Сильный яд - Дороти Ли Сэйерс

— Господа присяжные…

Спокойные старческие глаза критически оглядели всех присяжных, словно пытаясь оценить их совокупные интеллектуальные возможности. Трое почтенных торговцев: один высокий, любитель поспорить, другой — плотный, с густыми, обвисшими усами и несколько растерянным видом, третий — грустный и сильно простуженный; глава крупной компании, которому страшно не хотелось попусту терять время; неуместно веселый хозяин паба; двое моложавых мастеровых; пожилой господин с неприметным, но умным лицом, который мог быть кем угодно; художник с рыжей бородой, маскировавшей безвольный подбородок; три женщины: старая дева, полная хозяйка кондитерской, на вид весьма толковая, и, наконец, изможденная мать семейства, мысли которой, казалось, поминутно уносились к покинутому очагу.

— Господа присяжные, вы с большим вниманием и терпением выслушали все свидетельства по этому печальному делу. Теперь моя обязанность — подытожить факты и доказательства, представленные господином прокурором и господином адвокатом, а также изложить их как можно более ясно, дабы помочь вам принять решение.

Но прежде позволю себе сказать несколько слов о характере данного решения. Как вам известно, основополагающий принцип английского права заключается в том, что каждый обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока не доказано обратное. Для него — или для нее — нет никакой необходимости доказывать свою невиновность, это, как теперь говорят, не их дело — это дело Короны. И в том случае, если Короне не удалось убедить вас в виновности подсудимой и снять все обоснованные сомнения, вы обязаны вынести вердикт «невиновна». Последнее необязательно означает, что подсудимая доказала собственную невиновность, — это лишь значит, что обвинение не смогло предоставить вам неоспоримые доказательства ее вины.

На минуту подняв глубоко посаженные фиалковые глаза от своей репортерской записной книжки, Солком Гарди нацарапал пару слов на клочке бумаги и передал его Уоффлзу Ньютону. «Судья настроен враждебно», — прочел Уоффлз и кивнул. На этой кровавой охоте они оба были старые гончие.

Судья тем временем продолжал скрипеть:

— Вы, возможно, хотели бы узнать, что именно понимается под словами «обоснованное сомнение». Они означают такую меру сомнения, какая бывает у вас в повседневной жизни по поводу самого обычного дела. Вы можете подумать, что при слушании дела об убийстве слова должны бы иметь больший вес. Но это не так. Эти слова не значат, что вы должны изыскивать некие фантастические объяснения тому, что кажется вам простым и ясным. Это не те ужасные сомнения, что порой терзают нас в четыре часа, на исходе бессонной ночи. Это лишь значит, что доказательство, которое вы примете, должно быть таким же простым и очевидным, как если бы это касалось купли-продажи или любой другой сделки. Естественно, вам не следует пренебрегать своими убеждениями ради пользы подсудимой, как не следует и принимать доказательства ее виновности без самого тщательного рассмотрения.

Этим кратким вступлением я попытался несколько усмирить ваше волнение перед лицом огромной ответственности, которая возложена на вас гражданским долгом. Теперь начну с самого начала и постараюсь изложить все услышанное как можно более ясно.

Обвинению дело представляется следующим образом: подсудимая Гарриет Вэйн убила Филиппа Бойза, отравив его мышьяком. Не буду тратить ваше время и приводить доказательства, предоставленные сэром Джеймсом Лаббоком и другими докторами в медицинском заключении о причине смерти. Обвинение утверждает, что мистер Бойз скончался от отравления мышьяком, и защита этого не отрицает. Таким образом, имеются доказательства того, что причиной смерти явился мышьяк, и это вы должны принять как факт. Единственный вопрос, который перед вами стоит: был ли мышьяк предумышленно использован подсудимой?

Погибший, Филипп Бойз, был, как вам известно, писателем. Ему было тридцать шесть лет, он опубликовал пять романов, а также множество статей и эссе. В своих литературных трудах он выражал, как иногда говорят, «передовые» взгляды. Проповедовал идеи, которые кому-то из нас покажутся бунтарскими и аморальными, а именно атеизм, анархизм и так называемую «свободную любовь». Как видно, свою частную жизнь он, по крайней мере некоторое время, вел в полном соответствии с вышеназванными идеями.

Как бы то ни было, в 1927 году он познакомился с Гарриет Вэйн. Встретились они в одном из литературно-артистических кружков, где активно обсуждаются «передовые» теории, и в скором времени стали очень дружны. Подсудимая тоже писательница по профессии, и прошу вас принять во внимание, что работает она в жанре так называемых «детективных» рассказов, где описываются различные изобретательные убийства и прочие преступления.

Со свидетельской трибуны перед вами выступала сама подсудимая, а также немало людей, дававших показания касательно ее морального облика. Вы слышали, что эта молодая и очень одаренная женщина получила строгое религиозное воспитание и по не зависящим от нее обстоятельствам с двадцати трех лет была вынуждена сама зарабатывать на хлеб. С тех пор — а сейчас подсудимой двадцать девять — она усердно трудилась и, нужно отдать ей должное, добилась независимости честным путем — одними лишь собственными стараниями, не будучи никому обязанной.

Она откровенно рассказала нам, как возникла ее нежная привязанность к Филиппу Бойзу и как он долгое время безуспешно пытался склонить ее к незаконному союзу. В сущности, для женитьбы не было никаких препятствий, но мистер Бойз, очевидно, выдавал себя за противника института брака как такового. Согласно показаниям Сильвии Марриот и Эйлунд Прайс, подсудимую чрезвычайно огорчали такие взгляды; с другой стороны, вы уже слышали, что мистер Бойз был очень красивым и привлекательным мужчиной, перед которым любой женщине нелегко было бы устоять.

Итак, в марте 1928 года подсудимая, по ее словам, утомленная настойчивостью Бойза, уступила ему и согласилась с ним сожительствовать, не сочетаясь законным браком.

Вы можете подумать — и будете совершенно правы, — что это был неверный шаг. Даже принимая во внимание уязвимое положение молодой женщины, вы, возможно, придете к выводу, что она морально неустойчива. Ложное обаяние, которое иные писатели пытаются придать «свободной любви», не должно заслонять от вас банальной и грубой природы этого проступка. Сэр Импи Биггс, призвав на помощь подзащитной все свое красноречие, изобразил действия Гарриет Вэйн в самых светлых тонах бескорыстия и самопожертвования, а также напомнил вам, что в подобных случаях женщина всегда платит больше, чем мужчина. Но надеюсь, вы не станете придавать большого значения его доводам. Вам прекрасно известна разница между должным и недолжным в таких ситуациях. Вероятно, вы сочтете, что если бы Гарриет Вэйн не была в какой-то мере развращена влиянием той пагубной среды, в которой вращалась, она смогла бы проявить подлинную силу духа, отказав Филиппу Бойзу.

С другой стороны, постарайтесь не истолковать это падение неверным образом. Одно дело — вести распутную жизнь, и совсем иное — совершить убийство. Возможно, вы подумаете, что один шаг по тропе порока легко влечет за собой следующий, но не стоит слишком доверять такой логике. Конечно, вы можете принять его во внимание, но так, чтобы это не привело к пристрастности.