Книжная жизнь Нины Хилл - Эбби Ваксман

– Ну а вчера проиграли. У нас было равное количество очков с другой командой, ведущий задал вопрос про лошадиные скачки, и мы не ответили. Ты знаешь, что у всех скаковых лошадей день рождения – первого января? Нет? Вот и я не знала.

Лиз нахмурилась.

– Не пинай стеллажи. Мне жаль, что твой кругозор не охватывает спорт королей, но, если ты что-нибудь сломаешь, это вычтется из твоей зарплаты, – цокнув языком, она повернулась, чтобы уйти, но внезапно остановилась. – Ах да, от потрясения из-за твоего проигрыша я совсем забыла, что тебе звонили.

Нина стряхнула крошки со свитера, радуясь, что ни одна не успела оставить пятно (ей всегда вспоминалась та фраза из «Симпсонов»: «И помните, если сомневаетесь, потрите еду о бумагу. Если она станет прозрачной, это то, что нужно»), и нахмурилась.

– Звонок? От покупателя?

Лиз пожала плечами и откусила от круассана, обсыпая крошками собственную одежду.

– Не знаю. Какой-то мужчина. Спрашивал Нину Хилл, то есть тебя, а когда я предложила ему оставить сообщение, сказал, что перезвонит.

Зазвонил телефон.

– Наверное, это он, – сказала Лиз.

Но это был не он, а кто-то совсем другой, и Нина уже забыла про звонок, когда несколько часов спустя в магазин зашел человек.

Он с первого взгляда выделялся тем, что был одет в костюм, какие нечасто можно увидеть на бульваре Ларчмонт. Серьезный костюм. Белая рубашка с накрахмаленным воротничком. Платок в кармашке пиджака. Большинство обитателей Ларчмонта занимались творческой деятельностью, поэтому носили толстовки с капюшонами и кроссовки, кеды или высокие берцы. Чем успешнее они были, тем маргинальнее выглядели. Этот человек словно явился с другой планеты.

– Нина Хилл?

Лиз показала на нее, хотя Нина сразу подняла голову, едва услышала свое имя, как кошка, когда слышит, как вдалеке открывают консервную банку. Она довольно раскладывала в отделе научно-прикладной литературы новые поступления и в тот самый миг держала в руках книгу о земляных червях, с нежностью думая о Филе и его щедрой натуре. Посмотрев на незнакомца, она решила, что его появление, скорее всего, не сулит ничего хорошего.

Он приблизился к ней такой плавной походной, будто подкатился на колесиках, и произнес:

– Мисс Хилл? Нина Ли Хилл?

Бежать было поздно и, насколько ей было известно, никто не выдавал ордер на ее арест, поэтому она кивнула.

Он улыбнулся:

– Мы можем поговорить с глазу на глаз?

Ну точно, ничего хорошего.

Кабинет в магазинчике «У рыцаря» был очень маленьким, и наполняли его преимущественно коробки с книгами, огромные рекламные плакаты книг и сложенные стопками тома, грозившие в любой момент опрокинуться и рассыпаться по полу. Там был всего один стул, который должен был подниматься и опускаться, но механизм не работал. Незнакомец приглашающим жестом махнул на стул Нине, и та села. Это положение оказалось не очень удобным: лицо ее теперь находилось на том же уровне, что и его ширинка, поэтому она встала. Он не мог протиснуться мимо нее, чтобы усесться самому, и они остались стоять, а расстояние между ними оказалось на десять сантиметров меньше комфортного. Нине хотелось сделать большой шаг назад и даже принять оборонительную позу, но момент был упущен и сейчас это показалось бы грубостью. «Боже, – подумала она, – иногда трудно быть человеком, ведь за необходимостью вести себя цивилизованно скрывается мозг маленького перепуганного млекопитающего». Возможно, у других людей слой цивилизованности был толще, у нее-то он казался толщиной с отклеенную маску для лица. За дверью комнаты виднелась Лиз, готовая прийти на помощь, если нужно. Нина почувствовала себя лучше и улыбнулась, решив быстрее со всем покончить.

– Чем я могу вам помочь, мистер…?

– Саркасян. Я поверенный Уильяма Рейнольдса.

– Ясно, – Нина подождала. Она впервые слышала это имя. Ожидалось, что она его знает?

– Боюсь, у меня для вас плохие новости, – он сделал паузу.

Нина продолжала ждать. Если бы дела были действительно плохи, уже появилась бы полиция, верно?

– С прискорбием вынужден сообщить, что ваш отец умер.

Понадобилась секундная пауза, чтобы подумать, нет ли у этих слов какого-либо другого значения, после чего Нина покачала головой.

– Простите, здесь какая-то ошибка. У меня нет отца, – это прозвучало неправильно. – То есть, конечно, у меня есть отец, но я с ним незнакома. Мы никак не связаны. Я даже не знаю его имени.

– Его зовут – точнее, звали – Уильям Рейнольдс.

– Сомневаюсь.

Поверенный кивнул:

– Это правда. У меня в распоряжении есть письмо от вашей матери, Кэндис Хилл, подтверждающее отцовство и освобождающее его от родительских обязанностей с условием, что он никогда не предпримет попытки с вами связаться.

Нина все-таки села на стул:

– Я не…

У мистера Саркасяна была лысая макушка, но на висках и затылке все еще росли волосы, отчего казалось, будто он надел коричневую шерстяную шляпу, от которой остались только поля. Он говорил быстро и твердо, как будто репетировал по дороге. Вряд ли он постоянно сообщал людям такие новости…

– Как видите, мистер Рейнольдс подчинился желанию вашей матери, но тем не менее включил вас в число своих наследников.

Он сделал паузу, дожидаясь ответа, но Нина лишь молча смотрела на него, преимущественно потому, что не имела никакого представления, что отвечать.

– Я должен пригласить вас на оглашение завещания, которое состоится уже через несколько недель, – произнес он извиняющимся тоном. – Потребовалось больше времени, чем я надеялся, чтобы найти вас, ведь вы могли быть где угодно, – он откинул французский манжет и посмотрел на часы. – Представьте себе мое удивление, когда обнаружилось, что вы здесь, в Лос-Анджелесе.

– Почему?

Он улыбнулся, чувствуя облегчение от того, что может наконец поделиться хорошими новостями.

– Потому что здесь живет ваша семья, конечно же.

Нина затрясла головой, как Фил, когда она закапывала ему уши.

– Моя семья?

Поверенный похлопал ее по руке, и от потрясения, вызванного всем происходящим, она даже не дернулась.

– Простите, я понятия не имел, что вы не знали, кто ваш отец.

На его лице мелькнуло осуждение, и Нина заговорила:

– Моя мать явно не считала, что мистер Рейнольдс будет хорошим отцом.

На лице Саркасяна появилось другое выражение, и на этот раз разобрать его было сложнее.

– Ну, может, она права. Это было давно. Вот моя визитка – там адрес офиса, – и я свяжусь с вами по поводу оглашения завещания, – сказал он и сделал паузу. – А пока что, боюсь, с вами могут связаться ваши сестры и брат. Мне пришлось сообщить им о вас, потому что они хотели знать, по какой причине оглашение откладывается.