Гиблое место - Тесс Герритсен

В пятницу вечером путешественники собрались, чтобы пропустить по стаканчику. Когда Маура спустилась в гостиничный бар, Дуг и его компания уже поджидали ее за столиком. Сразу было видно, что Арло Зелински давно тестирует мишленовскую кухню: это был пухлый лысоватый весельчак, который не скрывал своего пристрастия к еде.

— Я всегда говорю, чем больше, тем лучше! А теперь у нас есть повод заказать две бутылочки вина, — заявил он. — Присоединяйтесь, Маура, и куча радостей вам обеспечена, особенно под крылышком у Дуга. — Арло склонился над столом и добавил шепотом: — По части морали я за него ручаюсь. Я много лет занимаюсь его налогами, а если кто и знает ваши самые интимные секреты, так это ваш бухгалтер.

— О чем вы там шепчетесь? — спросил Дуг.

Арло сделал невинное лицо.

— Просто рассказываю, что присяжные были настроены против тебя. Ты не заслужил такого сурового приговора.

Маура рассмеялась. Да, этот приятель Дуга ей определенно нравился.

Об Элейн Сэлинджер она бы такого не сказала. Хотя эта женщина улыбалась на протяжении всего разговора, улыбка была какой-то вымученной. Все в Элейн казалось натянутым — от одежды (на ней были облегающие лыжные брюки) до нечеловечески гладкого, без единой морщинки, лица. Они с Маурой были почти одного возраста и роста, однако Элейн обладала фигурой модели с завидной талией, а также недюжинной силой воли, необходимой для поддержания формы. Дуг, Маура и Арло распивали бутылочку на троих, а Элейн потягивала минеральную воду, приправленную долькой лайма, и с достоинством игнорировала орехи, которые Арло поглощал с удивительной резвостью. Маура никак не могла взять в толк, что у них общего: с трудом верилось, что эти двое — пара.

Дочка Дугласа Грейс тоже была странной. Он говорил, что его бывшая жена красавица, и этот дар дочь определенно унаследовала. Тринадцатилетняя Грейс уже обращала на себя внимание — этакая длинноногая блондинка с красиво изогнутыми бровями и ясными голубыми глазами. Однако красота ее казалась холодной, невозмутимой, даже пугающей. Девочка почти не участвовала в разговоре — все это время она сидела с наушниками и слушала айпод. Наконец она делано вздохнула и лениво поднялась из-за стола.

— Пап, можно я пойду к себе в номер?

— Ну что ты, детка, посиди еще, — попросил Дуг. — Мы вовсе не такие скучные.

— Я устала.

— Тебе же всего тринадцать, — поддразнил Арло. — В таком возрасте ты должна тусоваться с нами до утра.

— Мне кажется, я вам особо не нужна.

Дуг хмуро глянул на ее айпод, будто только что его заметил:

— Выключи эту штуку, хорошо? Попробуй поучаствовать в разговоре.

Девочка, как это свойственно подросткам, окинула отца полным презрения взглядом и нехотя опустилась на стул.

— …я изучил все рестораны в округе — ни в один из них идти не стоит, — сказал Арло. Он закинул в рот очередную горсть орешков и вытер пухлые, испачканные солью руки о салфетку. Затем снял очки и тоже протер. — Думаю, надо сразу ехать на базу и пообедать там. По крайней мере у них в меню есть бифштекс. Трудно ли приготовить приличный бифштекс?

— Мы только поужинали, Арло, — возмутилась Элейн. — Не представляю, как можно сейчас думать о завтрашнем обеде.

— Ты же знаешь, я предпочитаю действовать по плану. Заранее продумать все до мелочей…

— Особенно если эти мелочи съедобные.

— Ну па-а-п, — заныла Грейс, — я правда устала. Я пойду спать, ладно?

— Хорошо, ступай, — согласился Дуг. — Но чтобы завтра в семь уже встала. К восьми нам надо собраться и выехать.

— И нам тоже пора на боковую, — сказал Арло. Он встал, отряхивая рубашку от крошек. — Пойдем, Элейн.

— Но еще только полдесятого!

— Элейн, — повторил Арло и едва заметно кивнул, указывая на Мауру и Дуга.

— Ага, — Элейн с любопытством посмотрела на Мауру и поднялась, гибкая, как пантера. — Приятно было с вами познакомиться, Маура, — проговорила она. — Увидимся утром.

Дуг дождался, когда все трое уйдут, и, оставшись с Маурой вдвоем, сказал:

— Мне, право, неловко, что Грейс была такой занудой.

— Она очень красивая девочка, Дуг.

— И при этом толковая. Ай-кью сто тридцать! Правда, по сегодняшнему вечеру не скажешь. Но она не всегда такая надутая.

— Может, это потому, что я еду с вами. Возможно, ей это не нравится.

— Даже не думай об этом, Маура. Это ее проблема, пусть сама с ней справляется.

— Если кого-то смущает, что я еду…

— Неужели? Тебя, что ли?

Дуг так пристально посмотрел на нее, что волей-неволей пришлось сказать правду.

— Да, немного, — призналась она.

— Ей тринадцать лет. С тринадцатилетними девчонками всегда непросто. Я не желаю идти у нее на поводу. — Дуг поднял бокал. — За наше приключение!

Они сдвинули бокалы и пригубили вино, с улыбкой глядя друг на друга.

В приятном полумраке бара Дуг казался все тем же студентом из ее воспоминаний, беспечным юношей, который взбирался на крыши и наряжался в костюм ниндзя. И Маура тоже почувствовала себя совсем юной. Беспечной и готовой к любым авантюрам.

— Даю слово, — сказал он. — У нас будет незабываемое приключение.

Ночью начался снегопад, и к тому времени, когда они загрузили свои вещи в багажник внедорожника, машины на стоянке были укутаны девственно-белым пушистым покрывалом сантиметров восемь толщиной — гости из Сан-Диего охали и ахали при виде такой красоты. Дуг и Арло уговорили трех дам попозировать перед входом в гостиницу и сфотографировали их, улыбающихся, с румяными от мороза щеками, в лыжных костюмах. Для Мауры снег был не в диковинку, однако теперь она смотрела на него глазами калифорнийцев, дивясь тому, какой он чистый и белый и как мягко ложится на ресницы, и как тихо кружится, опускаясь с небес на землю. Во время долгих бостонских зим снег означал заметенные дворы, промокшие сапоги и грязную кашу на тротуаре. С ним приходилось мириться до весны. Но здесь снег казался иным — это был праздничный снег, и Маура с улыбкой смотрела в небо, запрокинув голову, и чувствовала такой же восторг, как и ее товарищи. Мир, открывшийся ей вдруг, казался новым, ярким, волшебным.

— Ребят, у нас будет потрясающая поездка! — объявил Дуг, привязывая взятые напрокат беговые лыжи на крышу внедорожника. — Свежевыпавший снежок. Теплая компания. Ужин у потрескивающего камина. — Он в последний раз подтянул ремни на багажнике. — Ладно, друзья. Поехали.

Грейс устроилась на переднем пассажирском сиденье.

— Эй, детка, — обратился к ней Дуг, — может, позволишь Мауре сесть рядом со мной?

— Но это мое место!

— Она наша гостья. Позволь ей сесть вперед.

— Дуг, не надо, пусть остается на своем месте, — возразила Маура. — Я и сзади отлично устроюсь.