Глубокая охота - Андрей Андреевич Уланов

противник, настоящие враги Конфедерации — проклятые демократы? — раздражённо поинтересовался адмирал. — Даже Стиллман, единственный подлинный отец нации в этой стране, и тот вынужден играть по их дурацким правилам!

— При всём уважении, но он же сам демократ? — удивился Айвен Такэда.

— Вот именно! — отрезал адмирал Такэхито. — И я даже гадать не хочу, чего ему стоило вновь и вновь переигрывать это гнусное кубло по их собственным правилам вот уже битые четверть века подряд! Некоторые императоры меньше на янтарном троне сидели!

В комнате повисло тяжёлое политизированное молчание.

— Ладно, — адмирал Такэхито демонстративно шумно отхлебнул из бокала и немедленно закусил. — Зато он хотя бы здесь играет в нашу пользу. Вы получите новые полусотни. Средний тренировочный налёт превышает семьсот часов.

— Сколько? — не поверил МакХэмилл.

Звучало это действительно невероятно. Семь сотен часов тренировочного налёта выглядели бы вполне весомо даже по строгим довоенным требованиям. Сейчас же за каждого такого пилота вполне могли бы сойтись на дуэли даже флайт-атаманы.

— Семьсот, — повторил с удовольствием адмирал. — У набольших старшин точно за тысячу. Все добровольцы. Как минимум восемь достаточно сильны, чтобы на посадке ночью или в туман ориентироваться по родовым силам на дальности около мили с четвертью. Так что можете считать, что ваша давняя подписка неразглашения только что обновлена — и теперь у вас будет суммарно как минимум два звена ночных и туманных экипажей. Которые вы сможете полноценно натаскать с учётом собственного лётного опыта.

— Мой лётный опыт говорит, — театрально вздохнул МакХэмилл, — что пока в кабине самолёта не появится нормальный радарный визор с частотой обновления картинки в реальном времени и точными цифрами относительных высоты и скорости палубы, всё это есть форма жонглирования горящими факелами верхом на уницикле посреди лужи авиационного бензина. Такэхито-доно.

— А мне бесполезен энтузиаст, который в ответ на каждую неудачу лишь требует больше экипажей на убой! — парировал адмирал. — Мне нужен человек, который видел пределы возможностей самолёта и экипажа. Сам. А потом — успешно превзошёл. Теперь ваша задача — научить этому других. Не в ущерб главной, разумеется. Но можете поверить, с учётом всего остального — вам очень помогут эти звенья в боеготовой и слётанной форме!

— Нам имеет смысл заранее узнать, что от нас требуется совершить, Такэхито-доно? — спросил Такэда.

— Увы, да, — адмирал отставил жалобно звякнувший бокал обратно на поднос. — Видите ли, есть у всего этого одна главная, и, что хуже всего, принципиально неустранимая, проблема…

Глава 3

Подводник.

«Потерять новейшую подводную лодку из-за неисправности в гальюне?

Да проще простого!»

Капитан-лейтенант Карл-Адольф Шлитт, бывший командир U-1206[1]

Когда-то давно кто-то из великих корабелов сказал: «хорошо плавают лишь красивые корабли». Стоящая у пирса субмарина действительно была красива — особенной, обтекаемо-хищной красотой. Передний скос рубки сразу заставлял вспомнить, как режет волну акулий плавник, а полоски «жабр» — носовых торпедных аппаратов — и длинный «хвост» рулей лишь усиливали сходство с грозой морей.

В глубине души фон Хартманну новая подводная лодка нравилась.

Однако эта глубина была не менее полутора вёрст. Опуститься туда можно было бы лишь на легендарном батискафе «Первопроходец», если бы на его тянущуюся уже седьмой год достройку океанологическое отделение Императорской Академии Наук изыскало, наконец, ресурсы и деньги — например, выиграв их в офицерском казино. Внешне же фрегат-капитан выглядел так, словно только что вступил в здоровенную лепешку коровьего дерьма и теперь пытается осознать масштабы бедствия — завязли оба ботинка или только правый, но по колено?

— Йуный Имперец… — Ярослав нарочно исказил первое слово в названии. — У Флота закончились более традиционные имена?

— Головная субмарина серии ПКДД-47УМ частично построена на средства, собранные по подписке среди членов императорского общества юных помощников флота, — отчеканил сопровождавший его техник-лейтенант из «заводского» экипажа и, перелистнув страницу тетради, добавил, — из собранного ими металлолома.

Стоявший за спиной лейтенанта главный боцман Побейзайчик при этих словах закатил глаза, став на миг похожим на упыря из лубочных брошюр, но комментировать слова начальства не рискнул.

Фон Хартманну же очень хотелось отобрать эту чертову тетрадь и начать ею же лупить до тех пор, пока техник-лейтенант не расколется и не начнет говорить человеческом языком, а не цитатами из рассылок «министерства лжи и дезинформации». По слухам, подобными шутками баловались в уголовной полиции, когда требовалось добиться от подозреваемого показаний без особо заметных следов интенсивного допроса. Там использовались телефонные справочники, но тетрадь была хорошая, толстая, с обложкой из темно-рыжей «шкуры молодого дерматина» и Ярослав был уверен, что с её помощью удалось бы достичь не менее выдающихся результатов.

Обычно экипаж принимал новую подлодку прямо на верфи. При этом, если командир не хлопал ушами, с работниками завода — лучше всего с бригадирами — можно было пропустить в укромных местах гильзу-другую «протирки оптических осей перископа» и заодно узнать, какие сюрпризы может преподнести новая «рыбка». Но в этот окутавшаяся все и вся завеса секретности спутала карты — приемкой субмарины и сдаточными испытаниями занимался временный экипаж из учебной флотилии. С техник-лейтенантом из этого самого временного экипажа такой номер вряд ли был осуществим. Ярослав уже не раз встречал таких «оловянных моряков», с раскисшей рисовой кашей вместо мозгов. Государственный сиротский приют, училище подплава… чем дольше шла война, тем больше их появлялось, одинаковых, как миниатюрные фигурки набора «героический экипаж». Наверняка этот тип даже не в курсе, что сорок седьмая серия «Подводных Крейсеров Дальнего Действия, улучшенная, модернизированная» в обиходе уже получила прозвище: «Полный Кабздец Даже не Думай Утонет Моментально».

И это было вдвойне плохо, потому что фон Хартманну также очень хотелось надраться до потери сознания. Увы, эта мечта была куда более эфемерна.

Уже поднимаясь на рубку, он все же не удержался от очередной подколки.

— А белый цвет, это чтобы вражеским самолетам было удобнее на перископной глубине различать?

— Инновационная краска «унтерзее-широй нидзю ичи тайпу»! — на этот раз техник-лейтенанту даже не потребовалось заглядывать в тетрадку, — при высыхании создаёт характерную микропористую фибру, которая более эффективно рассеивает и поглощает направленные сигналы гидролокатора!

Фон Хартманн пересмотрел свою оценку. Тут явно требовались не мягкие и гуманные методы уголовной полиции, а куда более эффективные методики контрразведки флота. Впрочем, по тем же слухам, с «инновационной краской» пока что не смогла справиться и контрразведка — слишком близко от дворца — или даже трона! — находились интересанты. Хотя четыре испытания подряд не зафиксировали обещанного «эффекта рассеивания и поглощения» в размерах, выходящих за рамки погрешности приборов, краску продолжали закупать. К радости подводников, из-за дороговизны и сложности технологического процесса хватало её не на