Тайна венской ночи - Чингиз Абдуллаев

Он снова направился к памятнику. Здесь суетилась новаягруппа японских туристов, каждый из которых мечтал сфотографироваться рядом соШтраусом. Несмотря на вечерний час, они щелкали своими фотоаппаратами, нескрывая восторгов. Дронго прошел дальше. Перешел улицу. И увидел, как к зданиюотеля подъехал огромный «Майбах» с дипломатическими номерами. Выскочивший спереднего сиденья мужчина лет сорока быстро открыл дверь. Он был выше среднегороста, коренастый, широкоплечий, с выбритым черепом, похож на профессиональногоспортсмена или «качка». Обычно с правой от водителя стороны на заднем сиденьерасполагается посол или другое значительное лицо, согласно протоколу и правиламбезопасности. А уже рядом с ним, с левой стороны сидит его супруга. Здесь всебыло несколько иначе. На месте посла сидела молодая женщина лет тридцати пяти –сорока. У нее было породистое лицо, зеленые глаза, чувственные губы. Небольшойнос был явно подвергнут пластическим процедурам. Несмотря на дурной тон,каковым считалось ношение мехов, на ней была шуба из шиншиллы, наверняка ценоюв целое состояние. В руках она держала сумочку от «Hermes». Такие обычноделались по индивидуальному заказу и стоили не одну тысячу долларов. У нее былоравнодушное, усталое выражение лица. Нет, даже не усталое. Такие пресыщенныелица бывают у людей, которых уже ничто не может удивить. Помощник поспешилподать ей руку, помогая выйти из салона автомобиля. С другой стороны вышел еемуж, очевидно посол, который улыбался, следуя за супругой. Было заметно, что,несмотря на все ее ухищрения, он выглядел гораздо моложе ее.

У него было круглое лицо, очки придавали ему интеллигентныйвид, делая похожим на повзрослевшего Гарри Поттера. Вместе они вступили в просторныйхолл отеля «Мариотт». Дронго вошел следом. Женщина оглянулась на мужа.

– Нас никто не встречает? – спросила онапо-русски.

Элита среднеазиатских государств обычно говорила по-русски.Дети первых секретарей и президентов часто говорили на этом языке даже лучше,чем на своих родных. Русский и английский являлись своеобразными паролями длядетей новых элит.

– Не знаю, – несколько растерялся муж, взглянув начасы, – мы, кажется, подъехали немного раньше.

– Все равно они должны были ждать нас в холлеотеля, – лениво заметила супруга посла. Она не была раздражена, ее простоудивляло отсутствие встречающих. Возможно, она уже давно перестала злиться попустякам. Оглянувшись по сторонам, женщина сбросила свою шубу на рукипомощнику, даже не посмотрев в его сторону, уверенная, что он подхватит шубу.

– Узнайте, в чем дело, – потребовал посол у своегопомощника. Тот бросился к стойке портье, бережно прижимая к себе шиншилловуюшубу. Но когда он еще только подходил к портье, из кабины лифта уже выходилисупруги Галимовы. Муж был в вечернем темном костюме, его супруга – в длинномтемно-синем платье. Они сразу направились к прибывшим. Супруга Галимова быласреднего роста, миловидная, с характерным азиатским разрезом глаз. Ей былооколо тридцати, и она была заметно моложе своего мужа.

– Здравствуй, Рахиля, – поцеловала она прибывшуюсупругу посла.

– Здравствуй, Айша, – поцеловала и ее «Главнаядочь». Очевидно, они были в хороших отношениях.

Мужчины обменялись друг с другом крепким рукопожатием, азатем каждый поцеловал супругу другого.

– Здравствуй, родственничек, – добродушнопроизнесла Рахиля, – вот мы и прибыли по твоему приглашению. Хотя«Империал» мне не очень понравился. Старый и пыльный. Нам дали сьют, гдеостанавливался Черчилль, но от этого номер нисколько не стал лучше. Нужно житьв современных отелях. Говорят, что здесь есть неплохой «Хилтон Плаза».

– На Новый год все места уже забронированы, –напомнил супруг.

– Нужно позвонить нашему послу в Вене, пусть подсуетится, –равнодушно предложила Рахиля. – Ну, какая у нас на сегодня программа?

– Сначала поднимемся к нам, – предложилГалимов, – потом отправимся на ужин.

Все четверо двинулись к расположенным слева от стойки портьекабинам лифтов. Посол забрал шубу у своего помощника.

– Ждите здесь, – приказал он, махнув рукой.

Помощник согласно кивнул. Когда вся четверка скрылась застворками кабины лифта, он достал мобильный телефон. Набрал номер.

– Мы прибыли в «Мариотт», – сообщил он на своемязыке. Дронго его понял. Все языки тюркской группы похожи друг на друга, и онхоть и не все, но все же понимал.

– Она встречается со своей троюродной сестрой и еемужем, – добавил помощник. – Да, господин Галимов тоже здесь. Я всепонял. До свидания.

Он убрал телефон в карман. В этот момент в холле появилсямолодой мужчина. Увидев помощника, он направился к нему. Дронго стоял недалекои мог слышать их разговор.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался мужчина.Его мадьярский акцент сразу выдавал в нем господина Фаркаша, с которым разговаривалДавид и который жил в четыреста шестьдесят четвертом номере. Ему было подпятьдесят. Его волосы были подозрительно однородного каштанового цвета;очевидно, он их красил. Характерный мадьярский тип лица со слегка раскосымиглазами.

– Здравствуйте, господин Фаркаш, – радостноприветствовал его помощник.

– Вы уже привезли своих боссов?

– Обоих, – подтвердил помощник, – и главногобосса, и нашего посла.

– Как у них настроение?

– Нормальное. Мы ехали через Прагу, сделали тамнебольшую остановку. Хотя нашему Главному Боссу там не понравилось. Онавысказалась именно в таком роде. После Берлина Прага кажется слишком скучным ипровинциальным городом.

– Как вы считаете, я смогу убедить их помочь мне?

– Нужно будет решить, как именно вам лучше с нимиговорить, – осторожно предложил помощник. – Может, лучше поговоритьсначала с господином послом, чтобы он согласился уговорить свою супругу помочьвам?

– Господин Баграмов, я согласен на все вашиусловия, – сообщил Фаркаш, понижая голос, – как вы скажете, так я и сделаю.И можете не сомневаться, что я готов платить вам хорошие деньги. Но мне нуженконкретный результат, чтобы они могли убедить господина Галимова.

– Я постараюсь, – кивнул Баграмов, оглядываясь посторонам, – но ничего гарантировать не могу. Вы должны понимать, что нашейхозяйке может не понравиться такое вмешательство в дела бизнеса. А уговоритьпосла будет очень сложно.

– Вы не просто помощник посла. Вы еще и их доверенноелицо, личный телохранитель.

– Говорите тише. Наша хозяйка не любит, когда ей напоминаютоб охране. Она считает, что может появляться везде, где ей нравится, и недумать о своей безопасности. Об этом обязаны думать мы, но она не хочет, чтобытелохранители стесняли ее личную жизнь. В Берлине она просто берет машину иуезжает, не сказав никому ни слова. А нам иногда приходится искать ее по всемугороду, – пожаловался Баграмов.