Сбывшийся сон - Дебра Уэбб

Неожиданно она подумала о том, что вполне способна превратить ближайшие несколько дней его жизни в ад, и эта мысль ей понравилась.

— Что ж, отлично. Я верю Виктории. Она считает, что ты станешь идеальным телохранителем для меня. Вот и поглядим.

— Хорошо.

Она закинула сумку на плечо.

— Только не забывай: как только мы выйдем из этого здания, главной буду я.

Он кивнул в знак согласия, и она поняла, что попала из огня да в полымя.

Жилой комплекс на Уэст-Грейс-стрит, 17.50

Ева не хотела, чтобы он приближался к ней.

Она настояла на том, что к ней домой они поедут в разных машинах. Ему это не понравилось, но она не оставила ему выбора. По пути из «Агентства Колби» он буквально сидел у нее на хвосте. Ева и не подумала предупреждать его о том, какие правила действуют в их гараже. Она заехала в крытую зону для жильцов, а ему предоставила искать место на улице. С трудом припарковав машину, он поспешно догнал ее уже у подъезда.

Тодд и не ожидал, что Ева его простит — хотя с тех пор прошло почти десять лет. И все же, учитывая обстоятельства, он надеялся на вежливое радушие… или хотя бы на временное перемирие.

Войдя, Ева направилась не к лифту, а к двери, ведущей на лестницу. Тодд закинул спортивную сумку на плечо и последовал за ней.

Однако за время подъема на третий этаж он слишком отвлекался на ее бедра, которыми она соблазнительно покачивала на ходу. Он прекрасно помнил, какая у нее сногсшибательная фигура. Она по-прежнему выглядела как та девятнадцатилетняя девушка, с которой он познакомился в университетской библиотеке. Он тогда очень старался сосредоточиться на книге, но то и дело поглядывал на нее. Она была натуральной блондинкой со сливочно-белой кожей и зелеными глазами.

Ева молча, не оглядываясь, толкнула дверь третьего этажа. Он следовал за ней, все больше хмурясь. В любую дверь он должен входить первым. Она идет за ним — по возможности вплотную.

У двери в ее квартиру он решительно шагнул вперед и протянул руку:

— Я войду первым.

Она уронила ключ ему в ладонь и посторонилась. Он отпер дверь и вошел. Тодд заранее изучил поэтажные планы ее дома. Ева жила в квартире с одной спальней. Входная дверь вела в маленькую прихожую. Гостиная, столовая и кухня расположены углом; из кухни можно выйти в еще один коридорчик, откуда открываются двери в чулан, спальню и ванную. Балкона нет, зато в ее квартире два больших окна. Он жестом пригласил ее войти, но Ева замялась на пороге. Нахмурившись, она рассматривала дверь напротив.

— Что-то не так?

— Наверное, нет. — Она покачала головой и показала на соседскую дверь через площадку: — Я думала, соседки сейчас нет в Чикаго… — Пожав плечами, она отвернулась и вошла в квартиру.

Тодд закрыл и запер за ними дверь.

— Побудь пока здесь, а я осмотрюсь.

Ева закатила глаза и скрестила руки на груди.

Большое окно, выходившее на улицу, впускало в комнату много света. Он удивился, заметив, что на окне нет ни жалюзи, ни штор. Та Ева, которую он знал, была застенчивой и скромной, и ему это нравилось.

В гостиной стоял мягкий диван, перед ним маленький кофейный столик. Еще один столик расположился между двумя уютными с виду креслами. Обивка и подушки неяркие, сине-зелено-желтые. На ковре посреди гостиной были брошены две подушки побольше. Он живо представил, как Ева лежит на ковре и читает книгу. Студенткой, в перерыве между занятиями она любила читать любовные романы. Он часто поддразнивал ее за это.

Кухня была крошечной; столовая зона оказалась еще меньше. Ванная выложена белой кафельной плиткой, которая вошла в моду в последнее время. Тодд отметил и большие зеркала, зрительно увеличивающие пространство. Он толкнул дверь в спальню и вдохнул ее аромат. Большое окно было задернуто тяжелыми шторами, и в комнате царил полумрак. Он включил свет, проверил шкаф, набитый одеждой и обувью, и повернулся, собираясь выйти. Незастеленная постель и ночная рубашка на смятом покрывале заставили его задержаться.

Он испытал эгоистичное удовлетворение, заметив, что вторая подушка на кровати не смята. Осмотрел стены и другие поверхности в поисках фотографий или других признаков бойфренда. Но увидел лишь снимки самой Евы, ее сестры Лины и их родителей. Их отец умер за год до того, как Ева поступила в колледж. Когда они были вместе, она еще не смирилась с потерей.

— Ты уже закончил осмотр?

Он развернулся на ее голос.

— Все чисто.

— Я заметила. — Она развернулась кругом и вышла.

Тодд удержался от недовольного вздоха и провел рукой по волосам. Он надеялся, что теперь, когда он вернулся в Чикаго, они с Евой смогут быть друзьями… Выходит, напрасно надеялся.

Он вышел из спальни и, пройдя несколько шагов, очутился в кухне. Кухня была явно меньше, чем ему казалось, когда он изучал поэтажный план дома. Ева открывала один шкафчик за другим, затем порылась в холодильнике, очевидно раздумывая, что бы съесть.

— Можно заказать ужин на дом, — предложил он.

Она посмотрела на него поверх дверцы холодильника.

— Мне хватит и йогурта с крекерами.

Ее замысел был для него очевиден — превратить его жизнь в ад, насколько это возможно. Что же, он это заслужил.

— По-моему, замечательно.

Она достала из холодильника йогурт и яблоко, взяла из шкафчика пачку печенья и понесла свою добычу на рабочий стол.

Он бросил сумку на диван и стал наблюдать, как она аккуратно нарезает яблоко ломтиками и раскладывает на тарелке. Туда же она высыпала горсть крекеров. Выложив на середину йогурт, она украсила его грецкими орехами. Взяла ложку. Поставила тарелку на стол — маленький, на двоих. Достала из холодильника графин с водой, налила себе воду в стакан, взяла салфетку и села.

Сделав вид, что не заметил ее безразличия, Тодд достал тарелку, нож для масла, намазал несколько крекеров арахисовой пастой. Взял яблоко, налил себе стакан воды и подсел к ней за стол.

— Похоже, ты правильно предсказала будущее Лины. — Он захрустел крекером и понял, что умирает с голоду.

Ева облизнула ложку. Тодд опустил голову и взял яблоко.

— Зрители ее любят. — Ева откусила кусочек крекера. — Я горжусь ею.

Тодд сделал большой глоток воды и поставил стакан на стол.

— И у тебя все сложилось не плохо. Я слышал, как Пирс рассказывал о тебе Виктории — просто пел дифирамбы.

— Я очень рада. — Она потянулась за ломтиком яблока.

Ева не спрашивала, как сложилась его жизнь, доволен ли он, как дела у его брата Кевина. Последнее удивило Тодда. Его брат был совсем маленьким, когда отец их бросил. Мать умерла, близких родственников у них не было. Кевина быстро усыновили, а вот Тодду не так повезло. Следующие двенадцать лет жизни он провел в разных семейных приютах. Младший брат разыскал его, только когда он поступил в колледж. С тех пор братья были очень близки. Ева была единственной женщиной, которую он приглашал на рождественский ужин с Кевином. Кевину она понравилась.