Осень цвета кофе - Наталия Антонова

– На автомойке работает.

– Так-то он парень хороший, – сочла необходимым заступиться за Рашида дама с высокой причёской в стиле восьмидесятых годов прошлого века, – и зарабатывает хорошо, и к старшим уважительно относится.

– К тому же он местный! – воскликнула женщина в пышной розовой юбке и синей блузке.

– То есть он здесь родился? – уточнил старший лейтенант.

– Родился он не здесь, а два квартала отсюда в роддоме, – важно пояснила ему самая высокая из женщин, – проживал в девятиэтажке на углу. А эта квартира Рашиду от бабушки с дедушкой досталась. Деду её завод дал, он на нём сорок пять лет проработал. Потом они с женой квартиру приватизировали да и завещали единственному внуку.

– А сами они умерли? – простодушно спросил Аветик.

– Типун тебе на язык!

Григорян ошалело уставился на пожелавшую ему это женщину.

Соседка, сидящая рядом с ней, толкнула её в бок:

– Чего сразу на парня накинулась, он же не знал! Спросил по простоте душевной. Правда, сынок?

Аветик послушно кивнул.

– Ну, вот видишь! – сказала она своей соседке и, обернувшись к Григоряну, пояснила: – Дочь, то есть мать Рашида, взяла стариков к себе.

– Понятно, – облегчённо вздохнул Аветик. – А Рашид, значит, живёт в пятой квартире?

– Живёт, чего же ему, лосю эдакому, сделается, – рассмеялась старушка, сидевшая с самого края.

– Большое вам спасибо за помощь, – проговорил Аветик и поспешил поскорее нырнуть в спасительную глубину подъезда.

Отыскав Наполеонова, Аветик проинформировал следователя о том, что блондинка, имеющая синюю куртку, была девушкой Рашида Каримова, живущего в пятой квартире.

– Это тебе всё одна бабушка сказала? – хмыкнул следователь.

– Ошибаетесь, Александр Романович, бабушек было много! Целая скамейка! – выпалил Аветик.

– Ага, бабушек у нас теперь скамейками измеряют, – заметил Наполеонов.

– Ну, не попугаями же их мерить, – хмыкнул участковый, о существовании которого следователь уже благополучно забыл.

– Я смотрю, тут одни умники собрались, – проворчал следователь. – Так вот, дуйте оба к этому Рашиду и узнайте у него, куда делась его девица и за что она убила квартиранта гражданки Поповой.

– Может, она его и не убивала, – заметил Ринат.

– Может, и не убивала, – покладисто согласился следователь, – только не стойте тут столбами! Идите работайте!

Разогнав всех, Наполеонов уселся за стол в гостиной заполнять протокол осмотра места преступления.

Калерия Геннадьевна с самым безучастным видом сидела на диване, сложив руки на коленях. Она уже и не чаяла, что весь этот кошмар когда-нибудь закончится.

Труп Костюкова давно увезли, но создавалось такое впечатление, что он сам или, вернее, дух его всё ещё находился здесь. И взывал к отмщению.

Попова поёжилась.

– Ничего, – успокаивал её Гусятников, – скоро всё это останется позади. Потерпите, Калерия Геннадьевна, ещё немного.

– Понятые, о чём это вы там шепчетесь? – спросил Наполеонов.

– О делах наших скорбных, – отозвался Василий Иванович.

– Ну-ну, – обронил следователь и снова сосредоточился на составлении документа.

– Стёпа, – между тем спросил участкового Аветик, – это ведь твой район, по идее, ты должен был знать девушку Каримова.

– Григорян! Ты шутишь?! Мне бы жильцов упомнить! А уж кто у них девушки или у девушек парни, мне неведомо. Сам знаешь, какие отношения сейчас у молодёжи: встретились в клубе, переспали, а утром разбежались.

– Саголатов, по-моему, ты всё упрощаешь.

– В смысле?

– В том смысле, что все парни и девушки разные, а ты подгоняешь всех под одну гребёнку.

– Ты что, философ? – обиделся Степан.

– Почему философ? – удивился Аветик.

– Ну, тогда психолог.

– А в нашей работе без знания психологии никак нельзя, – уверенно проговорил Григорян.

– Ты, извини, конечно, старлей, но ты, видно, собрался карабкаться вверх, может, генералом станешь. А я здесь, на земле, мне большие звёзды не светят.

– Звёзды всем светят одинаково, – не согласился Аветик, – только смотреть надо не только на землю, но и на небо.

– Эко ты хватил, – усмехнулся Степан.

– И дело не в стремлении сделать карьеру, дослужиться до больших чинов, – проигнорировал его ухмылку старший лейтенант.

– А в чём?

– А в том, что мы с людьми работаем! Простые люди ведь не с генералами общаются, а с тобой, со мной и с такими, как мы. Вот по нас они и судят о работе полиции.

– Это понятно, – вздохнул Саголатов, – но, поверишь ли, иногда так набегаешься! И хоть бы кто спасибо сказал. Такое впечатление, что никому до тебя дела нет.

– Стёпа, я это всё по себе знаю. Но нас ведь сюда никто не гнал, мы сами в полицию работать пришли. Так что…

– Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – перебил его участковый. – Только у тебя получается, что ты во всём прав, а я кругом виноват.

– Никто тебя не виноватит, – вздохнул Аветик.

– А ведь ты прав, – неожиданно рассмеялся Степан. – Будем считать, что это меня совесть покусывает, вот я и огрызаюсь, не знаю, в каком именно месте мне почесать.

На этот раз рассмеялся Аветик:

– Я что-то не пойму, кто из нас больше философ.

– Ладно, проехали. Пошли поговорим с Каримовым, узнаем, что там с его девчонкой.

– Стёп, а ты не знаешь, где живёт Матильда?

– Матильда со своей хозяйкой Евдокией Филаретовной Игнатьевой живёт в двадцать первой квартире в доме напротив.

– Спасибо, Стёпа!

– Да не за что, – повёл широченными плечами Саголатов.

Дверь пятой квартиры им открыл кареглазый коротко остриженный брюнет выше среднего роста в спортивных брюках и в футболке с изображением летящего на полной скорости мотоциклиста.

– Рашид Юсупович Каримов? – спросил оперативник.

– Так точно, – не скрывая иронии, отозвался хозяин квартиры и скосил глаза на участкового, которого знал в лицо.

– Старший лейтенант Аветик Григорян. – Оперативник развернул корочки.

– А я ваш участковый, Степан Артемьевич, – лениво добавил Саголатов.

– И с чем пожаловали, господа хорошие? – насмешливо спросил Каримов.

– Не на пороге же разговаривать, Рашид Юсупович, – проговорил участковый. – Вы хоть бы для приличия в квартиру нас пригласили.

– Проходите уж, раз пришли. – Юсупов отступил в глубь прихожей.