Куда не ведёт дорога - Дарья Кандалинцева

– Пос… посылка… – попытался выговорить владелец лавки, глядя на Александра. Грудь Майкла судорожно вздымалась в отчаянной попытке набрать в легкие воздух. – Не дай ей… Только не…

Но то, что он хотел сказать, осталось тайной, ибо в следующую секунду его глаза закрылись, и, обессилев, он рухнул на пол.

– Майкл! – Александр бросился было к приятелю, но замер на полпути. Нагал, несмотря на рану, продолжал угрожающе сжимать кинжал, и его намерения не оставляли сомнений: он готовился к решающему броску.

– Либо мы уходим, либо второй землянин тоже украсит пол своей кровью, – прошипел Нагал, обращаясь к Лиру.

– Уходим, – согласился тот. – Пока не приехала полиция и не сбежались зеваки.

– Вы никуда не пойдете, – Александр вновь поднял револьвер. – Вы только что убили человека!

– Жив твой товарищ, не психуй, – отозвался Лир. Он скинул плащ, прикрыв им перепачканную кровью штанину Нагала, и помог ему встать. – Всего лишь без сознания.

Четверо молодых бандитов пошли к выходу из разгромленного магазина.

Александр посмотрел им вслед и невольно ахнул. На руке Лира красовалась мерцавшая на солнце татуировка; она тянулась от запястья до самой шеи. Что именно изображал рисунок, было невозможно разглядеть, но линии переливались по всей руке и плечу, словно на коже сверкала россыпь бриллиантов.

– Я знаю, кто вы, – удивившись собственным словам, произнес Александр. Майкл был прав, здесь нет детей. Лица лгут.

На мгновение преступники замерли, встревожившись. На улице завыла полицейская сирена.

– Я знаю, кто вы, – повторил Александр. – И вы мне поможете.

– Ты так в этом уверен? – саркастически спросил Тейн и, смахнув со лба пепельную прядь волос, бросил взгляд на лежащего без сознания Майкла.

– Карта у меня.

Этот козырь оказался решающим. Александр понятия не имел, почему клочок цветной бумаги вызывает такие страсти, но ему нельзя было упустить эту компанию.

– Что ж, – Лир взглянул ему прямо в глаза и добавил, холодно улыбнувшись: – Видимо, нам все-таки есть о чем поговорить.

Апартаменты в центре города. Голые стены, пустые шкафы, кухня, на которой ни разу ничего не готовили. Казалось, здесь никто не живет, если бы не разбросанные повсюду книги.

Старые, с пожелтевшими страницами, они совершенно не вписывались в современный интерьер. Атласы и словари на нескольких языках, журналы, научные труды и религиозные учения со странными чертежами… Покрытые слоем пыли тома возвышались вдоль стен, грудились на диване или просто валялись прямо на полу, раскрытые на случайной странице. Вся комната выглядела так, словно сюда вытряхнули пару библиотечных стеллажей. Но никто не утруждался навести порядок – если на пути оказывалась книга, ее просто перешагивали и шли дальше. А перешагивать приходилось часто.

Никк сидел в кресле, задумчиво уставившись в экран ноутбука. Уже несколько дней ему не давала покоя одна и та же мысль: каковы шансы встретить в реальности человека, которого накануне придумало твое подсознание?..

Он открыл Instagram, без труда нашел ее страницу. Аня Ластер. Фотографий оказалось немного: пицца, кипа учебников, какая-то улица… Обычная страница, каких миллионы.

Обычная девушка.

Но каким образом она проникла в его сон? И почему Лир с Чарной тоже оказались в театре? Невероятное стечение обстоятельств! Никк обожал тайны и не успокаивался, пока не докапывался до истины.

«Что, если она шпионит на Лира? – размышлял Никк. – Значит, ловушка? Для того чтобы меня поймать, убрать с дороги? Спутать планы? Да, ее нужно найти и все выяснить».

Дафна вошла в комнату с чашкой горячего кофе в руках и остановилась у окна, сквозь которое в комнату проникал дневной свет и слышался шум уличных автомобилей. Только что закончился дождь, и улицы вновь заполнялись торопливыми пешеходами.

– Они всегда что-то ищут и куда-то спешат, – произнесла она утомленно.

– Это называется жизнь, Даф, – отозвался Никк, не отрываясь от своих раздумий.

«А что, если эта Аня не шпион, а какой-нибудь наемный убийца? От Лира можно ожидать чего угодно… Тогда она могла специально войти в мой сон, чтобы изменить что-то в моей голове? Свести с ума?»

Последняя мысль заставила Никка вздрогнуть.

«Да, я уже схожу с ума. Я постоянно думаю только об этой Ане».

– Нет. Люди упускают саму жизнь в погоне за смыслом.

Никк поднял голову и невидяще посмотрел на Дафну.

– А мы жизнь не упускаем? – неожиданно для самого себя спросил он и, очертив рукой горы книг на полу комнаты, довольно хмуро добавил: – Больше двадцати лет мы таскаемся по Земле. Если бы не хорошее воображение, то я бы уже позабыл, как выглядит мой дом.

– Мы, как ты выразился, таскаемся именно для того, чтобы спасти наш дом, – раздраженно ответила Дафна. – За пятьдесят семь лет войны ничего не изменилось. Никто не побеждает и никто не проигрывает. Имея хоть малейший шанс одержать верх, мы не можем упустить его. Но если ты считаешь, что все это зря, то можешь распоряжаться своим временем как пожелаешь!

– Прости, я, наверно, просто устал, – извинился Никк. Он не ожидал, что заденет ее своими словами.

Выражение лица Даф смягчилось.

– Я понимаю, – вздохнула она. – Порой я тоже спрашиваю себя: остался ли смысл в моей жизни?

– И? – Никк покосился на нее, когда она замолчала.

– Конечно, остался! Война с фоморами. Мы обязаны победить и спасти наш народ. Именно поэтому наша работа не может быть напрасной.

– Возможно, мы что-то делаем не так, если до сих пор ничего не удалось найти.

– Ты недавно кое-что нашел. Точнее, кое-кого.

Никк промолчал, не желая ввязываться в ссору.

– Что-нибудь знаешь про эту юную особу?

Вопрос походил скорее на утверждение.

– Нет.

По большому счету, это было правдой. Что Никк знал об Ане? Закончила школу, работает в книжном магазине, неважная актриса, не любит ананасовое мороженое. Не так уж много.

– А фоморы, видимо, что-то знают, – заметила Даф, криво усмехнувшись. – Несколько лет мы ничего не слышали о них, и тут буквально сталкиваемся с Лиром нос к носу. И он даже не пытался скрыться от нас! Это не может закончиться ничем хорошим. – Она подошла к Никку поближе и уставилась ему прямо в глаза. – Ты ее видел после театра?

Вместо ответа Никк вопросительно посмотрел на Дафну. Ну почему она всегда хочет выпытать каждую его мысль, знать о любом его шаге? О себе ведь никогда не говорит. О чем она сейчас думает? О чем постоянно размышляет у окна? Куда путешествует в своих сновидениях? Она никогда не скажет. А если спросить, то вспылит и исчезнет куда-нибудь на несколько дней, как уже не раз случалось.