки, просил деньги. Я заплатил ему за два месяца вперед. Так, что я теперь полноценный компаньон.

– Очень хорошо, значит, жизнь налаживается.

– Еще приходила вчерашняя женщина, я дал ей подписать исковое заявление, что ты оставил.

– Слушай, у тебя нога, действительно, легкая, – воскликнул Али, – такую ты здесь кипучую деятельность развел.

– Еще я сегодня столкнулся с монголами.

– Надеюсь, ты никому не свернул шею? – спросил Али.

– Нет, напротив, я пришелся им по нраву. И они предложили мне поступить к ним на службу.

– Вот как, – удивился Али, – но, я надеюсь, ты не бросишь своего компаньона? Я обещаю с тобой делиться заработком.

– Ну так делись. Сколько ты сегодня заработал?

– Увы, мой друг, сегодняшний подзащитный был рабом. Я спас ему руку от неминуемого перелома. А денег у него не было.

– Но следующий наш клиент тоже рабыня?

– Там есть деньги. Я выяснил, ее хозяин был купцом, удачливым купцом. Молла Васиф, видимо, получил изрядную мзду, раз не может от нее отказаться.

– Может быть, я все-таки схожу к нему, припугну. Ты же сам сказал, что я буду заниматься выбиванием долгов.

– Егор, поскольку мы с тобой люди пришлые, особенно ты, мы должны вести себя очень осторожно. За нами никого нет. Мы здесь чужие. Все только по закону.

– Пришлые – это обидно, – сказал Егор.

– В Азербайджане говорят – у человека должен быть человек.

– Сколько лет я здесь живу, для меня здесь все родное. А я все пришлый, – не унимался Егор.