Колдовство глаз - Джина Айкин

Синти нетерпеливо звякнула цепочкой наручников.

– Э-э… и это все? – разочарованно спросила она. – У тебя нет никаких других вопросов ко мне? Может, какие-то проблемы?

Усмехаясь, Мэтт приготовил себе па кушетке постель, затем улегся прямо в одежде, с наслаждением вытянувшись во весь рост.

– Нет. Проблем нет. А все вопросы потом. – С кровати опять донесся вздох разочарования.

– Видно, скудновато у тебя по части чувств и желаний!

– С чего ты взяла? А может, у меня совсем иные причины быть сдержанным в своих желаниях…

Он подождал ответа, попутно думая о том, как соблазнительно выглядит сейчас эта прикованная к изголовью кровати женщина.

– Что-то не верится, – обиженно прошептала Синти, затем повернулась на бок и затихла.

Мэтт еще долго лежал, разглядывая низкий потолок и заставляя себя думать о том, что давно пора выкрасить темные балки в какой-нибудь светлый цвет, белый или бежевый, чтобы создать иллюзию дополнительного пространства. Однако тактика замещения не сработала. Ночь обещала быть бессонной. Из его головы никак не выгонялись мысли о соблазнительной, разгоряченной девушке, находящейся в этой самой комнате и лежащей в его собственной постели. Даже заснув, он стонал, пытаясь избавиться от насаждения.

Во сне Мэтт не только мечтал о ней, но и предпринял некоторые действия, стремясь склонить ее к сотрудничеству.

На девчонке вновь был светлый парик, а пижаму она так и не надела. Впрочем, как это можно было бы сделать? Почему-то он лишь сейчас сообразил! Ведь никто на ее месте не смог бы переодеться с прикованной к кровати рукой. Зато платье Синти оказалось чудесным образом расстегнуто до самого пупка, ямочка которого манила Мэтта почти так же, как крупные темные соски обнаженной груди. Начать он решил все-таки именно с них.

Подхватив одну грудь ладонью, он принялся дразнить языком венчающий упругую выпуклость столбик тугой плоти. Другую руку он просунул под подол платья и крепко стиснул плотные девичьи ягодицы. Но и этот момент Синти со смехом отодвинулась и пригрозила ему пальцем, безмолвно напоминая, что тот не может себе позволить овладеть ею…

Вздрогнув, Мэтт проснулся и услыхал собственное тяжелое дыхание, ощутил ускоренное сердцебиение и ноющую боль в паху. Он попытался собрать разбегающиеся мысли, быстро принял сидячее положение, поставив босые ступни на прохладные доски пола.

Ему оказалось трудно сосредоточить на чем-либо взгляд, и он не сразу сообразил, в чем причина. Но потом понял: поток льющегося в окно яркого солнечного света бьет ему прямо в лицо. И еще в комнате было подозрительно тихо.

Он резко подернулся в сторону кровати, а затем пулей слетел с кушетки – постель была пуста!

Перед взором Мэтта предстали лишь смятые простыни, подушка да свисающие с металлической перекладины изголовья наручники. Одно из колец – то, что прежде находилось на руке Синти, – было открыто.

– Вот черт! – пробормотал он, оглядывая комнату.

Саквояж отсутствовал. Исчезла также и пижама. Зачем ей понадобилась пижама? И как девчонка освободилась от наручников?

Мэтт сунул руку в карман брюк – шпильки находились на месте. Синти до них не добралась. Высыпав их на тумбочку, он отправился в ванную приводить себя в порядок. Затем вернулся в спальню и переоделся в джинсовые брюки и рубашку. Он был озадачен. Его подопечная чудесным образом ускользнула от него и вновь гуляет на воле, только уже зная, кто он, чего хочет от нее и где живет…

Зазвонил телефон. Мэтт направился на кухню и взял трубку.

– Да, – его голос прозвучал глухо.

Кофе, вот что ему сейчас требовалось! Он с вожделением взглянул на кофеварку.

– Здравствуй, сынок! – прозвучал в трубке голос его матери.

Он взглянул на настенные часы, и его плечи опустились. Почти десять. Уснул он, наверное, около четырех. За это время Синти сто раз могла добраться до аэропорта и умчаться на другой конец света. Сейчас, когда ей известно о слежке, она ни за что не отправится в одно из тех мест, где ее можно было бы легко отыскать. От этой мысли у Мэтта сжалось горло.

Задумавшись, он слушал мать рассеянно и встрепенулся, лишь когда та спросила:

– С тобой все в порядке, сынок?

– Да, все нормально. Мам, можно я перезвоню тебе попозже?

– Видишь ли, я позвонила не потому, что мне захотелось просто поболтать, – заметила миссис Макгриди. – Твоя сестра… исчезла.

Как, опять? Сейчас у Мэтта не было сил заниматься этим. Тем более что у него тоже кое-кто пропал.

– Мы с твоим папой так волнуемся, – продолжала мать. – Лора ушла на работу, и больше мы ее не видели.

– Может, осталась у своего приятеля? – предположил Мэтт.

– На двое суток? Она уже два раза подряд не ночевала дома. А ведь прежде ничего подобного не происходило.

Мэтт потер лоб. Что ж, подумал он, Лора уже взрослая девушка и имеет право на личную жизнь. Хотя могла бы, конечно, и позвонить, предупредить… Тем более две ночи подряд…

– Мам, я уверен, что с Лорой все и порядке.

– Но…

– Я проверю по своим каналам, если это поможет вам с папой успокоиться.

– Спасибо, мальчик. Проверь, пожалуйста. – Мэтт швырнул трубку па рычаги аппарата и вернулся в спальню. Здесь он сел на пустую кровать, уставясь в угол. В его голове вертелись мысли о том, что его сестра давно не ребенок и живет с родителями лишь из-за их желания. Будь на то воля миссис и мистера Макгриди, они и сына оставили бы дома – во всяком случае до тех пор, пока тот не женится. Однако он быстро дал им понять, что подобное положение его не устраивает.

В каком-то смысле его уход из родительского дома создал для сестры сложную ситуацию. Той стало вдвойне неловко бросать отца с матерью.

Впрочем, брат и сестра во многом отличались в вопросах отношения к семье.

Например, Мэтт всеми силами стремился избежать бесед на темы: «Когда ты женишься?», «Когда остепенишься?», «Когда найдешь нормальную работу?» и «Когда наконец продолжишь род Макгриди?». В отличие от него Лора описывала обыденные ужины с родителями как нечто потрясающее.

С точки зрения Мэтта, в том, что сестра исчезла на пару дней, не было ничего особенного. Должна же она хоть немного отдохнуть от опеки старомодных родителей.

Он вернулся на кухню и несколько мгновений стоял там, бездумно глядя на кофеварку. Потом решительно направился в прихожую и натянул кроссовки. Несмотря изданное матери обещание и настоятельную потребность к кофеине, в первую очередь он должен был предпринять какие-то шаги для поисков Синти.

Мэтт шагнул к двери, но та неожиданно распахнулась, едва не задев его по носу. Он остановился как вкопанный: на пороге возникла та, кого он собирался искать. Веселая, пахнущая утренней свежестью и такая аппетитная, что ее хотелось съесть. У ног Синти стояла какая-то сумка.