Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой - Валерия Орлова

Мальчики-ученики всегда вставали в шесть утра. Быстро умывшись, они готовили рабочие места и все, что нужно было мастерам. Ложились спать в одиннадцать вечера, все убрав и подготовив к завтрашнему дню. Спали тут же, в мастерской, на полу, а когда было очень холодно, на полатях в прихожей с черного хода.

Поначалу Егор сильно уставал. Трудно было привыкнуть поздно ложиться спать, потому что в деревне обычно ложились рано. Но прошло немного времени, и мальчик освоился.

Егор скучал по родной деревне, вспоминал дом, отца с матерью, сестру, прогулки по грибы-ягоды, игры с ребятами, даже школу вспомнил. Иногда пускал слезу. Егору казалось, что он больше никогда не увидит родных. Домой на побывку мальчиков отпускали только на четвертом году. Это было невообразимо далекое время.

По субботам Кузьма водил мальчиков в церковь ко всенощной, а в воскресенье – к заутрене и к обедне. В большие праздники хозяин брал мальчиков с собой к обедне в Кремль, в Успенский собор, а иногда в храм Христа Спасителя. Никто из них не любил бывать в церкви, и все старались удрать оттуда под каким-либо предлогом. Однако в Успенский собор ходили с удовольствием – слушать великолепный синодальный хор и специально протодьякона Розова: голос у него был как иерихонская труба.

Минул год. Егор довольно успешно освоил начальный курс скорняжного дела, хотя оно далось ему не без труда. За малейшую оплошность хозяин бил работников немилосердно. А рука у него была тяжелая. Били мальчиков мастера, били мастерицы, не отставала от них и хозяйка. Когда хозяин был не в духе – лучше не попадайся ему на глаза. Он мог и без всякого повода отлупить так, что целый день в ушах звенело.

Иногда хозяин заставлял двух провинившихся мальчиков бить друг друга жимолостью (кустарник, прутьями которого выбивали меха), приговаривая при этом: «Лупи крепче, крепче!» Приходилось безропотно терпеть.

Мальчишки знали, что везде хозяева бьют учеников – таков закон, таков порядок. Хозяин считал, что ученики отданы в полное его распоряжение и никто никогда с него не спросит за побои, за нечеловеческое отношение к малолетним. Да никто и не интересовался, как кто работает, как питается, в каких условиях живет. Самым высшим судьей был хозяин. Так Егор и тянул тяжелое ярмо, которое и не каждому взрослому было под силу.

Время шло. Егору исполнилось тринадцать, и он уже многому научился в мастерской. Несмотря на большую загруженность, мальчик все же находил возможность читать. Он всегда с благодарностью вспоминаю своего учителя Сергея Николаевича Ремизова, который привил ему страсть к книгам. Учиться помогал старший сын хозяина, Александр. Мальчики были ровесниками, и Саша относился ко Егору лучше других.

Поначалу с его помощью Егор прочитал роман «Медицинская сестра», увлекательные истории о Нате Пинкертоне, «Записки о Шерлоке Холмсе» Конан Дойла и несколько других приключенческих книжек, изданных в серии дешевой библиотечки. Это было интересно, но не очень-то поучительно. А Егор хотел учиться серьезно. Душа его стремилась к знаниям. Но как? Егор поделился своими мечтами с Сашей, и тот решил помочь другу.

Вместе с Сашей Егор принялся изучать русский язык, математику, географию. Мальчики с легкостью поглощали знания; они перечитали уйму книг, узнали о судьбах множества интересных людей.

Правда, хозяин не поощрял подобных занятий, поэтому друзьям приходилось прятаться по углам. Однажды из секрет все же раскрыли, и Егор испугался, что их выгонят, но ничего подобного не произошло. Наоборот, хозяин, на удивление всем, похвалил мальчиков.

Так больше года Егор довольно успешно занимался и поступил на вечерние общеобразовательные курсы, которые давали образование в объеме городского училища.

В мастерской все им были довольны, доволен был и хозяин, хотя нет-нет да и давал пинка или затрещину. Вначале Михаил не хотел отпускать Егора вечерами на курсы, но потом его уговорили сыновья, и он согласился. Мальчик был счастлив. Правда, уроки приходилось готовить ночью, около уборной, где горела дежурная лампочка десятка в два свечей.

За месяц до выпускных экзаменов, как-то в воскресенье, когда хозяин ушел к приятелям, ребята сели играть в карты. Играли, как помнится, в «двадцать одно». Не заметили, как вернулся хозяин и вошел в кухню. Егор держал банк, ему везло. Вдруг кто-то дал мне здоровую оплеуху. Мальчик оглянулся, и – о, ужас – хозяин! Ошеломленный, Егор не мог произнести ни слова. Ребята бросились врассыпную.

– Ах, вот для чего тебе нужна грамота! Очки считать? С этого дня никуда больше не пойдешь, и чтоб Сашка не смел с тобой заниматься!

Через несколько дней Егор зашел на курсы, которые помещались на Тверской улице, и рассказал о случившемся. Учиться ему оставалось всего лишь месяц с небольшим. Надо ним посмеялись и разрешили сдавать экзамены. Экзамены за полный курс городского училища он выдержал успешно.

Шел 1911 год. Егор уже три года проработал в мастерской и перешел в разряд старших. Теперь и у него в подчинении было три мальчика-ученика. Он прекрасно знал Москву, так как чаще других приходилось разносить заказы в разные концы города. Желание продолжать учебу не оставляло Егора, но сделать это то не было никакой возможности. Однако читать мальчик все же ухитрялся.

Егор брал газеты у мастера Колесова, который хорошо разбирался в политике, Александр давал Егору различные журналы, а на отложенные деньги Егору удавалось покупать книги.

На четвертом году ученья Егора, как физически более крепкого мальчика, взяли в Нижний Новгород на знаменитую ярмарку, где хозяин снял себе лавку для оптовой торговли мехами. К тому времени он сильно разбогател, завязал крупные связи в торговом мире и стал еще жаднее.

На ярмарке в обязанность Егора входили главным образом упаковка проданного товара и отправка его по назначению через городскую пристань на Волге, пристань на Оке или через железнодорожную товарную контору.

Впервые Егор увидел Волгу и был поражен ее величием и красотой – до этого он не видел рек шире и полноводнее Протвы и Москвы. Это было ранним утром, и Волга вся искрилась в лучах восходящего солнца. Егор смотрел на нее и не мог оторвать восхищенного взгляда.

«Теперь понятно, – подумал он, – почему о Волге песни поют и матушкой ее величают».

На Нижегородскую ярмарку съезжались торговцы и покупатели со всей России. Туда везли свои товары и «заморские купцы» из других государств. Сама ярмарка располагалась за городом между Нижним и Канавином, в низкой долине, которая во время весеннего паводка сплошь заливалась водой.

После Нижегородской ярмарки в том же году пришлось поехать на другую ярмарку, в Урюпино, в Область Войска Донского. Туда хозяин не поехал, а послал приказчика Василия Данилова. О ярмарке в Урюпине у Егора не осталось таких ярких воспоминаний, как о Нижнем Новгороде и Волге. Урюпино был довольно грязный городишко, и ярмарка там по своим масштабам была невелика.

Василий Данилов оказался человеком жестоким и злым. Егор так никогда и не мог понять, почему Василий с какой-то садистской страстью наносил побои четырнадцатилетнему мальчику из-за какой-то ерунды. Однажды Егор даже не вытерпел, схватил палку и со всего размаха ударил приказчика по голове. От удара тот упал и потерял сознание. Егор решил, что убил Василия, и испугался. Но приказчик выжил.