Оборванные нити. Том 2 - Александра Маринина

— Но не удержали, — ехидно заметил Сергей. — И как же вы проводите исследования без гистолога?

— Ну, сначала в патанатомии бросили клич, они у нас стекла смотрели как совместители, а потом платить им стали все меньше и меньше, и они отказались.

— Ничего себе! — присвистнул он. — А как же врачи без гистологии заканчивают заключения?

Обе лаборантки пожали плечами, всем своим видом говоря: «Мы не знаем, это нас не касается, наше дело — стеклопрепараты подготовить, а к экспертной работе мы отношения не имеем».

«Ну, Саблин, ты попал, — подумал Сергей. — Как же ты будешь работать в учреждении, в котором такой бардак? Врачи уже полгода заканчивают экспертные заключения, не имея результатов гистологического исследования. Да, конечно, много случаев, когда прекрасно можно обойтись без гистологии, например смерть в результате ДТП или колото-резаного ранения. И какие там у потерпевшего были особенности в плане здоровья, никакого значения, как правило, не имеет. Если нож попал прямо в сердце, то какая разница, был у человека хронический панкреатит или нет? Но в случае скоропостижной смерти без гистологии вообще не обойтись. А клинические случаи? А детская смертность? Там весь диагноз построен исключительно на результатах гистологического исследования. Как же они обходятся без него? Жаль, я ничего этого не знал, а то задал бы Белочке Сумароковой пару каверзных вопросов. Ничего, еще успею спросить».

Но ответ на незаданный вопрос дала все та же всезнающая Света, поймавшая взгляд Саблина, устремленный на коробки со стеклопрепаратами, и его недоуменно-недовольную гримасу.

— В самых сложных случаях препараты возят в патанатомию, чтобы кто-то из врачей посмотрел по дружбе. Шеф об этом не знает, и нельзя, чтобы узнал.

— Почему? — не понял Сергей.

— Он очень не любит, когда что-то делается за его спиной и без его ведома, — усмехнулась Светлана. — Бюро — это его вотчина, он здесь и царь, и Бог, и воинский начальник, никто чихнуть без его разрешения не смеет. Ну, вы же знаете про опоздания, он наверняка вам сказал, что на третий раз уволит.

— Сказал, — кивнул Сергей. — Но я все равно не понимаю, почему Георгий Степанович сам не организует просмотр препаратов в патанатомии. Он что, в плохих отношениях со всеми городскими больницами? Не может решить вопрос с завотделениями?

Светлана молча пошла к двери и вышла из лаборатории. Сергей последовал за ней, нетерпеливо ожидая продолжения объяснений такой дикой, на его взгляд, ситуации. Однако девушка, не произнося ни слова, двигалась по длинному коридору, словно летела над полом, легко и быстро перебирая тонкими, как у серны, ножками, обтянутыми узкими джинсиками. Саблин едва поспевал за ней. «Все-таки для девятнадцатилетней секретарши эта девица слишком много знает, — думал он, мчась следом за Светланой в сторону приемной начальника Бюро. — Похоже, она — лицо, приближенное к императору. Или таким приближенным является кто-то из ее близких, кто ее информирует и объясняет все тонкости. Да, совершенно определенно, она чья-то дочка. Может быть, Изабеллы Савельевны? Она с такой нежностью и теплотой смотрела на эту слониху… Или любовница начальника Бюро или кого-то из завотделениями? Или даже бери выше — у нее лапа в горздраве или в областном Бюро».

Светлана между тем влетела, как ветерок, в приемную и, подождав, пока Сергей войдет, закрыла дверь изнутри на ключ.

— Все знают, что шеф уехал в администрацию, а это значит, что я могу позволить себе расслабиться, — невозмутимо пояснила она, встретив непонимающий взгляд Саблина.

— Да? И как же вы расслабляетесь? Танцуете на столе неприличные танцы? — пошутил он.

— Занимаюсь йогой, — очень серьезно ответила рыженькая Света. — У меня в шкафу форма и коврик, а больше ничего не нужно. Два-три раза в неделю удается урвать часок-другой для занятий, если обед прихватить, а то дома не получается. Шеф часто уезжает.

Что-то в ее голосе заставило Сергея обратить внимание именно на эти слова. Шеф часто уезжает. В администрацию, как сегодня? В городской департамент здравоохранения? Куда еще? «В ресторан обедать с водочкой», — понял он.

— Сергей Михайлович, я внимательно смотрела ваши документы.

Перемена темы была столь неожиданной, что Сергей поначалу решил, будто ослышался.

— И что? — спросил он после небольшой паузы. — Вы увидели там что-то безумно интересное?

— Я увидела, что вы никогда не занимали руководящих должностей. Начальником не были. И скорее всего, не умеете правильно строить отношения с подчиненными. Мне не по чину указывать вам, как и что вы должны делать, но я хотела бы объяснить, почему я увела вас из лаборатории, не дав закончить разговор. Или мне не нужно ничего объяснять?

— Не нужно, — сердито ответил Саблин.

Конечно, он не учел, что с сегодняшнего дня является начальником этих лаборанток, а руководителю негоже обсуждать с подчиненными действия вышестоящего шефа. Он как-то с самого начала настроился на то, что для него проводят ознакомительную экскурсию по Бюро, поэтому не сориентировался вовремя. Ему сделали замечание, пусть и в очень деликатной форме, но замечаний Сергей не выносил. И особенно противно, что это замечание сделала ему девчонка, соплюшка, только-только со школьной скамьи. Да что она себе позволяет! Думает? ее «мохнатая лапа» выпишет ей пожизненную индульгенцию? Как бы не так. С ним, с Сергеем Михайловичем Саблиным, этот номер не пройдет.

— Но я все-таки хотел бы получить объяснение: как так вышло, что в Бюро нет гистологии, а Георгий Степанович ничего не предпринимает для исправления ситуации, — жестко и холодно произнес он. — Что вообще у вас тут происходит?

Он уселся в кресло для посетителей, закинул ногу на ногу, всем своим видом показывая, что требует четкого и правдивого ответа. Как она сказала? Правильно строить отношения с подчиненными? Вот пусть и посмотрит, как новый завгистологией их строит.

— А вы еще не догадались? — Светлана покачала головой. — Я думала, вас просветили заранее. Дело в том, что наш Георгий Степанович не в состоянии решить ни один вопрос. И не потому, что не умеет, а просто потому, что ему все равно. Нет гистологии — и не надо, обойдемся. Неохота ему задницу рвать и напрягаться, вот он и не напрягается, пока жареный петух в одно место не клюнет.

— А петух, значит, все-таки клюнул, коль он мне вызов пробил? — уточнил Сергей. — И что случилось? Сложный случай, когда без гистологии невозможно закончить экспертизу, а без экспертизы невозможно закончить следствие? И прокуратура встала на дыбы?

Светлана улыбнулась и кивнула, изумрудные глаза озорно сверкнули из-под густой челки.

— Именно. Прокуратура несколько месяцев долбала горздрав, а горздрав пытался долбать шефа, но у шефа крутые подвязки в администрации, так что он никого не боится и на всех плюет. У него свой интерес в этой жизни. А после того случая прокуратура наехала на горздрав уже в полную силу, потому что следствие закончили «на соплях», приговор хромал на все четыре ноги, адвокат подал кассационную жалобу, вышестоящий суд ее удовлетворил да вдобавок устроил разнос нашему городскому суду. В общем, когда к усилиям прокуратуры еще и оскорбленный в лучших чувствах суд подключился, шефа вызвали в горздрав и велели срочно решить вопрос с гистологией, в противном случае никакие связи в администрации ему не помогут. Вот для этого он вас сюда и пригласил. Ваша задача — вычистить эти Авгиевы конюшни.